Химмельстранд

***

Петер нащупал в кармане конфетную обертку и теперь мял в сжатом кулаке, прислушиваясь к слабому шороху в кармане. Изабелла кричала, а он мысленно выбирал точку на ее щеке, куда опустится его ладонь. И опустилась бы, не найди он зудящей ладони занятие.

— Как можно быть таким идиотом! Напиться как свинья и оставить ключи в машине! Любой сукин сын сядет за руль и уволочет нас в эту... эту...

Надо удержаться. Если он ее ударит, баланс нарушится, временное перемирие рухнет, и жизнь окончательно превратится в хаос. Как-то не выдержал и все же влепил ей пощечину. Удовлетворение получил, но что началось потом! Конечно, физически он сильнее, но ее мастерство в психических истязаниях несравненно выше.

Десять тысяч. Нет, двадцать тысяч. Двадцать тысяч он без колебаний отдал бы за пять минут молчания. Всего пять минут — спокойно подумать, попытаться найти объяснение. Упреки Изабеллы сыплются как град, струна самоконтроля вибрирует так, что вот-вот порвется, и единственное, что остается,— комкать в кармане хрустящую конфетную обертку.

Молли жмется к ноге матери и играет роль испуганного ребенка. Играет, надо признать, замечательно, только иногда переигрывает, и Петер прекрасно понимает, что ей вовсе не страшно. Детская психика поистине непостижима. Все происходящее для нее — забавное и увлекательное приключение.

Петер резко повернулся — кто-то деликатно прокашлялся за спиной. Этот парень в толстых очках из соседнего фургона. Зануда. За километр видно. Но очень кстати — Изабелла замолчала, а Молли с любопытством уставилась на соседа.

— Извините... вы не знаете, что происходит?

— Нет...— Изабелла пожала плечами.— Может, вы нам расскажете?

— Мне известно не больше, чем вам. Все почему-то исчезло.

Изабелла раздраженно потерла шею.

— И вы туда же? По-вашему, кто-то явился, щелкнул пальцами — и все исчезло? Кемперы, киоск, сервисный дом и уже не знаю что. Чудес не бывает. Они нас просто-напросто куда-то перевезли.

Очкарик посмотрел на то, что осталось от кемпинга в Салуддене.

— Не только нас. И кто — они?

Молли потянула мать за резинку трусов.

— Кто «они», мам? Кто нас перевез?

Четыре прицепа-кемпера, в них запряжены четыре машины.

Кемперы разных моделей, размеров и годов выпуска, но все белые. Машины разные, из них две «вольво». Все, само собой, с буксирными крюками, а у двух еще и багажник на крыше.

И четверо туристов: трое взрослых и ребенок. Остальные, наверное, спят сладким сном — им и невдомек, что произошло.

Четыре прицепа-кемпера, четыре машины, четверо туристов — и газон. Подстриженный, как на футбольном поле, газон, три сантиметра, не больше. Во всех направлениях, насколько хватает глаз. Аккуратно подстриженный газон.

И ничего больше.

Конечно, неизвестно, что там, за линией горизонта, под землей, в стратосфере. Но на первый взгляд — пустота. Совершенная, безупречная пустота. Если не считать людей. А каждый человек, как известно,— целая вселенная.

Петер присел на корточки, провел рукой по траве и вздохнул.

— Где мы? — Вопрос Стефана повис в воздухе.— В жизни не видел ничего подобного.

Петер усмехнулся:

— Да? А уж я-то насмотрелся. Полжизни провел на такой травке. Сначала футбол, потом гольф. Но здесь... как ее удалось так подстричь? Километрами...

И в самом деле — пейзаж напоминает ровное поле для гольфа. Стефан вырвал пучок травы и растер между пальцами. Трава как трава, с прилипшими к корешкам комочками земли. Не синтетика. Чтобы поддерживать поле в таком состоянии, нужна целая армия газонокосилок. А может, такой сорт травы? Вырастает до трех сантиметров и останавливается. Отдает честь — дескать, все. Больше не расту. Задание выполнено. Но, кажется, такой травы в природе нет. До сих пор не было.

Подошли Молли и Изабелла. Мать — настоящая красавица, и дочь не уступит. Длинные волнистые волосы, кругленькая мордашка, розовая ночная рубашонка с изображением сказочной принцессы, очень похожей на нее саму. И Петер — коротко стриженный блондин: волевой подбородок, узкие бедра, широченные плечи с проступающими под футболкой мускулами.

Три близких к физическому совершенству существа, даже в каталоге ИКЕА они выглядели бы красавцами, а здесь, в дешевом и потрепанном кемпинге, и подавно. Странно: во внезапно и резко изменившейся среде обитания они смотрелись совсем уж нереально. Бескрайний газон представлял куда более изысканную сценографию для феноменальной красоты Изабеллы, чем полуразвалившаяся площадка для минигольфа, которая еще вчера была на том месте, где она стоит.

Но именно Изабелла раздражена и взволнована больше других.

— Идиотизм какой-то... Где мы, черт подери?

Взгляд Стефана остановился на элегантном черном джипе, запряженном в кемпер идеальной семьи.

— У вас есть джи-пи-эс?

Петер хлопнул себя по лбу и спортивной трусцой побежал к машине. Остальные двинулись за ним. Молли посмотрела на Стефана. Он ей улыбнулся, но безответно.

Петер открыл машину.

— Подождите немного...

Нажал кнопку, мотор тихо и мощно заурчал. Что-то изменилось в осанке Петера: откинул голову, слегка приподнял плечи. Поерзал на водительском сиденье.

Экран навигатора окрасился в синий цвет, потом мелькнула какая-то картинка, и появилась карта.

Молли потянула Стефана за брюки. Ясные голубые глаза уставились на него, не мигая.

— Почему ты не смотришь на маму?

***

Бенни уже пару минут как проснулся. Лежал в своей корзинке в пристроенной к кемперу палатке и пытался понять.

Странный свет. И запахи странные.

Услышал человеческие голоса, прижал уши и подвигал носом. Попытался различить знакомые запахи.

Бенни семь лет. Он привык к кочевой жизни. Пришлось примириться с совершенно чуждой собачьему нутру концепцией механического перемещения из одной точки пространства в другую. Люди садятся в свои машины или в конуры на колесах, кемперы, как они их называют... шум, тряска — не успеешь оглянуться, ты уже неизвестно где. Другие запахи, другие звуки, другое освещение.

Но на этот раз никакого перемещения не было. Никто никого не перемещал — и, несмотря на то что никто никого не перемещал, Бенни сразу понял, что он в другом месте. Не в том, где заснул.

Лучше пока оставаться в корзине и носа не высовывать.

***

— Петер, пойми наконец — твой навигатор не фурычит. Врет как сивый мерин.

— Никогда не врал.

— Никогда не врал, а теперь врет. Оглядись, хрен моржовый... есть хоть что-то похожее на то, что показывает твой... нахуятор?

— Я только хотел сказать, что...

— Мам, а где мы?

— Твой папа пытается узнать. Тычет в свою машинку, а она не работает.

— С чего бы ей не работать? Видишь зеленую стрелку? Она маркирует позицию...

— Петер, мне насрать на твою стрелку. Она сломана! Дураку ясно — она сломана. Постучи по экрану. Может, знаешь какое-нибудь заклинание? По-шамань...

— О’кей, Изабелла. О’кей. Ты все сказала?

— Мам, почему папа такой грустный?

— Потому что я случайно унизила его мужское достоинство... Он никак не может сообразить, что нас перевезли. Перевезли! А он никак не может с этим примириться. Считает, что мы там же, где были вчера.

— Нет... мы же не там же.

— Вот именно. Ты понимаешь, и я понимаю. А папа пока не понимает. До него не доходит. Может, когда-нибудь и дойдет, а пока он чувствует себя дурачком. Вот и грустит.

***

Бум.

Лазерный луч ударил в крыло космического корабля.

Бим-бим-бим.

Метеоритный дождь. Нажать кнопку. Ультразвуковой удар с магнитным компонентом. Метеориты превращаются в пыль, но...