Джинджэр. Становление Вора

Спустя несколько дней целеустремленной ходьбы, я уже более-менее освоился с местным языком. Выучил много-много ругательств, которые ясное дело в жизни пригодятся. Так же удалось прояснить куда меня занесло. Оказалось, что из своего окна я "десантировался" прямиком в прекрасное королевство Краекамень. Столица так же носила гордое название Краекамень. Действительно, зачем заморачиваться лишний раз? Кроме названия королевства ничего выяснить не удалось, ибо невольники не особо блистали познаниями в местной географии. Что ж, это можно будет выяснить позже. Пока и этого хватит.

По прошествии нескольких дней пути, которые я провел в беседах с собратьями по несчастью, попытках починить свои башмаки и ожиданиях того, что мой план таки будет иметь хоть какое-то продолжение, мы вышли к небольшой рощице.

— Стоять! — скомандовал Хорваш и караван остановился. Да так резко, что шедшие позади телег невольники сбились в кучу, налетев друг на друга. — Хемуль, Василь! — продолжал командовать жирдяй.

Охранники без лишних слов поспешили к нам. Хемулем оказался худющий и длинный, словно жердь детина с придурковатым лицом. Гремя кольчугой, которая болталась на нем как на вешалке, он принялся отстегивать цепи от телеги. Василь же занимался тем, что убежал в рощицу и старательно вбивал в землю железные колья.

— П-пойдэм, — Хемуль справился-таки с цепями и, схватив меня за локоть, поволок к рощице.

А я и не сопротивлялся. Мне даже интересно было, за каким хреном нас сюда притащили.

— С-сто-о-й, — скомандовала оглобля и принялась приковывать меня к столбику. — В-вот, — он протянул мне топор. — Р-руби-э… — Хемуль указал на деревья.

У них, что идиотия является критерием для отбора в стражу? И не боится, что я его зарублю, а не бедное дерево. По началу меня и впрямь посетила мысль садануть этого придурка топором и скрыться в рощице. Но выстроившееся за нашими спинами охранники с массивными арбалетами тут же развеяли все подобные мысли.

— Сим топором я буду править, — пробормотал я, глядя на топор в своих руках, и направился к ближайшему деревцу.

Смеркалось. Руки ныли от усталости. Спина болела, а от стука топоров уже начинала болеть голова. Мое печальное положение усугубляло еще и то, что Хорваш, устроившись у всех на виду, бессовестно жрал курицу и запивал ее чем-то из бурдюка.

— Что б ты подавился, — сплюнул я и продолжил рубить внеочередное дерево.

А в голове крутилась одна единственная мысль: "Неужели мой гениальный замысел не сработал?". Но как только я собирался уже отчаяться, из темноты со свистом прилетела стрела и с громким хрустом впилась в шею одного из охранников. Началось…

— Хорваш! — раздался рев из темноты. — Ах ты шлюхин сын! Решил на бабки меня кинуть?

Вслед за ревом засвистели стрелы и еще два стражника рухнули на землю. План сработал. Что ж, пора действовать. Присев на корточки я принялся рубить топором хлюпкий замок, которым моя цепь была прикована к колу. Замок оказался прочнее, чем выглядел и выдержал целых пять ударов. Освободившись, я засунул топор за пояс, сгреб в кучу цепь и ползком направился к телегам. А "банда" Милоша ловко расправлялась с охраной каравана.

Под прикрытием трупов, я подполз к телеге и первым делом засунул за пазуху огромную жареную курицу. Подхватил бурдюк и потряс его. Булькает. Отлично. Закинув бурдюк на плечо, благо лямки у него были, я отполз так, чтобы оказаться позади оставшихся стражников и…

— Милка грязная блядища! — завопил я. — Драл я ее и мамашу твою! — обожаю подливать масла в огонь.

— Кто это сказал! — незамедлительно послышался возмущенный голос одного из членов "банды" Милоша. — Убью kurwa!

— Мамка твоя kurwa! — не удержался я. А в ответ раздался только разъяренный рев и крики охранников.

— За сим спешу откланяться, — пробормотал я себе под нос и пополз в сторону рощицы.

Попить и пожрать есть, а дальше разберемся.

Глава Третья. В которой Антон Павлович встречает Смерть

"Божественно!". Да именно так я бы описал жареную курицу, которую тащил за пазухой несколько часов. Точно не скажу, но уползал я с места ночного происшествия несколько часов. Полз покуда звуки драки и крики не стали затихать, а потом вскочил на ноги и рванул вперед, не разбирая дороги. Сомнительная затея ночью по незнакомым лесам бегать, но на мое счастье ноги себе я не переломал и ни в чей капкан не угодил. Да и зверья никакого не повстречал. Когда же я почувствовал, что выдыхаюсь, остановился. Огляделся, силясь разглядеть что-либо в кромешной тьме, и отдышавшись не без труда влез на дерево. И вот там-то, удобно устроившись на более-менее крепких ветвях, я и сожрал трофейную курицу. Именно что "сожрал". И это было просто "божественно". А еще большую радость принесло то, что в бурдюке оказалось вино. Довольно крепкое, что вкупе с усталостью и полным желудком, принесло крепкий, здоровый, может быть не совсем удобный, но все-таки сон.

Утро пришло с веселым пением птичек и неприятным солнечным лучиком, светившем прямо в лицо. Открыв глаза и тут же зажмурившись, я зевнул и, забыв о том, что сижу на дереве, потянулся. Да так потянулся, что начал заваливаться назад. В ту же секунду осознав всю печальность происходящего, попытался ухватиться за ближайшие ветки. Которые с предательским треском обломились, и я незамедлительно рухнул на землю попутно собрав еще пару веток и ободрав колени о шершавый ствол. Удар о землю был не особо сильным, благо залез я не высоко, да и ветки смягчили удар.

Кряхтя и пошатываясь, я поднялся на ноги и отряхнулся. Подхватив с земли плюхнувшийся рядом бурдюк, потряс его над ухом. В недрах бурдюка что-то радостно булькнуло.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я и двумя большими глотками допил вино. На душе сразу стало как-то приятнее.

Итак, что дальше? Погони не было, видать ребята Милоша конкретно разобрались с Хорвашем и его стражами. А ловить меня по лесам им явно было неинтересно. Наверняка остальные невольники бежать не догадались.

Погони не было, а это уже хорошо. Но не совсем хорошо. имеющиеся у меня запасы еды сошли на нет еще ночью. Вино тоже закончилось.

— Значит первостепенной задачей становится нахождение еды и воды, — я окинул себя, и те лохмотья в которые был одет тоскливым взглядом, — и нормальной одежды.

Где искать одежду? Разумеется в городе или деревне. Денег у меня с собой не было, поэтому я поспешил провести ревизию своих карманов и того, что у меня вообще было с собой. Итак: ручка шариковая, сломанная на три части и совершенно непригодная даже, несмотря на целый стержень. Резинка розовая, одна штука. Скомканная бумажка с незнакомым номером телефона. На этом содержание карманов заканчивалось. Зажигалка и чек из "Магнита" ушли в оплату башмаков. Так же с собой у меня был топор, кусок цепи, который я уволок с собой при побеге, кандалы ножные металлические. Так же был бурдюк солидного качества. Но его я приберег на крайний случай. Закончив ревизию, я поправил торчащий из-за пояса топор, который чудом не пропорол мне брюхо при падении, закинул бурдюк на плечо и побрел вперед. Знал ли я куда иду? Разумеется, нет. Но сидением на месте явно ничего не добьешься.

Солнышко постепенно поднималось все выше и выше. Рощица потихоньку сходила на нет. А в моей голове крутилась одна неприятная мысль: "А вдруг я тупо прошелся кругом и снова выйду к каравану?". Где меня вполне могут поджидать недобитки. Вообще лично для меня было бы огромным плюсом, чтобы Милош и его ребята перерезали всю шайку Хорваша. Жирный ублюдок вполне может затаить на меня небольшую обиду и попытаться найти. Что ж, план побега все же был не идеален.

Тоскливые мысли прогнало радостное и веселое журчание воды, раздававшееся откуда-то из-за поредевших зарослей кустарника. Это хорошо. Никакой воды рядом с делянкой Хорваша не было. Отбросив все остатки тревожных мыслей и всякую осторожность, я припустил вперед, продираясь сквозь кустарник к источнику звука. Которым оказалась небольшая речушка. Радостно журча по камням и отбрасывая веселые блики солнечных зайчиков, она неумолимо несла свои воду куда-то вперед. Куда именно меня интересовало меньше всего, а вот сама речушка была крайне интересна.