Страница 3 из 4
— Страх?
— Да. Да, наверное, странно слышать о страхе, когда кто-то уходит по доброй воле к таким местам, но… Ты же знаешь, что мы, эдиль, связаны с Ардой?
Эленья не решилась ответить вслух на неожиданный вопрос и лишь кивнула. Он продолжал:
— Наша жизнь должна длиться столько, сколько будет существовать Арда. Но иногда всё бывает не так… — Халдир снова замолчал.
— Я знаю об этом, мэлетэн, — отозвалась Эленья. — И Митрандир, и Элладан немало мне рассказывали…
— Тогда ты должна знать, что если разлучаются рон и фаэр — хроа и фэа, как написано там, — Халдир кивнул на книгу, ещё вчера вечером свалившуюся с кровати Эленьи да так и оставшуюся на полу, — нас призывают Белайн. То есть Валар…
— Говори как тебе привычнее, Халдир, я пойму.
Он взглянул на Эленью с сомнением, но не стал напоминать о моменте первой встречи, просто продолжил:
— И иногда фаэр отвергает призыв…
Эленья лишь непонимающе молчала, пока Халдир не договорил:
— В тех болотах немало таких… отвергнувших зов. И наша мать боится, что среди них может оказаться отец.
Он снова надолго замолчал, глядя куда-то поверх головы Эленьи, рассеянно поглаживающей его по груди.
— Она желает уйти — и боится покинуть эти земли, — заговорил, наконец, страж. — Надеется на встречу там, за морем — и боится расстаться здесь навсегда… Когда страх побеждает надежду, она стремится к тем болотам, приходит к краю топей и подолгу сидит у воды, вслушиваясь в голоса. Плетёт чары, чтобы убедиться, узнать наверняка… А потом и дальше живёт надеждой.
— А… ты?
— Я думаю, его там нет, — ответил Халдир, безошибочно истолковав её вопрос. — Отец никогда бы не стал довольствоваться видимостью существования. И… я никогда не ощущал присутствия его фаэр ни там, ни где где-либо ещё, хотя тоже, случалось, искал… Он был предан владыке Амдиру, любил наши леса, но всё же… этот выбор каждый делает сам.
— А… ты?
— А я уже сделал. — Он обнял Эленью, заставляя придвинуться ближе. — И я слишком долго тебя искал, чтобы теперь упустить или хоть однажды потерять. Я всегда буду стремиться к тебе, радость моя.
— Халдир, но так ведь нельзя! — воскликнула Эленья, испуганная его словами. В её памяти вихрем взметнулись воспоминания об услышанном однажды за закрытыми дверьми кабинета владыки Эльронда — о тех силах, что призывают бесприютные фэар, — и она вскочила, вглядываясь в лицо стража, спокойное и уверенное. Он и вправду уже всё решил для себя!
Халдир тоже приподнялся.
— Нельзя? Почему же?
— Но…
— Ты не откроешь мне ничего нового о тех силах, что обитают в Незримом, мэль, не старайся, — усмехнулся он. — Но ты должна знать, что для меня даже нежизнь рядом с тобой желаннее, чем жизнь без тебя.
— Не говори так, умоляю! — она бросилась ему на шею, едва удерживаясь от непрошеных слёз, стиснула объятия — крепко, словно неведомая сила сей же час грозила его отобрать.
— Я с тобой до конца Арды, Антэлен. И эта клятва нерушима… Только не покидай и не отвергай меня. И не плачь, прошу тебя, мэлетриль. Только не плачь…
Он склонил набок голову, щекой ощущая шелковистую гладкость её волос, и прикрыл глаза.
— Зачем, Халдир? Зачем я вообще объявилась на твоей дороге?
— Ну что ты, Антэлен! Gil thiliant gova
…Резкий стук в двери прозвучал в тихой комнате как раскат грома.
От неожиданности Эленья вздрогнула и вскинула голову, с опозданием сообразив, что к её макушке прижимается щекою Халдир. Но страж был быстрее, и резкое движение Эленьи не застало его врасплох.
— Ты ждёшь кого-то? — спросил он, поглядывая на дверь.
— Нет, но завтрак мы благополучно проспали, да и на занятия с Бэрдиром я сегодня не явилась.
Стук повторился, и Эленья, недовольно нахмурившись, выпустила Халдира из объятий, подобрала подол путающейся в ногах сорочки и сползла с постели.
— Иду! Сейчас! — отозвалась она на новый настойчивый стук.
— Эленья, меня прислала Аннуньяр! — раздалось из-за двери. — Ты не вышла к завтраку, и она прислала его сюда!
— Какой завтрак? — вполголоса пробормотал за спиной Эленьи Халдир. — Время уже за полдень, скоро к ужину собираться пора…
Эленья невольно прыснула от смеха, оглянувшись на него, — резко взмахнув покрывалом, страж одним ловким движением прикрыл беспорядок кровати и натягивал тунику. А вот Эленья никак не могла отыскать оставленных вечером в кресле одежд…
Справившись наконец с непослушными застёжками и кое-как сплетя за спиной волосы, она распахнула дверь спальни. На пороге стояла Норнэн, младшая дочь конюшего, с тяжёлым подносом в руках.
— Ой, прости, — смутилась Эленья, — прости, что заставила ждать.
Она попыталась перехватить поднос, но эллет отвела свою ношу в сторону, кивком головы потребовав освободить дорогу:
— Не надо, я сама. — И вошла.
Она сделала несколько шагов к столу и внезапно остановилась, заметив стража, — скрестив на груди руки, он стоял у кровати, вполне одетый и даже с прибранными волосами, но босой. Едва взглянув на него, Эленья залилась краской, а Халдир невозмутимо поприветствовал:
— Добрая встреча, Норнэн.
— И тебе доброго дня, Халдир, — с лёгким удивлением отозвалась эллет, разглядывая его. Она продолжила свой путь к столу, когда наконец-таки что-то сообразила и спохватилась, оглянувшись на следовавшую по пятам Эленью: — Надеюсь, не помешала?
«Нет, не беспокойся», — хотела было ответить пунцовая Эленья, но Халдир опередил.
— Вообще-то мы с женой хотели закончить беседу, воспользоваться ясным днём и выйти в парк, — он даже не стал скрывать иронии при виде выражения лица юной эллет.
— С… женой?! — ахнула изумлённая Норнэн.
— Мы принесли обеты брака в Лотлориэне минувшей зимой, до того как мне пришлось возвращаться с отцом сюда, — мысленно ужасаясь произносимым словам, выговорила Эленья и, пытаясь подражать невозмутимости стража, пожала плечами в ответ на выразительный взгляд эллет.
— Оооо… Примите мои поздравления!.. — всё ещё не до конца придя в себя от таких известий, пожелала Норнэн, но её растерянность быстро исчезла, едва эллет вспомнила про принесённый поднос: — Аннуньяр велела проследить, чтобы ты, Эленья…
— Не волнуйся, Норнэн, я за всем прослежу, — приблизившийся Халдир широко улыбнулся, и Норнэн ничего не оставалось, как кивнуть и поспешить к двери.
— Передай Аннуньяр огромную благодарность за заботу! — успела крикнуть ей вслед Эленья и закрыла лицо руками, пытаясь охладить пылающие щёки, едва за девой закрылась дверь.
— Что такое, Антэлен? — Халдир, посмеиваясь, взял её за плечи и наклонился, настойчиво заглядывая в лицо. — Разве муж и жена не вправе провести несколько часов наедине за беседой.
— Халдир! К вечеру эти новости будет знать весь Имладрис!
— Тем проще! — беззаботно рассмеялся он и притянул Эленью к себе. — Значит, на завтрашнем празднике ни у кого не возникнет лишних вопросов. Ты сама всё признала, хэрвэс нин, так что отступать теперь некуда.
При напоминании о грядущих празднованиях Эленья снова ужаснулась, вспомнив и своё блёклое отражение в зеркале, и мысли о том, что хотела попросить у целительниц какой-нибудь отвар…
Халдир приподнял её лицо за подбородок, нежно поцеловал. И Эленья внезапно успокоилась в его объятьях, ответив на поцелуй. Пусть… пусть всё, чему до́лжно случиться, случается! Какое теперь имеет значение, что подумают или скажут некоторые малознакомые эльдар Имладриса, если Халдир… супруг… сейчас здесь, с ней рядом? И если лорд Глорфиндэль с одобрением и сам его так называл?..
— Что передала тебе Аннуньяр? — спросил страж, и Эленья, глубоко вздохнув, только сейчас ощутила доносящийся от принесённой еды аромат.
— Аннуньяр, кажется, старается откормить меня до размеров платья вместо того, чтобы беспокоить швей, — пожаловалась она.
— И это не лишнее, Антэлен. — В голосе Халдира прозвучала такая неприкрытая тревога, что Эленья не решилась возражать, — ей и самой не слишком хотелось лишний раз разглядывать в зеркале осунувшееся за последние месяцы лицо и кости, отчётливо выпирающие даже через ткань приготовленного к празднику наряда. — Поешь, мэль…