Страница 42 из 55
Сделав ещё один глубокий вдох, я распахнула тяжёлую дверь Главного дома, сразу же обратив на себя внимание всех присутствующих.
— Наконец-то, Эль! Пойдём, лорды сейчас в кабинете, — одна из управительниц дома тут же потянула меня к лестнице на второй этаж, — они ждут вестей.
Пытливо всмотревшись в моё лицо в попытке прочитать принесённые известия, она радостно просияла и, окликнув кого-то из своих помощниц, исчезла в глубине дома, направившись в длинный коридор мимо залов нижнего этажа…
Вести о благополучном рождении четвёртого сына короля Исильдура были встречены улыбками, и напряжение, ощущаемое в кабинете, немного развеялось. Лорд Эльронд обернулся, оторвавшись от созерцания синеющих за окном вершин, и взглянул на лорда Глорфиндэля.
— Да, я сейчас отправлю к Амон Сул гонца, — словно продолжая вслух беззвучный разговор, Глорфиндэль согласно кивнул, поднимаясь из кресла у камина.
Эльронд проводил его до двери взглядом и снова чуть улыбнулся одними лишь губами, храня во взгляде тревогу, ставшую привычной за последний год:
— В тёмные времена сердце греет любая добрая весть. Не так ли? У меня тоже есть для тебя добрые вести, Элириэль. — Он подошёл к камину и, поставив локоть на каминную полку, устало потёр лоб. — Сегодня к вечеру прибудет твой отец.
Я встрепенулась и подалась вперёд, читая в его взгляде понимание.
— Конечно, можешь, — его мягкая улыбка стала ответом на ещё не заданный вопрос. — Думаю, целители сейчас более не нуждаются в твоей помощи. — Лорд Эльронд направился к выходу, оставив в кабинете советников, и жестом позвал меня с собой. — Пойдём, я хочу побеседовать с Маневен и заодно предупрежу стражу. К северным границам выезжает отряд Фернрода, они возьмут тебя с собой.
…Серые, сливающиеся с цветом угрюмых скал, точки всадников быстро приближались. Моё напряжённое ожидание невольно передалось и коню, нетерпеливо заплясавшему на месте. Удерживая его на дороге за спинами стражников, я с замиранием сердца вглядывалась в знакомые фигуры. Отец, Лаэрлинд, рядом с ним его отец, Гветан, Тулудир с Хэнэлином, пятеро малознакомых воинов из северного поселения, только появившихся среди стражей владыки перед моим отъездом из дома, и Трандуиль, сын владыки Орофера. Замыкали отряд трое стражей Имладриса, отправившихся прошлой осенью с Лаэрлиндом в Эрин Гален.
Когда они подъехали ближе и обмен приветствиями, так не похожий на все предыдущие, был закончен, отец, наконец, раскрыл мне объятия. Его взгляд, непривычно-холодный, какой-то погасший и тяжёлый, скользнул по стражам Имладриса за моим плечом, и лишь усталый кивок вместо привычных шуточных замечаний выразил его благодарность за встречу.
— Какое счастье, что сейчас ты здесь, Эль, в безопасности… — еле слышно прошептал отец, касаясь губами моего лба.
Я лишь крепче прижалась к его груди и разом ощутила груз всех накопившихся за время разлуки тревог, сомнений, переживаний, усталости… И тоску. Тоску по чему-то безвозвратно уходящему, неуловимому, но бесконечно дорогому — по осыпающимся склонам, прошитым корявыми корнями древних сосен, по багровым листьям, плавающим осенью в чаше источника у дома Орофера, по синим от лаванды и гиацинтов полянам у тропинки за пересыхающим ручьем… По дому — далёкому, скрытому пеленой времени и пылью дорог, но невыразимо родному.
И по матери…
…Качнув тонкой веточкой и стряхнув с ярко-зелёного листка капли влаги, жёлтая пичужка порскнула вглубь кроны, откуда вновь полились её заливистые трели. Я убрала руку с белой решётки ограждения террасы, увитой распускающимся вьюнком, и сплела пальцы с Лаэрлиндом, стоящим рядом. Его рукопожатие — одновременно и крепкое, и ласковое — как всегда, успокоило метущиеся мысли.
— Не знаю… я ничего не знаю, Лаэрлинд…
— Мэльдис… — он привычно положил мне вторую руку на плечи и неспешно двинулся к скамье, обращённой к обрыву террасы, откуда открывался вид на покатый склон, подёрнутый молодой зеленью. — Я отсутствовал всего лишь несколько месяцев и сейчас нахожу тебя здесь чуть ли не в слезах. Ну, что ты? Что с тобой?
— Не знаю…
Уткнувшись в его плечо, мне с трудом удалось подавить всхлип и бурлящую в глубине душе волну непонятной тоски, накатывающей каждый раз при воспоминаниях о прошлой жизни — другой, так не похожей на то, что происходило вокруг сейчас.
Вокруг расцветала весна.
Разливая синеву в небесах и водах, разбрызгивая красочные пятна цветов на полянах и склонах гор, наполняя воздух голосами птиц, солнечными бликами и теплом, она ступала по земле. Но её приход никто не праздновал.
Не было больше песен, лившихся над долиной под шепот воды, ветра и ночи, не было больше танцев под сплетенными ветвями леса, и не мелькали в призрачном серебристом свете Итиль быстрые неслышные силуэты влюблённых, спешащих к реке на свидание…
Вечера в каминном зале, голоса менестрелей у фонтана и беспечные прогулки молодых эльдар по берёзовой роще за бродом сменились непрерывным грохотом кузниц, звоном металла с тренировочных площадок и неустанными разъездами охотников, наполняющих кладовые крепости.
Изменилась наша жизнь, но мне казалось, что меняется сам мир. Что уходит нечто неуловимое, и что никогда уже не вернётся былое…
Лаэрлинд усадил меня на скамью и присел рядом.
— Эль… Э-э-э-эль… — он шутливо потормошил меня, обнимая, и ласково провёл рукой по волосам, коснувшись губами виска. — Не узнаю тебя просто…
Вздохнув, я прижалась к его груди:
— Я и сама себя не узнаю…
— Постой… У меня есть кое-что для тебя, это тебя порадует… — он чуть отстранился, вынул из нагрудного кармана небольшую коробочку и с улыбкой протянул мне. — Твоя мать просила отдать это тебе. Эль! Ну что же ты!
Уронив на колени мамин подарок, я не сдержалась и, закрыв лицо руками, разрыдалась от нестерпимой боли и новой волны тоски, внезапно хлынувшей в сердце. Лаэрлинд поднялся со скамьи, опустился рядом на землю и, отведя от моего лица ладони, попытался заглянуть в лицо.
— Эль… милая…
Обняв его за шею, я склонилась к коленям, поливая слезами и его, и лежащую в коробке заколку с синей бабочкой, что часто украшала мамины волосы… Замерев, словно статуя, и не поднимая головы с моих колен, Лаэрлинд молча выжидал, когда я успокоюсь.
— Спасибо, мэльдир…
Он сдавленно хмыкнул:
— Вот уж порадовал, ничего не скажешь…
Немного выпрямившись, я сквозь слёзы взглянула на него, чувствуя смущение за несдержанность, и запустила пальцы в его волосы:
— Я рада… правда, рада. Рада, что ты снова здесь… что приехал отец… Я скучала… скучаю… по дому, по нашему лесу. Слишком давно… не была я в родных местах.
Он поймал мою руку и чуть тронул тёплыми губами запястье:
— Когда закончится эта война, мы с тобой вернёмся в Эрин Гален, если пожелаешь…
— А сейчас?
— А сейчас… наш лес не самое безопасное место в этом мире, — уклончиво ответил он. — И перевал тоже…
— Лаэрлинд, ты не договариваешь… — взяв его лицо в ладони, я попыталась рассмотреть что-то, тщательно укрытое за глухой синей завесой спокойного взгляда. — Слишком хорошо знаком мне этот взгляд, слишком хорошо я знаю тебя, чтобы ничего не замечать. Ты что-то скрываешь.
Он улыбнулся, качнул головой, высвобождаясь, и взял обе мои руки в свою, отводя от лица и опуская к коленям. Мазнул по моей щеке второй рукой, стирая влагу, и легко коснулся сцепленных пальцев.
— Я ничего не скрываю, Эль. И дома пока что всё в порядке. Но и твой отец, и мать, и я — мы все рады, что сейчас ты здесь.
— Пока что…
— Да, — он кивнул и ненадолго умолк, наблюдая за мной. — Эта война, Эль, затронет всех… И никто не сможет сказать, какой будет жизнь в наших землях, когда некому станет хранить покой границ.
С удивлением я взглянула на Лаэрлинда, уловила лёгкий кивок в ответ и попыталась осознать услышанное, связав воедино приезд сына владыки, бесконечные разговоры лордов за закрытыми дверьми кабинета и неустанно ведущуюся подготовку к походу.