Страница 41 из 55
— Вы из гарнизона крепости Амон Сул? — лорд Эльронд окинул взглядом облачение гонцов.
Синеглазый адан кивнул, снова отпивая из чаши и передавая её своим воинам.
— Король Элендиль разослал нас к землям эльдар, чтобы собрать тех, кто сможет противостоять тьме юга.
Лорды переглянулись.
— Время пришло… — лорд Эрестор смял в руке послание.
— Что ж, мы все ждали этого, — лорд Глорфиндэль окинул взглядом зал, и его глаза сверкнули удовлетворением при виде стражей Имладриса, на невозмутимых лицах которых не дрогнул ни один мускул.
Я взглянула на Лаэрлинда. Он стоял с таким же каменным лицом, ставшим уже привычной маской, что и прочие стражи долины. За годы, прожитые здесь, он изменился; и всё реже появлялась на его губах та улыбка, что в былые времена зажигала озорные огоньки во взгляде, вырисовывая на щеках ямочки. Сейчас в минуты радости и веселья лишь лёгкий прищур сияющих синевой глаз выдавал заблудившуюся усмешку, скользящую в уголках сжатых губ.
— Что это значит? — голос гонца звучал глухо и по-прежнему хрипло. — Что мне сказать королю? Эльдар помогут нашему народу в память былых союзов?
— Королю Элендилю нет нужды взывать к памяти эльдар и былым воинским союзам, — лорд Эльронд, отошедший было в раздумьях к пылающему камину, резко обернулся. — А вам, доблестные воины, нет нужды спешить с этими вестями в остальные земли эльдар. У нас издавна общий враг, и не будет покоя в нашем мире до той поры, пока он не будет повержен. И ваш король знает это так же хорошо, как и наши владыки.
Торжественные слова лорда Эльронда, звучавшие словно клятва, эхом разносились в напряжённой тишине зала. Приблизившись к гонцам, он легко коснулся плеча синеглазого адана.
— Отдыхайте, воители. Вы преодолели немало лиг в поисках помощи. И вы её обрели. Я сей же час отправлюсь к королю Гиль-галаду, а наши стражи отвезут ваши вести в земли за хребты Хитаэглир.
Его взгляд скользнул по лицам стражей, остановившись на Лаэрлинде. Тот склонил голову в молчаливом согласии; лорд благодарно кивнул в ответ и снова повернулся к гонцам. Эльронд протянул руку и вестник-адан отдал ему ещё два запечатанных свитка.
— Отдыхайте, — повторил хозяин Имладриса и покинул зал в сопровождении советников, скрывшись в глубине дома.
По знаку лорда Глорфиндэля стражи, находящиеся в зале, двинулись следом. Проходя мимо Лаэрлинда, командир стражи чуть коснулся рукой его плеча, и тот, ни секунды не колеблясь, присоединился к ним.
Усталых и измученных эдайн увели в гостевые, а я молча сидела у камина, ощущая, как отдаётся в висках сердцебиение и ещё до конца не осознавая, что в мою жизнь пришла война…
…Она входила в мирное неспешное существование затерянной долины решительно и бесповоротно, меняя устои жизни и правила, вытесняя привычные занятия и заставляя всех замирать, вслушиваясь в каждый сигнал, разносящийся над крепостью.
Она летела от поселения к поселению с гонцами и вестниками, поднимая на ноги народы всех земель. Она поставила к горнам тысячи мастеров, кующих оружие и доспехи. Она легла непреодолимой преградой между землями и народами, разделив мир пополам…
Лорд Эльронд на рассвете следующего же дня покинул Имладрис, отправившись к западным землям эльдар. Ему предстоял неблизкий путь к королю Эрейниону Гиль-галаду, собиравшему войска во исполнение обещания помощи и поддержки в этой войне всем, кто стремился окончательно положить конец ползущей с юга тьме.
Стражи Имладриса один за другим покидали долину, увозя тревожные вести к ближайшим поселениям и дальше, за туманный хребет древних гор, разделивший земли, но не сердца народов, помнящих об общей угрозе. Лорд Глорфиндэль провожал каждого гонца лично, вручая запечатанное послание, наставляя короткими скупыми фразами и подолгу наблюдая со сторожевой башни, как исчезают вдали, сливаясь с горизонтом, тёмные точки быстроногих вестников. По его распоряжению были открыты оружейные; и тогда мне враз стало ясно, почему Имладрис не торговал оружием — почти каждый из хранящихся там мечей нашёл себе крепкую руку готового к сражению бойца, а щиты и доспехи ждали момента, чтобы исполнить своё предназначение…
Словно во сне обнимая на прощание Лаэрлинда, которого ждала дорога в Эрин Гален к владыке Ороферу, я всем существом ощущала, как неумолимо, холодно и безжалостно меняется окружающий мир…
*
— Валандиль… — изнурённая аданэт устало прикрыла глаза, откидываясь на подушки, — его имя будет Валандиль. Король бы этого хотел…
Маневен, одна из целительниц Имладриса, приняла из её ослабевших рук новорожденного и передала его Исильмарэ. Вернувшись к кровати, она присела на край широкого ложа и ласково провела рукой по лицу аданэт, убирая с её лба прилипший тёмный локон, выбившийся из тугой косы.
— Конечно, госпожа, не тревожься об этом, — голос Маневен зажурчал, подобно ручью, а слова лились плавно и нежно, словно она не говорила, а напевала каждую фразу. — Отдыхай, госпожа, и не тревожься… Твой путь был долгий и трудный, но сейчас он окончен, все трудности позади… тебе нечего страшиться… Мы позаботимся и о тебе, и о твоём сыне… а тебе нужно набраться сил… Отдыхай… отдыхай и не тревожься…
Глаза аданэт затуманились, прорезавшие лоб морщины разгладились, и лёгкая улыбка умиротворения скользнула по губам, когда она повернула голову, глядя на Сильмэ, держащую на руках её дитя.
— Сообщить… королю… — пробормотала она, с трудом разлепив непослушные губы, и попыталась поймать руку целительницы.
— Обязательно, госпожа, будь уверена… Так всё и будет… Сей же час мы сообщим твоему супругу радостную весть… — Сжав в ладонях руку женщины, Маневен сделала знак одной из помощниц и кивком подозвала меня к себе.
Я опустила на столик высокий кувшин, из которого подливала воду в приготавливаемое помощницей снадобье, и приблизилась к целительнице. Взгляд темноволосой женщины переместился на меня.
— Эль, будь добра, — пропела Маневен, не меняя интонации и наблюдая за выражением лица своей подопечной, — ступай в зал, сообщи лордам радостные вести. Всё хорошо, госпожа, тебе нужно отдохнуть…
Я направилась к двери; а по другую сторону широкой постели неслышной тенью опустилась Истэлейн, одна из помощниц целительницы, и, чуть нашептывая, поднесла к губам женщины чашу с только что приготовленным зельем.
Террасы Имладриса расцветали и просыпались от зимнего сна. После целого дня, ночи и части ещё одного дня, проведённого с целительницей и её помощницами у постели роженицы, сладость весеннего воздуха ударила в голову пьянящим хмелем, заставив на мгновение остановиться, с наслаждением глубоко дыша.
Рождение маленького адана выдалось нелёгким. Его мать, измученная тревогой за близких, страхом пережитого бегства из объятий войны и тяготами долгого путешествия, с большим трудом сумела принести в мир новую жизнь. Супруга короля Исильдура прибыла в Имладрис несколько месяцев назад, оставив семью в Аннуминасе — столице северного королевства. Там её супруг с помощью отца собирал войска для противостояния врагу, и королеве, ожидающей появления ребёнка, не смогли бы оказать нужной помощи посреди хаоса и лишений военной крепости.
Валандиль, появившийся на свет вдали от земель своего отца, родичей и близких, потребовал к себе внимания и искусности не только Маневен, но и всех её помощниц. Сейчас в Имладрисе было не так много опытных целителей — почти все они отправились к северным крепостям эдайн, где среди тягот лагерной жизни потребность в их умениях была очень высока. Не считая лорда Эльронда, вернувшегося от короля Эрейниона и готовящего Имладрис к размещению союзных войск, в долине осталась лишь Маневен и трое её помощниц. И уже стало привычным для всех, живущих здесь, при первой же необходимости становиться то целителями, то охотниками, то поварами — занятие находилось всем, а умелых рук часто не хватало…