Страница 17 из 55
Осторожно отведя её руку от своего лица, я растерянно смотрела, как Гвейнэль заметалась, пряча глаза и отворачиваясь. По её щеке скользнула слезинка и она попыталась отодвинуться. Я удержала её и негромко произнесла:
— Гвейнэль, как ты можешь так говорить? Ты хоть понимаешь, насколько это глупо? Какие юноши? Какие увлечения? Вы, мои подруги, уже все сделали свой выбор. Разве хоть кому-то я стала преградой? — Череда праздников, ознаменовавших свадьбы друзей детства, была тому верным доказательством. — Мы доверяли друг другу, я знала о твоих чувствах к нему. И неужели ты думаешь, что однажды я встала бы между вами?
Дёрнувшись, как от удара, она внезапно обняла меня за шею и прижалась лбом к плечу, всхлипнув:
— Прости! Прости меня, Элириэль! Я виновата…
— За что? — Все эти бурные эмоции начинали утомлять…
— Тогда, три года назад, я уговорила Сэльтуиль пригласить на свидание твоего Лаэрлинда! — глухо произнесла она, закрыв лицо руками.
Онемев, я ошарашено уставилась на Гвейнэль. Вот и разгадка, почему мой друг в последние годы почти не появляется дома, проводя на границе и в разъездах с отрядом Трандуиля неделю за неделей! Вот почему он умолкает при малейшем упоминании имён моих подруг и отказывается от совместных поездок… Что же такого могла сказать или сделать Сэльтуиль, что он теперь избегает меня?..
— Он не мой, — я наконец смогла ответить ей, безропотно пережидая сдавленные рыдания у плеча.
— А чей? — всхлипнула она, чуть приподнимая голову. — Он любит тебя, только тебя. И он никогда не обращал свой взгляд ни на одну эллет. Никогда. Прости… Прости меня, — сбивчиво забормотала Гвейнэль сквозь прижатые к лицу ладони. — Мне так жаль, что я это сделала. Всегда… всегда, где бы ты ни появлялась, все юноши тут же обращали взоры на тебя. Я боялась потерять его… я хотела, чтобы ты тоже переживала… Я пыталась причинить тебе боль. Мне нет прощения, я не смогу об этом забыть…
— Ты ошибаешься, Гвейнэль, — я осторожно отстранилась от неё, опасаясь новых потоков слёз. — Во многом ошибаешься. И на счет Лаэрлинда тоже. Он не любит меня. Он просто мой наставник. Во всём… Если бы ты только знала… Ты бы никогда не думала… и… — я запиналась, не находя слов, не зная, что говорить дальше, отчётливо ощущая годы непонимания и глупых, по-детски смешных обид, пролегших между нами. — И ты бы так сейчас не плакала.
Широко распахнутые серебристые глаза подруги, с удивлением взирающие на меня, заставили улыбнуться. Её губы подрагивали от сдерживаемых чувств, а на щеке блестел влажный след слезы. Она действительно считала себя виноватой передо мной и на самом деле искренне переживала и раскаивалась.
— Зачем ты искала меня? — чтобы избежать неловкого молчания, ненужных объяснений и новых слёз, я попыталась выяснить, что заставило её сейчас искать встречи в этом уединённом месте.
— Твоя мать сказала, где тебя найти и просила передать, что ждёт тебя дома. — Гвейнэль вздохнула, переводя дыхание. — Я хотела извиниться и помириться с тобой. Скоро моя свадьба, а после… после моя новая жизнь будет далеко отсюда. Я не хотела уезжать, оставляя между нами всё так, как сейчас — не рассказав тебе всего, не попросив прощения. Но тебе не нужны мои извинения, ведь так? — после небольшой паузы произнесла она, глядя внимательно и настороженно. — Тебе правда безразлично то, что я сейчас рассказала? Или твоя обида настолько глубока, что мне никогда больше не вернуть твоей дружбы?
В проницательности Гвейнэль не откажешь…
Несколько мгновений я молчала, не зная, как объяснить ей свои чувства. Слишком далеко разошлись наши дороги, мы слишком разные… Но всё же, она нашла в себе силы сделать шаг навстречу, и я не хочу читать разочарование в её прекрасных серых глазах.
— Моя дружба всегда будет с тобой, Гвейнэль. — Она вспыхнула радостью и облегчением, прикрыла лицо руками, утирая остатки слёз. — И в моём сердце всегда есть для тебя место, мэльдис.
— Ты ведь придёшь ко мне на свадьбу? — спросила она, придвигаясь ближе и беря меня за руку.
— Ты пришла сюда только за тем, чтобы об этом спросить? — сложно удержаться под её взглядом от извечной иронии.
— Нет, — усмехнулась она, возвращая мне насмешку — почти как раньше, когда она единственная из подруг спокойно выносила мою несдержанность и шутки. — Я хочу, чтобы ты пообещала однажды навестить меня в Лориэне. С твоей страстью к приключениям это не сложно.
Я засмеялась, чувствуя, как теплеет на душе. Всё же Гвейнэль значила в моей жизни намного больше, чем я сама себя убеждала все эти годы. Протянув руку, я отвела ей за ухо прядь светлых волос и внимательно всмотрелась в лицо, мысленно оценивая оттенок её глаз и кожи.
— Думаю, в моих силах исполнить подобное обещание, мэльдис. Хотя кто может знать, какие страсти однажды ты обнаружишь в глубине своего сердца? Вдруг в тебе тоже проснётся жажда странствий? Мир огромен и не заканчивается на пороге дома… — я резко оборвала фразу, не имея желания снова начинать трудный разговор и вступать в объяснения, рискуя разрушить только-только установившееся хрупкое равновесие отношений. — И, конечно, я приду на твою свадьбу. Тебе не удалось бы от меня избавиться, даже не явись ты сегодня сюда!
— Элириэль… — начала она и смолкла, смущённо улыбнувшись. — Эль… Я ведь могу тебя звать, как раньше?
Дождавшись согласного кивка и ободряющей улыбки, она продолжила:
— Я рада, что решилась всё обсудить. Мне стало легче… Ведь ты наверняка не стала бы никогда начинать подобный разговор. Что ты так на меня смотришь?
— Я думаю, что ты будешь самой прекрасной невестой среди всех наших подруг.
Мысленно я примеряла на неё венец, который готовила в подарок ко дню свадьбы, отмечая про себя, что для листьев маллорн лучше всего подойдёт янтарь, оттенив тёплым золотом её серебристый взгляд…
Поднявшись, я прихватила книгу, переступила ручей и вспрыгнула на пригорок. Обернулась и протянула ей руку, чтобы помочь подняться. Она насмешливо взглянула на меня и, подхватив подол платья, в несколько шагов оказалась рядом.
— Я ещё не всё забыла из наших детских приключений, — упрямо и почти с вызовом усмехнулась она.
— Тебе эти воспоминания понадобятся по дороге к дому мужа, — посмеиваясь, ответила я ей, уносясь мыслями к тому времени, когда изредка удавалось уговорить её покинуть дом и на весь день скрыться среди лесов долины.
Шутя, передразнивая друг друга и вспоминая детские глупости, мы направились к поселению. На душе у меня было на удивление светло и легко…
*
Мать ждала меня у нашего дома, присев на скамью и рассеянно водя ладонью по кусту роз, осторожно касаясь пальцами острых краёв листьев. Её походный наряд вызывал удивление, и я остановилась на дорожке, присматриваясь к тому, как она безмолвно беседует с одной из своих вестниц: та перебралась с куста ей на палец и облюбовала камень массивного перстня, почти всегда сияющего на тонкой руке. Обернувшись при моём появлении, мать чуть улыбнулась и поднялась со скамьи, взмахом руки отпуская бабочку.
— Я рада, что Гвейнэль нашла тебя, дорогая.
— Что случилось?
Мои тревога и растерянность не укрылись от неё. Она успокаивающе улыбнулась и вытянула руку, погладив гриву подошедшего в этот момент коня — скакун слышал её безмолвный зов, как обычно, и повиновался беспрекословно.
— Ничего, дорогая. Просто сейчас я должна срочно покинуть дом и хотела тебя предупредить.
— Уехать? Одной? — невольно вырвался вопрос, вызванный растущим удивлением. — Куда ты едешь? Адар знает об этом?
В тот момент мы с матерью жили одни. Чуть больше недели назад отец отправился к северным границам наших земель с сыном владыки, и их возвращения ждали со дня на день.
— Пока не знает, Эль. Но надеюсь, ты ему объяснишь?
— Куда ты едешь? — снова повторила я свой вопрос, внимательно рассматривая мать.
Она очень редко покидала дом, а на моей памяти вообще никогда не уезжала в отсутствие отца или без его ведома.