Страница 59 из 72
Я улыбалась, оглушённая и ошеломлённая — в детских мечтах собственная помолвка рисовалась обычно несколько иначе. И благодарила за добрые пожелания и поздравления.
А потом взгляд упал на арку перед главным входом в зал, где рука об руку стояли отец и мать. Лицо отца было непроницаемо — но иного после сегодняшнего разговора не стоило и ожидать. Мать улыбалась — тепло и уверенно, с пониманием и в то же время с затаённой печалью.
И не было ни малейшего сомнения, что о грядущем ей было известно много более всех присутствующих, включая как меня, так и отца…
Комментарий к Глава 15. Чужак
__________________________
*бренниль нин — (синд.) моя леди
динэт — (синд.) невеста
========== Глава 16. Daer ==========
Жених
Я никогда не думала, что в ожидании грядущего празднества жизнь невесты может обратиться в хаос. Все мои подруги, собираясь замуж, пребывали неизменно в приподнятом настроении — шили и украшали свадебные наряды, беспрерывно навещали мастеров, выбирая украшения, ткани или ленты, плели венки из цветов, пели и с радостным ожиданием спешили на встречи к возлюбленным, как только выдавался свободный момент. Мой же даэр проводил дни и ночи в бесконечных разъездах — то с приезжим стариком, то со стражей владыки Трандуиля, а то и с лордами-советниками под главенствованием отца. После объявления о помолвке мы почти не виделись с Фернродом, совсем как до путешествия в горы, и случались дни, а то и недели, когда я вообще не знала, где его искать. Все заботы по подготовке свадьбы оказались оставлены полностью на моё разумение, и, казалось, это полностью устраивало всех: Фернрода, предложивших свои умения мастеров, отца и мать.
Мать стала моей единственной помощницей, незаменимой во всех хлопотах. И не только помощницей — поскольку близких подруг среди таварвайт у меня больше не было, то и эту роль с лёгкостью приняла она. Поначалу я опасалась — бесед, откровений и объяснений, печали в её взоре, настойчивого любопытствования или возможных прямых расспросов: о «чужаке» из-за Хитаэглир и былых приключениях, о внезапной помолвке и столь скором замужестве… Но мать ни о чём не спрашивала. И, в отличие от отца, не настаивала на подробных рассказах. Только окружала неусыпной заботой и бесконечной любовью — и тепло улыбалась, когда я обнимала её, не умея найти благодарственные слова.
Нанэт занималась припасами к предстоящему пиру, рассылала заказы охотникам и поварам, колдовала на кухне, запершись с Аэгленом, без устали выслушивала музыкантов и не обходила вниманием менестрелей, наперебой зазывавших её в каминный зал. А ещё у неё уже был готов для меня роскошный, изукрашенный самоцветами пояс, и оставалось только заказать к нему не менее великолепное платье, которое её подруги сшили в четыре дня.
Когда свадебным нарядом занялись вышивальщицы — ведь вдвоём с матерью, как обычно водилось, мы никак не могли успеть закончить отделку к назначенному сроку, — настала пора задуматься об украшениях. Несколько дней подряд мать настойчиво предлагала мне свои шкатулки, где хранились самые дивные сокровища со всех уголков Эннорат, привозимые отцом из многочисленных странствий. Зачарованная игрой самоцветов, совсем как в детстве, я почти согласилась на ожерелье из четырёх нитей зелёных бериллов. Но, едва примерила его с почти готовым свадебным платьем, ощутила пустоту и разочарование — эти украшения не предназначались мне изначально, и не стоило их по такому случаю надевать…
Я заперлась в мастерской. Выводила на пергаменте узоры, шлифовала камни, пыталась плавить металл. Но сияние серебра, остывая, тускнело, а самоцветы молчали, будто не желали раскрывать своей сокрытой прелести или своих тайн. Драгоценное время утекало, работа не спорилась. И бесплодно проведённая неделя ничуть не прибавила ни хорошего настроения, ни уверенности в грядущем. А выбравшись из мастерской, я узнала, что на один-единственный день Фернрод всё же появлялся во дворце. И снова уехал со стражами невесть куда.
Отец сообщил эту новость ровно и обыденно, словно обсуждая очередную разгулявшуюся метель. А затем ушёл к владыке Трандуилю. Но в его брошенном напоследок взгляде — цепком и внимательном — отчётливо читалось непроизнесённое вслух: «Я же предупреждал, что не стоит рассчитывать…»
Но я и без того уже прекрасно понимала что рассчитывать сейчас можно только на мать — мудрую, любящую, понимающую. И тая́щую неведомую мне пока ещё тайну в глубине искристо-синих глаз…
— Нана! Нана, послушай!
Мать, спешащая по коридору впереди меня, оглянулась через плечо, но не остановилась. По её настоянию мы торопились наведаться в мастерскую Мирантара — мама никак не оставляла надежд найти самоцветы, достойные украсить и меня, и почти готовый к празднованию наряд.
— Нана! — я ухватила её за рукав, вынуждая остановиться. — Нана, не надо, я не хочу…
— Чего ты не хочешь, Эль?
— Не хочу свадьбы…
— Что?! — громко воскликнула она.
— Я имею в виду, такой свадьбы. Настолько пышной и… утомительной… обременительной… для тебя и… для всех нас…
С каждым словом, что я произносила через силу, на её лице всё вернее проступало изумление. А потом она попросту засмеялась:
— Девочка моя, никаких неудобств или усталости мне не доставляют эти хлопоты! Напротив — я счастлива! Счастлива видеть тебя счастливой — такой, как ты была, танцуя с нашим гостем в каминном зале. И влюблённой. Это ведь так?
Я промолчала.
Мать немного подождала, потом одной рукой перехватила мою руку, стискивающую её рукав, а второй погладила меня по щеке, пытаясь заглянуть в глаза:
— Дорогая, за свою жизнь я видела немало эллет, собирающихся принести клятвы супружества, и, поверь, все невесты волнуются. И не всем из них очень уж хочется заниматься подготовкой празднования. Потому я с радостью готова помогать тебе. Скажи только одно — ты действительно желаешь выйти замуж? Действительно считаешь, что именно этот эллон достоин стать твоим супругом? Или твой отец прав в своих суждениях?
— Каких суждениях?
— Что эта свадьба — каприз, порождённый вашей с ним ссорой, и что ты в последний момент объявишь об отмене…
— Нет! Так не случится, нана! Моё решение неизменно!
— Значит, ты всё же любишь его?
— Отмены ни помолвки, ни свадьбы не будет! Я готова идти до конца!
Мать ещё некоторое время выжидающе молчала, но никаких иных объяснений больше не получила и только усмехнулась:
— Ну что ж, дорогая, тогда и ты должна понимать, что твоя свадьба не может не соответствовать положению твоего отца.
— Я понимаю, нана… Всё понимаю. И готова. Прости случайную слабость… Идём.
— Пойдём, Эль, не стоит заставлять Мирантара ждать. У него и без нас множество забот и заказов к предстоящему весеннему празднику.
Это мне тоже было хорошо известно, потому что в нынешний год Мирантару пришлось принять ещё и часть тех заказов, что обычно выполняла я.
В мастерской Мирантара было тихо — к счастью, потому что сейчас я не была готова столкнуться с его заказчиками или укоризненными взглядами тех, кому самой пришлось отказать. Мастер сидел неподалёку от рабочего стола с одним из молодых эллонов из нижних поселений, которого взялся обучать. Они беседовали, но при нашем появлении оставили разговоры. Ученик поднялся, поклонился ему и нам, положил что-то на стол Марантара, а потом поторопился уйти.
— Бренниль Тауриндиль, бренниль Элириэль, — Мирантар никак не показывал недовольства нашим опозданием, дружелюбно улыбаясь и предельно вежливо приветствуя, — очень рад видеть вас здесь.
Мы поклонились в ответ, и мать поспешила извиниться:
— Прости, Мирантар, наше опоздание, но в последние дни…
— Бренниль Тауриндиль, не стоит просить прощения! Мне ли не знать, сколько забот обрушиваются на динэт и её родичей накануне свадьбы!