Страница 55 из 72
Я не стала расспрашивать о пятом — слова были лишними. Да и они не спешили при старике-адане и Фернроде пускаться в рассказы.
Вместе мы добрались до пограничных постов — не за один день, конечно, но спокойно и без происшествий. И нас не тревожили ни преследователи-варги, ни орки, их извечные союзники и друзья. Лишь однажды, во время ночного дежурства, мне показалось, что слышится вой — отдалённый, протяжный и заунывный. Но был ли то ветер, «неслучайная метель» неведомого колдуна, которого так и не разыскал беспокойный гость-адан, или сбившиеся со следа преследователи, по-прежнему рыскающие в горах, — сказать с полной уверенностью было нельзя.
Возвратилась домой я спустя чуть больше недели после ухода — и ничего не изменилось за зачарованными дверьми подземной крепости-дворца. Всё так же высились у подножия трона владыки две статуи, благословляя. Всё так же сменялись караульные на сторожевых постах, храня покой таварвайт. Пели менестрели и лилось вино в трапезной зале, только песни больше не полнились радостью и надеждами, как неделю назад.
Отец не сыпал упрёками при моём появлении дома в «компании чужеземцев», как можно было бы ожидать после состоявшегося на праздновании Ласбелин разговора. И не корил за отлучки — ни за нынешнюю, ни за минувшие, о которых ему наверняка рассказывала мать. Он лишь холодно и предельно вежливо поприветствовал Фернрода, окинул меня внимательным взглядом и увёл Митрандира к владыке — а тот и не возражал.
Обнимая при встрече мать, я поймала в её взгляде озабоченность, след бессонницы и усталость. И это было много хуже любых упрёков или суровых выговоров отца…
__________________________
*Фер — fer (синд.) бук
** даэр — (синд.) жених
***динэт — (синд.) невеста
*
Коридор, начинавшийся у отведённых мне покоев подземной крепости, выводил к мастерским через трапезную. Правое ответвление от него вело к кабинету отца, минуя покои матери, а левое — уходило вверх через множество высеченных в скале лестниц к подземным садам.
Тем ранним утром я шла из мастерских, безрезультатно проведя полночи за рабочим столом. Я прошла мимо трапезной, угнетённая возвращающейся тоской и тяжестью — будто вся толща крепости снова пыталась давить на меня. Собираясь поначалу направиться к лестницам на верхние ярусы, я послушалась зова сердца и повернула по направлению к комнатам матери и отца. Дверь отцовского кабинета была приоткрыта, чего не случалось уже очень давно, и любопытство шевельнулось во мне, отгоняя ставшее привычным равнодушие к делам Совета, владыки и отца.
Я бесшумно подобралась к двери, затаила дыханье, прислушалась.
И услышала:
— Прошу согласия взять в жёны вашу дочь, браннон Сигильтаур. Позволения и благословения на брак…
Комментарий к Глава 14. Одиночество
“суровая и снежная зима перед 1101 годом третьей эпохи” — вымысел автора. Но в каноне нет доказательств, что она такой не была)
========== Глава 15. Чужак ==========
Донёсшиеся из-за двери слова не просто повергли меня в недоумение, но, кажется, покачнули под ногами даже незыблемую каменную твердь. И если всё же допустить, что я вполне могла ошибиться в распознании бархатисто-мягких ноток голоса говорившего эллона, то дочь у браннона Сигильтаура была только одна, и услышанное относилось напрямую ко мне…
— Почему ты говоришь со мной об этом, Фернрод? — голос отца был ровным. А продолжительная пауза в разговоре позволила кое-как собраться с мыслями и не выдать своего присутствия сбившимся дыханием. Отец продолжал: — Почему не с ней напрямую? Или ты уже говорил? Что ответила она?
Первым моим порывом, когда прозвучавшее имя отцовского собеседника развеяло любые сомнения, было толкнуть дверь кабинета и войти. Но любопытство повелело затаиться и слушать дальше — за дверью отцовского кабинета нередко вершились важные дела и хранилось немало секретов, в которые иногда доводилось заглядывать, но сейчас на моей стороне, по-видимому, оказалась сама судьба.
— Я не говорил с ней о супружестве, браннон, — в голосе кауна тоже не было заметно особого волнения — оно, по всей видимости, нашло себе более желанную добычу за дверью в лице меня. — Сначала хотелось бы услышать ответ от её отца.
— Похвальная дань уважения традициям… — протянул отец.
Он сделал несколько шагов по комнате, отодвинул стул и сел. Я почти воочию видела, как он откинулся на спинку и скрестил на груди руки.
— Вот только…
Только дальше уже и любопытство не сумело заставить меня быть молчаливой покорной свидетельницей вершащихся договоров, и я, едва сдерживая дрожь в пальцах, всё же толкнула ненавистную дверь.
Они повернулись ко мне оба, почти одновременно. Отец — с лёгкой, не скрываемой полуусмешкой. Будто знал о моём незримом присутствии и ожидал появления. Будто сразу был уверен в нём, как и во всех дальнейших действиях и готовых вырваться горячных словах. Фернрод — невозмутимо. С чуть приподнятой вопросительно бровью и откровенным вызовом в глазах.
Я прошла от двери до половины отцовского кабинета, не проронив ни слова. И только остановившись у рабочего стола, кивком поприветствовала обоих. Они ответили, снова почти одновременно, но мне показалось, что я попала в водоворот — или же в мощный ураган, пробуждённый двумя противоборствующими вихрями. Один — всё знал и был абсолютно уверен, другой — тоже знал, но таил что-то ещё, иное и неведомое…
— Вот только следовало сначала подобные предложения озвучивать тем, кому предстоит их отвергнуть… или принять, — произнесла я.
Они оба молчали и выжидающе смотрели на меня. Я присела в кресло около стола, где обычно любила сидеть мать, и повернулась сначала к Фернроду, одарив его любезной улыбкой, потом к отцу, переспросив:
— Разве не так, адар?
— Воистину так, моя девочка, — сразу же согласился отец.
Не меняя позы, которая в точности соответствовала представлениям, возникшим в моём воображении за дверью коридора, он вскинул на Фернрода насмешливый взгляд:
— Ты словно озвучила мои мысли, дорогая.
— Тогда, чтобы до конца исключить все неясности, могу ли я поговорить с тобой наедине, отец?
— Безусловно, Эль.
— Каун, могу я попросить оставить нас с отцом наедине? — повернулась я к Фернроду.
Он молча поклонился и направился к выходу из кабинета.
— Не стоит далеко уходить, каун, наша с отцом беседа не слишком затянется, — окликнула я его и в ответ получила очередной учтивый поклон.
И не сумела удержаться от колкости при виде его надменной холодности:
— Ответ на подобное предложение не заставит себя долго ждать.
Он ушёл, не оглядываясь. И плотно прикрыл за собой дверь кабинета. А на лице отца расцвела довольная улыбка — его вихрь лишь сильнее утвердился в истинности того, что знал…
Я устроилась поудобнее, опершись на подлокотники кресла. Разговор предстоял нелёгкий.
— Адар, тебе есть что сказать мне?
— Только то, моя дорогая, что я всегда желал тебе выбрать супруга по сердцу…
— А не по долгу… Я помню, адар, твои слова.
— Тогда больше я и не знаю, что ещё мог бы добавить к этому, — он развёл руками в неподдельном удивлении.
— Тогда почему за все прожитые годы, если забыть сейчас об этом мимолётно подслушанном, я получила лишь одно подобное предложение? И озвучено оно было тобой, и «долг» играл в нём немалое значение… Разве не так?
— Так, моя дорогая. Но разве не к подобному предложению стремилась и ты? С самого своего рождения, отвергая наставления нянек, отметая догмы учителей и запреты наставников? Стремясь познать всё самолично. И разве не в этом я тебе помогал?
— Ты помогал во многом, отец… И так же во многом всё решал за меня.
— В тот раз ты решила сама…
— И моё решение не слишком порадовало тебя. Как и многие до него…
— Эль…
— Адар, я дочь, которая постоянно разочаровывает тебя?