Страница 17 из 72
— Ты говоришь про ту долгую войну, где был адар и откуда не вернулся владыка Орофер?
— Да, мой мальчик, у всех нас тогда была своя война…
— И мама? Она тоже сражалась? — неприкрытый восторг и изумление сияли в чистых голубых глазах.
— Немного…
— Сражалась, эрниль, — перебила я, хоть и мало радости доставляло каждое сказанное слово, — она многому научилась в те тяжкие годы, и непривычно было видеть лук вместо лютни в её руках. Аэглен учил её… и ещё многих… всех нас.
— Тебя не нужно было учить, Звёздочка, — засмеялся эллон и чуть повёл бровью, повернувшись к Леголасу: — Она и без меня всё умела.
— Аэглен, достаточно, — попыталась я остановить его не совсем уместные расхваливания, но у эллона, по-видимому, был какой-то свой расчёт.
— С детства лук из рук не выпускала, — заговорщически шептал он Леголасу, склонившись к нему, но так и не сводя настойчивого серьезного взгляда с меня. — При малейшей возможности сбегала в лес. Стоит отвернуться — и нет Звёздочки, и тут же владыка гвардию поднимает по просьбе браннона Сигильтаура. А потом как уехала в чужие земли, так и потерялась где-то в Западных горах.
— Но я же вернулась…
— И снова упорхнула — как непоседливая птичка. И научилась многому в чужих землях, скажу я тебе, мой мальчик, сам видел. Да…
— Аэглен!
— Что, Звёздочка? Как там твой самоцвет, у стражей Лориэна выигранный? Не потеряла?
— Нет, не потеряла, — невольно усмехнулась я от его напоминания. — Только их у меня теперь три.
— Что, всех сыновей Ардиля обставила? — расхохотался в голос Аэглен.
— Нет, не их. Они благоразумно считают, что одного раза вполне достаточно. Но не все верили, что это правда — хотя Орофин всегда честно предупреждал…
Последние слова заглушил звонкий раскатистый смех Аэглена — совершенно не уместный после всего случившегося, но в должной мере разрядивший гнетущую атмосферу пустой залы. Я тоже улыбнулась и взглянула на Леголаса. Он разглядывал меня с неподдельным интересом — совсем как в первую нашу встречу, — и на его лице больше не читались ни затаённая обида, ни угрюмая отрешённость, ни тот страх, что заставлял его цепляться за мою шею всего несколько часов назад. Если все слова и похвалы, щедро подаренные мне Аэгленом, были призваны успокоить и ободрить эрниля, то, без сомнений, эта цель достигнута сполна. В конце концов, юный эллон родился и живёт под его внимательным взором, и кому, как не верному Аэглену знать его привычки, характер, нрав. А ведь так же было и с нами — всеми теми, кто любил собираться у его очага…
— Что притихла и улыбаешься, Звёздочка? — голос Аэглена, насмешливый и ласковый, прервал затянувшиеся размышления и нарушил тишину.
— Просто больше нечего сказать, мой друг.
— Сложно, Звёздочка, быть во всём лучшей?
— Не сложнее, чем родиться в семье владыки, Аэглен. Ты это хотел услышать?
— Не только…
— И я далеко не идеал.
— Но ты стараешься…
— Разве это так плохо?
— Нет, не плохо, девочка, — только если не забывать…
— Так вы станете учить меня, бренниль Элириэль? — нетерпеливо вмешался в не слишком понятный ему разговор Леголас.
— Если пожелаешь, эрниль. И мы ведь, кажется, договорились о том, что друзья зовут меня…
— …Элириэль. Эль… — закончил он за меня и смущённо улыбнулся. — Я привыкну со временем, обещаю.
— Тогда договорились, эрниль Леголас. — И протянула руку.
Он с недоумением поглядел на мою ладонь, заставив запоздало сообразить — юному эллону вряд ли понятен жест, которым обмениваются эдайн в сотнях лиг от его родной земли.
— Пожми руку в знак согласия, — вдруг подсказал ему Аэглен, выдав довольно неожиданные познания о тех «чужих землях», которые так часто поминал.
И с довольной улыбкой проследил за тем, как Леголас потянулся через стол, вложив свою ладошку в мою ладонь.
— Люблю, когда дети живут в мире, — обронил хитрец, снова ни к кому не обращаясь напрямую, но явно давая понять — для такой цели без лишних размышлений использует любые способы: хоть напоминания, хоть восхваления, хоть прямой приказ.
Покой и умиротворение в зале царили недолго — резко распахнувшаяся входная дверь и громкие голоса с площади быстро напомнили о таящихся за порогом неизвестных опасностях. Стремительно, напористо, на ходу отдавая приказы сопровождающим его командирам и приближённым, в дом вошёл владыка Трандуиль.
— …Шесть, нет, достаточно будет и пяти лошадей… Да, припасы подберёшь сам… Самых выносливых и проверенных… Выберет Индор, и он же пойдёт… Не больше трёх десятков… Алордин останется в распоряжении совета… Аэглен, уведи Леголаса, — едва удостоив нас взглядом, владыка ронял быстрые приказы.
Аэглен поднялся, потянув за собой Леголаса:
— Идём, мой мальчик, не будем мешать.
Я же осталась на месте, наблюдая за согласно кивающим отцом и внимательно слушая приказания: «тридцать проверенных воинов… к западным границам… разведка… всем стражам нести дозор…» И ждать… Ждать в неопределённости и неизвестности, когда, быть может, придут вести о неведомой опасности, обретающейся в наших лесах…
— Выступим на рассвете, — закончил, наконец, владыка и замолчал.
Индор, внимательно ловивший каждое его слово среди прочих командиров, поклонился:
— Я распоряжусь воинам готовиться к дороге. — Он повернулся и направился к выходу.
— Выбирай среди тех, кто вызывается идти сам! — крикнул ему вслед владыка Трандуиль, и Индор на мгновение задержался, обернулся, ещё раз поклонился и вышел за дверь.
Я встала и тотчас же наткнулась на предостерегающий взгляд отца — он слишком хорошо понимал мои мысли, чтобы не попытаться сейчас удержать. Но иначе я не могла.
— Хир Трандуиль, — приблизилась я к владыке и склонила голову, старательно избегая глядеть на отца, — позвольте и мне присоединиться к отряду.
— Бренниль Элириэль… — начал он, не выказав ни удивления, ни недовольства — для этого тоже достаточно хорошо меня знал.
Но слушать долгие отговорки не было сил, и я решилась:
— Хир Трандуиль, любые разговоры о предстоящих опасностях и трудностях дороги для меня не важны — вам известно это. Так к чему тогда лишние слова? Худшим наказанием для меня будет неизвестность. Я не боюсь ни сражений, ни неведомого врага, а западные окраины Эрин Гален мне известны едва ли не лучше, чем… самым лучшим разведчикам, — я едва сдержала готовое слететь «чем вам», но вовремя спохватилась — подобная дерзость была бы совсем непростительной.
Должно быть, за долгие годы скитаний вдали от дома воспоминания о воле владыки Трандуиля успели потускнеть и изгладиться в памяти — иначе ответ можно было предугадать.
— Бренниль Элириэль, — даже не повысив голоса, но каждым веско роняемым словом отметая любые возможные возражения, снова заговорил Трандуиль, — в наших землях достаточно отважных бойцов и искусных разведчиков, хорошо знакомых с происками врага. В рядах моей гвардии достанет стражей, чтобы выступить на разведку и вместе с тем сохранить границы и покой всех нас. У меня достаточно воинов — но дочь у моего советника только одна. И во имя мира и покоя собственного дома — вы, бренниль, останетесь здесь. С матерью и отцом, и с теми обязанностями, что добровольно приняли на себя.
Удар был сокрушительный… Я и вправду успела подзабыть, каково это — перечить воле владыки Эрин Галена. С владыкой Лотлориэна всегда было проще…
Кровь бросила к щекам, но рвущиеся с языка слова я сдержала — слишком унизительно было бы получить новую отповедь при всех присутствующих ещё раз. Склонила голову в знак согласия, но не обретя смирения в сердце.
Проницательному владыке хватило и взгляда.
— Твоё место сейчас здесь, Эль, — чуть более мягко прибавил он. — И, я надеюсь, цель тоже ясна.
— Да, хир Трандуиль, — выдавила я, сгорая со стыда — слишком редко в последнее время приходилось слышать отказы, а предложением помощи и вовсе никто не пренебрегал.
Владыка отвернулся, уводя приближённых вглубь дома и снова раздавая приказания. А я постаралась как можно незаметнее выскользнуть за дверь.