Материк Тьмы

— Ну да, охотники на изображении были совсем обычными. Но ты-то что-то заметил, а ты у нас очень наблюдательный для человека. Я помню, двое из охотников сидели лицом к нам, а третий полулежал, повернув голову к собаке….

Я похолодел. Значит, не показалось.

Но возвращаться к странному изображению я не решился — мы уже почти догнали наших. А может быть, мне всё это показалось.

Пока мы шли дальше, другие выходы из подвала нам не попадались на пути. Неужели я ошибся, и нам придётся возвращаться обратно? И что потом? Рискуя нарваться на замковую стражу, искать другой вход в замок?

Есть ещё вариант идти через кухню. Но там полно кухонных рабочих, поваров и поварят. Это было равнозначно выйти во внутренний двор цитадели и заорать: «Морена!!! Выходи мля, биться будем! И подружку свою, Наану прихвати! Ну и стражу свою, до кучи!» А потом огребать от них всех.

— Смотрите внимательнее, — сказал я своим друзьям, — нам очень нужно найти другой выход из подвала.

Выход мы всё-таки нашли, но он был замаскирован.

Мы дошли до самого конца подвала. Но всё было напрасно. Ни единого выхода из этого чёртового подвала.

Ряды стеллажей с обычным вином уже давно закончились. В этом месте на стеллажах лежали уже бутылки не зелёного, а коричневого и тёмно-синего цвета, погребённые под толстым слоем вековой пыли. Вино, находившееся в них, было возрастом сотни, а может быть даже тысячи лет.

— Они же стоят на вес золота! — изумился увиденному богатству Дори.

Глаза у хозяйственных гномов нездорово забегали, приобретя какую-то сумасшедшинку.

Невзирая на все мои запреты, Дори схватил одну их бутылок и отбив горлышко сделал из неё большой глоток.

Лицо гнома вдруг скривилось в гримасе отвращения, и он выплюнул содержимое на пол.

— Уксус! Чистый уксус! — гнома трясло от негодования. — Вот до чего доводит беспечное отношение к благородному напитку. Варвары!

Он отбросил бутылку подальше от себя и отошёл в сторону с обиженным лицом.

Я не поленился и подобрал брошенную бутылку. Прочитав этикетку на ней, я чуть было не расхохотался. На этикетке чётким каллиграфическим почерком было написано: «Винный уксус».

— Дори! Ты же отхлебнул из бутылки с уксусом, а не вином. Ты не оправдал великую русскую поговорку «На халяву уксус сладкий!»

Все кругом расхохотались.

Дори скривился и обиженно отвернулся.

Я взял с соседнего стеллажа тёмно-синюю бутылку и прочёл на ней этикетку: «Амброзия Эйрхарда».

Откупорив бутылку, я понюхал горлышко. Из него пахло какими-то экзотическими фруктами. Сделав острожный глоток, я зажмурился от удовольствия. Мммм… вкуснятина.

Держа в руках бутыль с вином, я подошел к Дори и протянул её ему.

— Похоже, приятель, ты взял не ту бутылку. Попробуй ка вот это.

Дори недоверчиво взглянул на меня, но отказываться не стал.

Он сделал осторожный глоток из бутылки, и его физиономия расплылась в блаженной улыбке.

— Да! Это оно…. Это и есть самое настоящее счастье.

А к нам уже подошли девушки, протянув свои лапки к бутылке.

Всем нам досталось по паре глотков. Вино в бутылке быстро закончилось, а настроение пропорционально прибавилось.

Любопытный и вечно сующий, куда не надо нос, Хелик вдруг обратил наше внимание на то, что рельсы, идущие по центральному проходу подвала, не заканчиваются у последнего стеллажа с бутылками, а доходят до самой стены.

В этом месте на стене висела роспись, от пола до самого потолка, изображавшая собой степь, с рельсами, уходящими к горизонту. Рельсы на картине начинались с того места, где заканчивались реальные, и были как-бы продолжением их.

На рельсах был нарисован небольшой железнодорожный состав причудливой формы, состоявший из одного локомотива и двух вагончиков без крыш. Локомотив поезда был похож на самые первые экземпляры паровозов, с длинной паровой трубой, только форма котла была причудливая, сделанная в виде большой бочки с вином. Пар выходил из приличного размера крана.

Я только усмехнулся, дивясь фантазии художника изобразившего такое чудо механики в этом мире. В вагонах состава талантливый художник нарисовал несколько пар мужчин и женщин в прогулочных костюмах, наслаждающихся поездкой в поезде. Состав катил к горизонту, из-за которого поднималось багровое солнце.

Я рассмотрел картину и уже хотел отвернуться, как вдруг одна из девушек на картине, сидевшая в последнем вагоне, в розовом воздушном платье и шляпке с большими полями, повернулась ко мне и сказала тихим голосом: «Зря вы сюда пришли. Уходите пока не поздно».

Я хотел спросить ее, почему зря, но тут поезд, испустив пронзительный свист выпускаемого из котла пара, поспешил к горизонту и скрылся из вида.

Итак, вот и второе предупреждение.

Я моргнул, и наваждение исчезло. Поезд всё так же стоял передо мной, а девушка сидела спиной ко мне.

О том, что увидел, я решил не говорить своим друзьям. В лучшем случае они сочтут меня не совсем здоровым.

Но всё же это было неспроста. Это не был случайный морок. Это был знак, предупреждение, и предупреждение было, скорее всего, от самой системы, от игрового Искина. Нам грозила реальная опасность.

И тут я заметил пробивающуюся тонкую полоску света в месте стыковки картины с полом, и это отвлекло меня от удручающих мыслей. Сама картина была искомой нами дверью, которую нам предстояло открыть.

Оставив на карауле Алису, мы начали обшаривать стену в поисках замка или другого скрытого механизма.

Один из кирпичей на соседнем участке стены своей фактурой отличался от других. При нажатии на него стена с картиной отъехала назад и в сторону, открывая за собой длинный светлый коридор. По полу коридора были проложены настоящие рельсы, соединявшиеся с рельсами винного подвала. Рядом с входом, на рельсах, стояла небольшая тележка с парой сидений, обитых кожей.

Воспользоваться её мы не решились и, взяв со стен пару зажжённых факелов, пошли по коридору.

Было видно, что этот коридор к самому винному погребу, да и вообще к кухне не имел никакого отношения и что им часто пользовались. За ним тщательно следили и содержали в чистоте и порядке.

Коридор привёл нас в небольшое помещение, с резной деревянной дверью.

Мне в голову пришла мысль, что за ней находится то, ради чего мы шли через весь материк.

Потянув за ручку двери, мы оказались в небольшом пустом помещении, по виду что-то типа кладовки. Правда, хозяйственного инвентаря в нём не было, а вот на одной из деревянных стен мы увидели панель с рядом цифровых кнопок из слоновой кости. Всего таких кнопок было пять.

Я не верил своим глазам — мы находились в настоящем лифте. Хелик с Хельгой с таким же удивлением смотрели на панель.

— Что это? — спросила Мерси дотрагиваясь до панели.

— Погоди, не нажимай, — не дал я коснуться ей одной из кнопок. — Мне кажется это лифт.

— Лифт?

— Да. Это устройство по перемещению пассажиров на различные уровни здания. Но это признак высоких технологий.

— Может быть, гномы его делали, — высказал здравую мысль Орин, — они и не на это способны.

— И что мы здесь будем делать? — спросил Дори. — Отсюда нет выхода. Нам что, придётся идти обратно? Хотя если прихватить по пути парочку бутылок того чудесного вина, то я согласен вернуться.

— Нет, — возразил я. — назад мы не пойдём.

Хельга вдруг сказала: «Мы сейчас в подвале на нижнем этаже. Значит над нами ещё четыре этажа замка».

— Да, это нулевой этаж, — согласился с сестрой Хелик.

— На этом уровне в замке находится кухня, — сказал я, — думаю выше, на других этажах размещены спальные помещения и приёмные для придворных и офицеров гвардии. А вот на самом последнем этаже находятся покои хозяйки замка. Вот туда-то нам с вами и надо.

Все вдруг замолчали, осознав, что наш путь подошел к завершению. Сколько было пройдено вместе, в какие передряги мы только не попадали, из каких переделок мы друг друга не вытаскивали. И вот всё. Осталось подняться на лифте, прорваться к телепорту и мы окажемся дома.