Страница 8 из 12
Беззвучной чёрной молнией из кустов выпрыгивает гигантская квазикошка. Как-то непонятно отряхивается на ходу, приобретая привычные дымчато-белые цвета.
Пени устремляется к ней, обнимает:
– Моя ты хорошая, – шепчет, Пуся муркает довольно.
– В повозке пряталась? – спрашивает Лексий, убирая кинжал обратно под куртку. Пени кивает:
– Пришлось прыгать на ходу.
– Давайте скорее внутрь, – командует Лексий.
Забираемся в фертон, Пуся кладёт голову Пенелии на колени, та поглаживает, сажусь рядом, тоже почёсывая за ухом. Ничего себе, котёнка завела. Да как же никто не заметил, на что он способен? Даже Слепые?!
- Ну что там? – интересуюсь тихо, пока Лексий осторожно ведёт под уздцы животных, проводя фертон меж деревьями к одной из просёлочных дорог, подальше от основной.
– Засада, – коротко отвечает Пени.
Лексий заглядывает в окошко, слушая. Но молчит. Тоже молчу, жду, Пени, вздохнув, продолжает:
- На условленной почте... Заметила, как этот, который выдаёт письма, подал кому-то знак. Еле сбежала, час по улицам гоняли. Человек десять, еще двое на бурвалях, но Слепых среди них не было.
Киваю, я столько же насчитала.
– Забралась в повозку, думала, удастся выбраться из города, но как-то учуяли, уже на выходе остановили.
– Мы видели, – отвечаю.
– Прости, Ли. Я не думала, что он...
Обнимаю:
– Может, письмо перехватили? – пытаюсь подбодрить.
– Может, – соглашается, не знаю, верит ли сама.
- Не похожи они на имперских, – снова поворачивается к окошку Лексий.
– Переоделись? – с сомнением спрашивает Пени, хотя, зачем службам императора переодеваться? Наоборот, в их форме каждый им помочь обязан.
– Если не император, тогда кто? - спрашиваю.
– Эх, вернуться бы да порасспросить, - хмыкает Лексий, запрыгивая на облучок.
Дарсаль
– Поешь, Дарсаль.
В голосе Сайера не просьба – приказ. Но я даже не открываю глаз. Зачем? Всё равно ничего не вижу.
В спину врезается кора дерева, у которого сижу. Привалы теперь раз в сутки, поблизости от селений, куда двое ходят менять бурвалей и покупать продукты. Горячая еда тоже раз в сутки – оставшиеся у костра варят.
В города не заезжаем, но мчим по главной дороге. Раза в два, если не в три, быстрее, чем императорский кортеж.
– Ты же не хочешь, чтобы тебя кормили насильно? – настаивает Сайер.
Мой предел – месяц, и до него еще далеко. Но с радостью приближу.
– Зачем? – пожимаю плечами.
– Мне нужно довезти тебя до границы и передать в целости и сохранности. И я, Раум подери, свой долг исполню.
– До границы? – недоумеваю.
– Там нас встретят представительницы Йована, и ты уже станешь не моей головной болью.
– И Слепые не проследят?
– Сомневаюсь, что у тебя будет возможность сбежать. За тобой пришлют какой-то специальный экранирующий гравикар.
– Император давно это задумал? – бормочу единственное, что приходит на ум.
– Я не посвящён в планы императора, - сухо отвечает.
– Не боится, что моя сила попадёт в руки врагам? – усмехаюсь криво, по-прежнему не понимая имперских побуждений.
Хочу спросить о том, что больше всего тревожит, и не решаюсь. Кажется, произнесённые вслух страшные слова отнимут у меня даже воспоминание о синем свете.
Сайер молчит какое-то время и вдруг добавляет:
– В Хадрам доложили о твоей попытке и тайной технике. Император с верховным атаурваном, говорят, долго совещались. Но постановили, что изменить уже ничего нельзя. Императрица пропала.
– Пропала? – цепляюсь за самое важное.
– Поешь, Дарсаль, – настойчиво предлагает Сайер. Шантажирует.
– Рассказывай, - отвечаю, принимая миску с ложкой. Сайер следит, как беру в рот кашу с мясом – ощущаю его взгляд даже через блокировку. Ждёт, пока сделаю несколько глотков.
– Думаю, император покрывает тобой какой-то долг Йовану. Такой силой действительно не разбрасываются.
– Хочет вернуть Мариса? - предполагаю.
– Это мне неизвестно. Но, если тебе интересно моё мнение, думаю, долг как-то связан с императрицей.
Не понимаю. Но гораздо важнее другое. Поворачиваюсь к нему, еще и глаза открываю. Не знаю, как они выглядят без омаа. Даже не помню, какой у них был раньше цвет. Но пытаюсь сквозь блокировку нащупать взгляд и, по–моему, что-то едва уловимо задеваю.
– Ешь, Дарсаль. Мы не можем подвести императора.
Понимаю. Сам таким был. А Сайер и вовсе из личного отряда. Но мне-то уже какое до этого дело?
– Я подвёл императрицу, – отвечаю.
– Значит, ты действительно не знаешь?
– Не знаю чего?
– Мне поручили расспросить тебя аккуратно. Но судя по тому, что я видел...
Опускаю ложку, смотрю на него, уж как могу. Не играй со мной. Решил разговаривать – говори. А нет... Лично я свои долги императору давно отдал. Теперь он задолжал мне.
Пустота, прожигавшая все эти дни, заполняется жаждой мести. Последние месяцы я хорошо научился прикрывать эмоции. Надеюсь, и сейчас их не увидят. А метки у меня отобрали – там тоже вряд ли что сработает.
Кроме одной. Машинально провожу рукой по горлу. Она тоже деактивирована. Не знаю, по какой причине её не уничтожили насовсем. И знать не хочу.
Жажда выяснить, что случилось с Ноэлией, во всех подробностях, кто виновен, сплетённая с дикой, необузданной надеждой неизвестно на что, поднимается из глубин, из самых нижних слоёв омаа.
– Они полагают, ты должен знать, каким образом императрице удалось уйти от Слепых. Уровня мастерства твоего друга не достаточно для того, чтобы полностью перекроить четыре ауры.
– Четыре? - недоумеваю. Да и как вообще возможно «перекроить» хотя бы одну?!
– Предлагаю договор. До границы мы добираемся без происшествий. А перед тем, как передать тебя женщинам Йована, я рассказываю то, что известно мне.
– Я не вижу твой омаа, - отвечаю мрачно. Верить не тянет, и он это прекрасно понимает:
– У тебя нет выбора, Дарсаль. Без меня ты не узнаешь, что произошло с императрицей.
Сайер забирает миску из рук как раз в тот момент, когда накатывает острое чувство голода. Последние дни не хотелось ничего, но эта эфемерная надежда... вдруг им удалось сбежать? Вдруг я как последний дурак снова упустил свой шанс?
Но почему она тогда не откликалась мне?
Хотя, у меня ведь настройка по ауре. А если её изменили...
Невозможно. Скорее всего, меня просто пытаются обмануть. Но даже ради вероятности выяснить точно, что произошло с Лией, я дотяну до этой чёртовой границы.
Вернуть миску не прошу. Не дождёшься.
На поляне оживление – привели свежих бурвалей. Прикидываю, что смогу сделать, но на мне теперь постоянно наложенная сеть и, наверное, временные метки отряда.
– Давай не поедем в Йован, Дарсаль, - всхлипывает на ухо голос моей ночной мары. Надо же, давно не виделись. - Там так тяжело передвигаться!
– Откат? – бормочу, кто-то из Слепых настороженно прислушивается.
– Я не откат, Дарсаль, - вздыхает Овиния.
– Шиза? - хмыкаю. У всех Слепых откаты как откаты, и только у меня какой-то бред.
Слои омаа вдруг расступаются, принимая, проваливаюсь как-то мгновенно и сразу – едва успеваю закрыться. Бесова блокировка мешает, но права скрыть откат у меня никто не отнимал.
– Давно пора, – шелестит Овиния. А ведь и правда, после неудачной попытки побега я был в таком ступоре, что даже в откат не свалился. Даже после применения Тени. Не знаю, сколько часов тупо пялился в синюю пустоту. Непостижимо.
– Отвали, – бурчу, с болезненной тоской вспоминая, как её отгоняла Ноэлия. Не боялась ведь...
– Не надо в Йован, Дарсаль, там я тебя не найду! – просит Овиния в горячечном бреду.
– И слава Рауму, – отвечаю, меньше всего хочется видеть сейчас тебя. – На реке ведь ты была? – вспоминаю.
- Не я!
Пожимаю плечами, иди к бесам.
– Мне не до загадок, – хриплю. Надо же было свалиться именно сейчас, показать Сайеру свою слабость! Впрочем, сам он сразу же после моей поимки свалился. Усмехаюсь мрачно.