Страница 77 из 101
- Ростислав Алексеевич, - ответила я зеркальным кивком и короткой улыбкой.
Красноярцев старший скрылся из виду, и только тогда Егор расслабился и, наконец, разжал кулаки. Сунув руки в карманы штанов, рысенок повернулся ко мне и с нечитаемым выражением лица спросил:
- Осуждаешь?
Я тяжело вздохнула. Лицо кирпичом парнишке не шло совершенно.
Егор сам не понял, как оказался у меня в объятьях. Поначалу весь напрягся, будто ожидал шприц на десять кубиков в ягодицу, а потом оттаял и даже обнял в ответ.
- Я восхищаюсь твоей мамой, - ответила я.
- Мамой? – не понял рысенок.
- Мамой, конечно. Воспитать такие железные принципы уметь надо.
Поняв, что с моей стороны опасаться нечего, Егор снова стал собой: обаятельным хитрюгой.
- А мной не восхищаешься? Юный рысь выступает против клана! Против системы!
- Против вселенной и пары пантеонов богов! – поддакнула я, отстраняясь.
- Если только пары, то помногочисленней, - вставил ремарку парнишка.
Я улыбнулась.
- Горжусь тобой, чудо ты мое ушастое.
Щеки Егорки подозрительно заалели. Уши одновременно прянули.
Хорошо я сегодня кос плести не стала, иначе быть бы мне за них дернутой от полноты мужских чувств.
Удостоверившись, что с рысенком все хорошо, и попытав на тему подробностей, которых было удручающе мало: врыв – эвакуация – допросы – обед (опять паровые рыбные котлеты, надоели уже!) - я заторопилась в университет. Угроза опоздать и на вторую пару в придачу к первой с каждой минутой становилась все более явной.
Остановка маячила за больничной оградой, поторапливая меня каждой единицей пассажирского транспорта, отходящей от нее, призывая быстрее шевелить ногами. Но с каждым шагом я двигалась все медленней.
Прямо за оградой, рядом с самым выходом, была припаркована машина главы общины. Ростислав Алексеевич стоял спиной к забору и что-то выговаривал Красноярцеву младшему, прислонившемуся к пассажирской двери и подчеркнуто не смотревшему на родителя. Зубы лиса-младшего были стиснуты, руки – в карманах джинсов. Вся поза Игоря выдавала неприятие: ему явно не нравилось то, что он слышал.
По мере моего приближения, слова Ростислава Алексеевича становились более различимыми. Мне показалось, или мелькнуло мое имя? Нет, совершенно точно мелькнуло. Осознав это, мне окончательно расхотелось пересекаться с семейством главы третий раз за утро. Не найдя никакой другой альтернативы, я спряталась за колонной ограды, надеясь изо всех сил, что никому из Красноярцевых не придет в голову идти обратно в больницу, иначе меня бы ждала весьма неловкая сцена.
Теперь глава общины стоял всего в паре метров от меня, и я могла слышать каждое его слово.
«Молодец, Тамара, опять подслушиваешь. И что бы сказала Тоня, если бы увидела тебя сейчас?» Скорее всего, Тоня сказала бы сопеть потише и не мешать слушать.
Мои размышления об этике, воспитании и превентивных мерах прервали слова Ростислава Алексеевича:
- Я одного понять не могу: ты как планируешь жить, если не хочешь бороться за выпадающие тебе возможности? Может, как те люди, которые спят на вокзалах и посвящают жизнь бутылке? А что? Простая жизнь без лишних сложностей. Не нужно прикладывать усилий. Можно плыть по течению и жаловаться.
- Отец… - попытался вставить Игорь.
- Вот именно! Я твой отец. Я учил тебя всему, что ты знаешь. Я отказываюсь верить, что не смог научить тебя добиваться своего. Как я оставлю на тебя бизнес, если ты не можешь убеждать собеседника в том, что тебе нужно?
Голос Ростислава Алексеевича был ровным, без эмоций и оттого еще более обидным, как будто он разочаровался в сыне и теперь смотрит и недоумевает, как на его клумбе мог вырасти сорняк, когда он сажал и пестовал культуру.
Мне стало неловко, что я все это слышу, и даже жалко Игоря.
- А что я, по-твоему, должен сделать? Предложить ей денег? Или привести в ЗАГС в наручниках? – вспылил парень. – Она ясно сказала, что не рассматривает меня как возможного партнера.
Я навострила ушки. Что-то уж больно ситуация знакомая. Не верю, что Игорь подобные беседы ведет регулярно и с каждой встречной-поперечной. И тем более не верю, что ему все поголовно отказывают.
- Игорь, ты должен понять: это твоя проблема. Ты должен научиться решать свои проблемы сам. Преодолевать препятствия и добиваться желаемого. Или ты хочешь плавать по жизни, как говно в проруби? Твой выбор, конечно, но тогда и от меня помощи не жди.
Голос Красноярцева старшего стал потрескивать далекими громовыми раскатами.
- Я, кажется, у тебя помощи и не просил! – заледеневшим тоном парировал лис младший.
- Не нужно сцен, Игорь, я хочу тебе только добра. Я хочу знать, что мой сын самодостаточен и сможет проложить себе дорогу в жизнь, не уступая ее конкурентам.