Страница 72 из 101
- Но ведь пока острой необходимости в пересадке нет, верно? И она может так и не возникнуть.
Людмила сощурилась.
- В чем проблема, Ал… Ярослав? Тебе сложно сдать пару анализов для своего биологического ребенка? Я же не требую тебя брать его к себе по выходным и знакомить с семьей! – обманчиво расслабленным движением она положила руки на подлокотники.
- Я не отказываюсь, Мила, - успокаивающим тоном ответил рысь.
- Но и не соглашаешься! – вспылила женщина.
Третьяк потер ладонью подбородок, бросил взгляд на часы и произнес:
- Я не против. Но не здесь.
- В каком смысле? – не поняла Людмила.
- Если здесь узнают о моем внебрачном ребенке, у меня будут неприятности. В той сфере, где я работаю, важнее всего доверие и незапятнанная репутация. Скандальный бракоразводный процесс, как ты понимаешь, ей не способствует
Мать Егора слушала с нечитаемым лицом, а Ярослав продолжал:
- Я готов пройти обследование в любой заграничной клинике. На твой выбор. Я оплачу лечение Егора, если понадобится, и ваше там пребывание.
- У меня здесь бизнес.
- Оставь управляющего. Я могу подыскать надежного человека, если нужно, - парировал мужчина.
- Я не могу ручаться за твою надежность, что говорить о рекомендованных тобой людях? – Людмила саркастично изогнула бровь.
- Это мое условие, Мила, - припечатал Третьяк. – Я готов взять все расходы на себя и оказывать любое содействие. Я даже не против отдать свою почку, но за границей. Не здесь. Здесь у меня работа и семья. А управление бизнесом – дело решаемое.
Работа. Семья. Репутация. Карьера.
Его.
А у нее сын. Сын, которому поставили страшный диагноз. И прямо сейчас она готова была хорошенько потоптаться по его работе-семье-репутации-карьере своими туфлями на самом высоком каблуке. Высокомерная сволочь!
Людмила медленно выдохнула, успокаиваясь. Сейчас нужно слушать мозг, а не нервы. А мозг говорит, что нужно принимать условия Ярослава. Ведь иначе он может и не согласиться помочь ее сыну. Все же почка не пара туфель.
- Я должна подумать, - произнесла она, выдержав паузу. - Надеюсь, скоро ситуация улучшится, и Егора смогут перевести на амбулаторное лечение. Тогда мы с ним благополучно уедем обратно. А ты - поедешь к своей семье и будешь жить, как жил. Так и быть, привет от меня супруге не передавай.
Людмила криво усмехнулась и прошлась пальцами по обивке кресла.
Ее пальцы, длинные, тонкие, мягкие, с аккуратными ноготками, выкрашенными в темно-бордовый цвет… Ярослав сглотнул и перевел взгляд на картину на стене.
- Если же нет - ритм жизни изменится. Наверняка Егору придется пропадать по больницам. – Она вздохнула. – Ладно. Не в первый раз. Переживем.
- Пятнадцать лет назад ты была покладистей, - заметил рысь.
- Пятнадцать лет назад у меня не было ребенка, необходимости его обеспечивать и уж тем более – искать ему донора органов, - припечатала Людмила, нарочито оценивая свой идеальный маникюр.
Ярослав не ответил. Он рассматривал женщину, сидящую перед ним. Она изменилась. Во многом. Почти во всем. Хотя, как он вообще может судить о каких либо изменениях, кроме внешних. Три дня знакомства – все, что у них было. Стройная, худенькая девушка с большими мечтательными глазами превратилась в хищную кошку. В уголках глаз наметились морщинки, а тело стало более женственным, мягким. Ярослав отвел взгляд от самых женственных зон этого тела. Он чувствовал желание. Время как будто закольцевалось. Ярослав помнил: пятнадцать лет назад он точно так же хотел эту женщину все то время, что провел рядом с ней. Она была наваждением. Безумные мысли, которые он похоронил давным-давно, норовили воскреснуть. Пора было уходить.
Рысь встал с кровати, достал из нагрудного кармана пиджака визитку и положил на стол.
- Позвони, как решишь.
Людмила кивнула.
- И еще: я хочу быть в курсе ситуации со здоровьем Егора.
- Ал… Ярослав…
Он не дал ей сказать.
- Мила, я помню, ты со всем можешь справиться сама. Но если мне придется участвовать, то я хочу быть в курсе,- Третьяк с силой сжал зубы и добавил:
- Пожалуйста.
Людмила кивнула.
Мужчина поднял пальто. Приглушенный звук ботинок по ковровой дорожке. Щелканье замка. Тихий щелчок язычка закрытой двери. Ушел.
Людмила усмехнулась. Конечно, ушел. Она ведь никогда и не думала, что он может остаться. Ни тогда, пятнадцать лет назад, ни уж тем более сейчас
Вздохнув, она встала с кресла и вернулась к столу, чтобы собрать раскиданные бумаги. Среди них мелькнул прямоугольник черного картона.