Страница 63 из 101
Потянувшись, она встала из-за стола и подошла к шкафу. Полка на уровне глаз. Бутылка красного полусухого. Бокал звякнул о столешницу. Людмила наполнила пустой сосуд и подошла к окну. Ночной город светил огнями чужих окон, безликих фонарей и фар машин. Она прислонилась к окну и позволила себе долго сдерживаемый, тягучий, долгий выдох. Сегодня был тяжелый день. Офис – дорога – больница – гостиница, а утром снова дорога.
Сегодня в больнице ей показалось, что сердце постарело. Лет на двадцать за один короткий миг.
Приглашение главного врача клиники, Леонида Лаврентьевича, в его кабинет разбудило плохие предчувствия. Мысль, что ее зовут для того, чтобы сообщить, что все хорошо, мелькнула и пропала. Такие вести приносят в палату.
Главный врач ее ждал.
- Людмила Григорьевна. Присаживайтесь, – сдержанно поприветствовал ее хозяин кабинета.
Когда врач твоего ребенка не позволяет себе улыбки – это плохой признак. Людмила кивнула и устроилась напротив Виргуна. Он кивнул в ответ, сцепил руки в замок, положил их на стол перед собой и произнес:
- Пришли анализы. Боюсь, у Егора уремический гипотиреоз.
- И что это значит? – уточнила мать пациента.
- Это значит, что у Егора серьезные нарушения щитовидной железы, спровоцированные почечной недостаточностью. При гипотиреозе очень часто проявляется психоневрологическая симптоматика: потеря памяти, дезориентация, зафиксированы даже случаи комы.
- Погодите, - Людмила подняла ладонь в предостерегающем жесте. – Почечная недостаточность? У Егора не было почечной недостаточности. Я бы об этом знала.
- Это очень хитрая болезнь, Людмила Григорьевна. Симптомы могут проявиться через несколько недель после возникновения причины. Или дней. Даже часов. Тошнота, рвота, бледность кожных покровов, отсутствие аппетита, отеки под глазами – вы говорили эти симптомы сопровождали заболевание Егора накануне его исчезновения, верно?
- Да, но это ведь могло быть обыкновенное пищевое отравление, разве нет? – она нервным движением провела пальцами по шее.
- Безусловно, - кивнул Леонид Лаврентьевич. - Интоксикация организма могла быть именно тем спусковым крючком, который запустил недостаточность. Бытовые яды или медицинские препараты могли быть источником интоксикации. Егор принимал какие-то таблетки?
- Нет. Насколько я знаю – нет.
- Возможно, имела место травма? Она тоже могла послужить толчком.
Вопросы, вопросы, вопросы… Ей хотелось выругаться. Так грязно, как только возможно. Она мать четырнадцатилетнего мальчика. Четырнадцатилетние мальчики не говорят о проблемах мочеиспускания или о травмах, если, конечно, это не открытый перелом. Возможно, этих проблем не было, а может, она упустила своего сына. Не заметила. Отдалилась. Может, он просто постеснялся ей сказать? Глупости! У Егора мозги в нужном месте, он не стал бы скрывать. Или стал бы…?
- Я не знаю. Егор не говорил, что его что-то беспокоит.
- Понимаю. Он подросток и вполне мог не придать значения. Но анализы четко выявили почечную недостаточность, которая в свою очередь повлияла на функции щитовидной железы. Течение болезни у Егора не совсем типичное. Пубертатный период и резкая декомпенсация почечной недостаточности вызвали приступ. Сейчас Егору назначены препараты для восстановления функций щитовидной железы и почек, но последние меня беспокоят. В данный момент острой необходимости в крайних мерах нет, но, если после процедур и назначений не последует улучшения, что возможно – показатели остаются на одном уровне, прогресса пока не наблюдается – придется делать пересадку.
Доктор Виргун жестикулировал кистями. Плавные ритмичные движения раздражали мельтешением.
Людмила шумно вдохнула и сделала медленный выдох.
- Я советую вам сделать анализ на совместимость и позвонить отцу Егора. Если вы окажетесь несовместимы, возможно, он станет единственным донором для вашего сына. Очередь – тоже вариант, но не факт, что если ситуация резко ухудшится, почка появится. А если и появится, она достанется первому в списке на пересадку.
- Я не могу позвонить отцу Егора, - Людмила потерла переносицу, заставляя себя концентрироваться на беседе, а не на мыслях, что ее сыну может грозить кома или что похуже. – У меня нет его контактов. В последний раз я видела его пятнадцать лет назад.
- Это существенно осложняет дело… - доктор ненадолго замолк и побарабанил пальцами по столу. - Но в вашем случае нам бы смог помочь специалист другого профиля.
- Какого именно? – поинтересовалась она.
Леонид Лаврентьевич придвинул к себе папку с края стола, раскрыл, из уголка достал визитку черного картона и протянул Людмиле.
Карточка гласила: «Игнат Дубравин. Частный сыск» и номер телефона.