Страница 2 из 25
Логично звучали и многие другие наставления ректора. Например, посылать в командировки за границу молодежь, «старики уже наездились, а молодым надо создавать стимулы для работы в научной сфере». Или: «сосредоточить усилия на зарабатывании денег, без них Дипакадемия зачахнет». Когда кто-то из недругов делал ректору и всей Академии очередную гадость, Олег Герасимович спокойно говорил: «Мы незлопамятные, но все помним».
В целом О.Г. Пересыпкин умело руководил сложным, амбициозным коллективом в столь трудный период, когда трещала по швам государственная машина СССР со всеми ее бесчисленными винтиками, включая Дипакадемию. О.Г. окружил себя преданными проректорами (помимо меня, это были проректор по учебной работе Наталья Петровна Гераскина, проректор по кадрам Михаил Павлович Емельянов, проректор по хозяйственным вопросам Владимир Николаевич Рудаков). Заведующие кафедрами (за редким исключением) тесно сотрудничали с ректором.
Что касается меня, то я в другие дела не лез, сосредоточился на науке. Пытался придумать, чем бы занять коллектив НИО, поощрял написание аналитических справок в МИД, организацию конференций и ситанализов, развитие международных контактов.
Вот как комментировал я первые шаги на своей новой работе в дневнике:
Только сейчас отошел от бурных первых дней на новой работе. 6 мая ректор представил меня сотрудникам ДА на Б. Козловском. Коротко изложил мою биографию, отметил, что меня с трудом отдали из ЦК. Затем он уехал, а мы с коллегами переместились в мой кабинет. Заведующие подразделениями, М.П. Емельянов и я поговорили о задачах и проблемах. Зашел в кабинеты, познакомился с рядом людей, услышал массу критики сотрудников в адрес друг друга.
После обеда направился на лекцию на Остоженку. Явились только трое, причем двое запросились на встречу с маршалом Ахромеевым. Лекции в итоге не было. Домой вернулся к пяти, измотанный встречами и впечатлениями.
7 мая, во вторник, я пребывал на работе в относительном спокойствии, ибо был неприсутственный библиотечный день. Стал перебирать багаж, оставленный предшественником: справки, доносы, договоры с иностранными институтами, анкеты. Просмотр занял полдня, но не прочел и десятой доли материалов. Из стенного шкафа выбросил газеты и прочую макулатуру, даже не разбирая. Нет сил во всем копаться.
В полдень уехал на обед в пресс-центр МИДа. Пригласил ректор. Присутствовали ректор, Шустов (руководитель Научно-координационного центра в МИДе), я, зав. меж. отделом А. Гордиевский, зав. кафедрой немецкого языка Н.Д. Иващенко и гость: директор гамбургского института «Хаус Рисен» господин Мёллер. Очень забавный, полный энергии, юмора и начисто лишенный научности. Институт – это скорее общество «Знание». Конференции, семинары, встречи. Отчеты о мероприятиях публикуют, но больше никаких печатных материалов. Мёллер хвастается тем, что ничего не читает – минимум газет, тем более книг. Все, мол, устаревает. Собраться, поговорить – это то, чем, как он считает, следует заниматься.
После обеда зашел в здание на Остоженке, познакомился еще с рядом людей и вернулся домой.
8 мая с утра отправился записывать круглый стол по Китаю на радио. Партнеры – Владимир Георгиевич Пасько (журналист) и Всеволод Иванович Совва (из МИДа). Писали минут 40, надо сжать до 30. Пойдет 10 мая в 15:30. На обратном пути заехал в ЦК, повидался с друзьями, взял из печати часть работы по АТР (62 стр.). И в ДА. Там на меня хлынул поток людей.
В 14:00 пришел Мёллер, состоялись переговоры. Договорились, что немцы в этом году пригласят ректора, группу молодежи (совместно с МГИМО), кого-то на ежегодную конференцию в октябре, сами приедут в сентябре в гости в МГИМО на 2,5 дня, встретятся и с нами. В следующем году примут группу ученых, а главное, молодежь (2–3 группы). После ухода немца встретился с сотрудниками Центра конфликтных ситуаций. Общались 2 часа. Масса жалоб, проблем, непонимания. Устал чертовски, никуда не успел позвонить.
12-го утром направился в ЦК, занимался брошюрой по АТР. Добил ее и сдал в изд-во «Знание» вместе с брошюрой по Дж. Неру. С 15:00 был на работе, а там беспрерывные беседы с людьми. Не смог даже на секунду оторваться. Домой вернулся к 8 вечера. Постепенно узнаю коллег и их наклонности. Все мотаются по заграницам.
Неделя получилась бурной – люди, беседы, экзамены, прием в китайском посольстве от имени Цзян Цзэминя (чокнулся с ним), пресс-конференция китайского лидера в пресс-центре МИДа, поход с южнокорейским журналистом Ким Ен Маном в Кремль к Г. Янаеву, выпивка с Кимом и его дружками Ли и Чжо у нас, настойчивые звонки Бэнга из Казахстана.
Нервничаю из-за желания добиться улучшения в работе Дипакадемии. Волновался на заседании Ученого совета. В. Денисов передал сплетни обо мне. Профессор В.Б. Воронцов считает, что я еще не созрел до проректора, надо было, мол, начать с руководства кафедрой. Целую неделю не писал, забросил творчество, но вот сегодня «выдал на-гора» статью. Завтра займемся с Натулей статьей по бизнесу.
Моя стартовая зарплата будет более 1 тыс. рублей. С новыми ценами это ничто.
Вчера отвез наконец в Дипакадемию материалы. Стал систематизировать находящееся в кабинете по полкам. Перестал суетиться, хвататься за все подряд. Подготовил приказ по учебнику по истории международных отношений, поработал над запиской Э.И. Скакунова о конфликтах, принял С. Григорьева, уехал на Остоженку. Там – экзамен у аспиранта по шведскому языку, потом опять записка Скакунова. Беседа с ректором, аспирантура. Заехал домой и отправился в Спасо-Хаус (резиденцию американского посла).
Прием для участников семинара высшего дипсостава Госдепа. На самом деле в этом семинаре участвуют представители различных ведомств. Я, в частности, беседовал с пилотом ВВС США. Приятный парень, очень умно говорящий о протестантской этике, морали и подобных категориях. Семинар рассчитан на год с интенсивными поездками по свету, в том числе в СССР: Ленинград, Москва, Тбилиси. Интересно: летчик сообщил, что в их группе из 31 человека только двое курят. В ВВС в целом почти никто не курит и не пьет. Правило для тех, кто все же пьет, – за штурвал не садиться, пока не прошло определенное (и значительное) количество времени после приема алкоголя.
На приеме была именитая и совершенно иная (если сравнивать с китайским посольством) публика. У китайцев «тусуются» цековцы, здесь же: Шаталин, Шмелев, Калугин, Боровик, Бережков, Коротич, прочие либеральные звезды нынешнего Советского Союза. Я беседовал лишь с ректором МГИМО А.И. Степановым и рядом американцев (один оказался китаистом, работавшим в 1980-е годы в Пекине).
Сегодня опять масса дел. С Наташенькой должны ехать вечером в комиссионный. А до этого круглый стол и встреча с вчерашними американцами.
Глава 2. Научные горизонты расширяются
Что касается Натули, то она продолжала плодотворно трудиться в Отделе Кореи и Монголии Института востоковедения АН СССР. Основное внимание по-прежнему уделяла исследованиям в области корееведения. Работала над книгой, посвященной внешнеэкономической политике КНДР, на базе своей кандидатской диссертации. К тому времени тему рассекретили и диссертационные материалы можно было использовать в открытой публикации. В 1991 году увидела свет коллективная монография «Корея и Россия. Навстречу XXI столетию», подготовленная под эгидой крупнейшего «мозгового центра» Южной Кореи – Института им. короля Сечжона. В престижный сборник вошли две Наташины главы: «Политика СССР в отношении Южной Кореи при М. Горбачеве» и «Северная Корея и отношения между Сеулом и Москвой» общим объемом 6 печ. л. (ок. 150 с. машинописного текста).