Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 25



Монолог Ю заканчивается. Хозяйка за стол практически не садится, продолжает хлопотать у плиты. После трапезы хозяин ведет гостей показывать дом. Вошли в родительскую спальную. Мать хозяина спала там на полу. В комнате из мебели имелись лишь старинные сундуки, инкрустированные перламутром. Из-за минимума мебели это и остальные помещения выглядели полупустыми. Кровать стояла только в детской, с некоторых пор в РК стало считаться, что спать в ней полезнее, чем на полу, поэтому дочь приучили отдыхать «по-новому».

Заходит разговор о взаимоотношениях в семье. Муж по-прежнему, как это диктует конфуцианская мораль, бесспорный хозяин в доме. Сыновний долг считается главным. Даже совсем взрослый и самостоятельный человек обязан выполнять отцовскую волю. В случае смерти родителя ранее полагалось соблюдать трехлетний траур. Бывали случаи, когда военачальник, узнав о кончине отца (и матери тоже), покидал поле боя, возвращался в родные места и, полностью отрешившись от мирских дел, скорбел. Облачался в траурные одежды, скромно питался, избегал увеселений. При этом сын обязан был приносить жертвоприношения на могиле.

В некоторых семьях отец до сих пор кушает за отдельным столиком, за который больше никто не смеет сесть. В любое время дня и ночи он вправе привести в дом друзей, и женская половина всегда должна быть готова их обслужить. Хозяин ничего не делает по дому. Не ходит в магазины, не знает, что сколько стоит. Естественно, не участвует в стряпании пищи. Супругу, как уже отмечалось выше, не возбраняется захаживать в ночные клубы и проводить там досуг с кисэн (гейшами). Жена же до недавнего времени вообще не имела права самостоятельно появляться на людях, ей запрещалось заходить на службу к супругу.

Не спешите, однако, жалеть кореянок. Несмотря на видимое превосходство мужчины, по сути, семейные дела контролируются женщиной. Супруг отдает ей зарплату, и она делает с деньгами что пожелает. Кстати, отметим, что в последние годы во многих семьях принято перечислять зарплату мужа на банковский счет жены. Глава семьи вынужден выпрашивать у супруги гроши на карманные расходы или иметь тайный приработок. От хозяйки зависит, какую одежду хозяин будет носить, чем питаться, на чем спать. Любопытно и то, что, будучи отстранена от социальной жизни мужа, жена заводит собственный круг друзей. Если женщина с компанией встретится в ресторане с компанией мужа, то оба супруга могут сделать вид, что не замечают друг друга.

Иерархия в семье проецируется на все общество. Послушание и дисциплина – характерные черты поведения корейцев на службе. Появление менеджера рабочие встречают глубокими поклонами. Школьник, игравший на скрипке в музыкальной комнате средней школы, при нашем появлении замер по стойке смирно и оставался в таком положении, пока мы не покинули комнату. Преданность начальнику, фирме, профессии, родному селу, району, городу рассматривается как святой долг. Исстари послушным и преданным женам, детям, слугам, советникам возводили храмы и памятники.

До недавнего времени считалось, что именно конфуцианство с его жесткостью, догматичностью сдерживало развитие общества, являлось одной из причин отсталости Кореи. Теперь в конфуцианских традициях видят, напротив, один из важнейших факторов достижений Южной Кореи (равно как и Тайваня, Гонконга, Сингапура, КНР). И, действительно, вряд ли стоит сомневаться, что привитые конфуцианством дисциплина и трудолюбие способствуют получению искомых результатов. Запретили, например, три десятилетия назад в Южной Корее вырубать и вытаптывать леса. Народ послушался, в итоге страна за короткий срок покрылась густым зеленым покрывалом.

…Пора, однако, откланиваться. Во дворе уже ждет машина. За рулем Ким, местная «шишка», ужинавший с нами в «Райском Пляже». Сейчас он и без помощника и, более того, в не очень почетной роли водителя! Пускаемся в долгий, изнурительный путь в аэропорт. Бесчисленные улицы, перекрестки, повороты, развороты, светофоры. Кондиционер работает неважно, в машине душно. Пытаемся отвлечься тем, что рассматриваем пейзажи. Пусан, расположенный у бухты с изрезанными берегами, на холмах, выглядит красочно, экзотично.

В аэропорту опять проверки с помощью металлоискателей и на ощупь, заполнение анкет, предъявление паспортов. По прилете в Сеул очередной сюрприз – прямо из аэропорта нас везут на ужин. Хочется привести себя в порядок, переодеться, ведь накануне ночевали в монастыре Помоса, умывались лишь в ручье, я не брит. Нет, хозяева непреклонны. Ужин и точка. Официальный. В Доме Кореи, центре корейской культуры и кухни.



Хозяин – господин Пэ, директор Института социальных исследований при правящей партии. Он угощает нас в красивом, под старину павильоне. В меню – королевская пища династии Чосон, посуда – и та традиционного дизайна. Запиваем ужин очередным знаменитым вином с привкусом грибов. Господин Пэ предельно вежлив, внимателен и предупредителен, но тем не менее сквозит его безразличие к нашим персонам. Задает вопросы об СССР, но не слушает ответы, перебивает на полуслове восклицаниями типа: «понятно, понятно!» и «да, да, да».

Отужинав, перемещаемся в соседний павильон на концерт корейского фольклора. Оказалось, что он сильно отличается от китайского. Китайская опера почти невыносима для европейского зрителя (пронзительностью звуков и тягучестью), корейский аналог (музыкальная драма и пантомима) захватил жизнерадостностью, стремительностью, шаловливостью. Народные песни звучали меланхолично и грустно, почти как русские. Корейцы не случайно уважают старинные русские и цыганские романсы (китайцы с трудом их терпят).

…Но вот концерт корейского фольклора закончен. Мы валимся с ног от усталости, но Ким Ен Ман не унимается. Предлагает выпить пива в баре. За пивом возмущается госпожой Ю, которая принимала нас в Пусане. Оказывается, между Кимом и Ю шел ожесточенный спор на протяжении всего нашего пребывания в этом городе. Ким Ен Ман не может понять, кем были двое мужчин, которые участвовали в ужине в отеле «Райский Пляж». Зачем незамужняя Ю привела туда холостяков? Что за человек был водителем, вернувшим нашу компанию из монастыря Помоса в город? Какого черта предприниматель устроил ланч в своем доме? Это же такая обуза, а он нас знать не знает, и мы ему совсем не нужны! Так эти загадки и остались неразгаданными.

А очередным утром мы посетили Институт международных отношений и национальной безопасности (сокращенно по-английски IFANS). Это – южнокорейская Дипломатическая академия, родственное нашему учреждение. Ким Ен Ман сказал, что состоится беседа с руководством института, а затем нас угостят обедом. Но пришлось выступать перед большой группой специалистов на тему «Политика СССР в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Вдобавок нас завалили вопросами о внутреннем положении в Советском Союзе. В СССР усиливался хаос и всех волновал вопрос, чем это кончится. Мы в очередной раз откровенно сказали то, что думали: компартия просто так сдаваться не собирается, нельзя исключать попытки переворота, отстранения М.С. Горбачева от власти. Присутствующих данная перспектива озадачила.

Обед устроил директор института господин Лим Дон Вон. В прошлом генерал, посол. Он оказался на редкость приятным, умным, деликатным человеком. Сдружились мы с ним на долгие годы. А за обедом он поведал много интересного об особенностях политической и экономической жизни в Южной Корее.

Политика – страсть корейцев, ей интересуются люди всех возрастов и социальных слоев. Студент технического вуза назубок помнит фамилии сотен политических деятелей; книги, посвященные баталиям за власть и биографиям лидеров, буквально расхватываются с книжных полок. В любой компании неизменно вспыхивают дискуссии на государственные темы. Появляющийся в публичном месте член Национальной ассамблеи или министр окружается вниманием, граничащим с преклонением. Отблески славы озаряют и тех, кто по долгу службы информирует население о перипетиях политической жизни в стране. Редакции ведущих газет размещаются на центральном проспекте Сеула в шикарных небоскребах. Журналисты получают от политиков дорогие подарки. Полицейские не штрафуют выпивших водителей из репортерской братии, обладателей журналистского удостоверения не обыскивают, как других граждан, при входе в аэропорт. Журналистам хорошо платят.