Страница 3 из 6
Быстро летело время. Володя отказался от мысли стать школьным учителем. Как мог он воспитывать чужих детей, если даже со своими «короедами» не всё получалось гладко? Чтобы свести концы с концами, взяли они с супругой участок земли за городом. Следуя примеру многих и многих, копались на грядках, пытаясь пережить лихолетье. И действительно, выращенные собственными руками овощи и фрукты помогли им прокормиться, дотянуть до лучших времён. Дети учились в школе, всё стало потихоньку налаживаться, но жизнь – это такая своенравная дама, которая время от времени преподносит нам новые и новые сногсшибательные сюрпризы…
5.
После «успешного» окончания музыкального кружка в Доме детского творчества (Так в постперестроечные годы стал именоваться бывший Дом пионеров) Лидия получила соответствующий документ и больше ни разу не подошла к инструменту, который сиротливо стоял в углу, превратившись в некое подобие мебели – нечто среднее между столом и шкафом. Володя тоже старался не вспоминать о своей неудачной попытке дать дочери музыкальное образование. Он просто оставил её в покое в надежде на то, что хотя бы в обычной школе у неё всё получится.
Но бездействие оказалось очередной ошибкой неопытного папаши-воспитателя. Уж если ребёнок лентяй, если с самого начала родители не сумели направить его на путь истинный, то это, как говорится, надолго. Тем более – подросток переходного возраста. Тем более – ученица довольно-таки ответственного восьмого класса!
Однажды, придя с работы, Владимир услышал, как мать распекает Лидию за лень, плохие оценки и жалобы учителей.
– Никто не хочет учиться, – тоном обиженной базарной торговки возражала девчонка возбуждённой родительнице. – Спроси у любого, у нас все так говорят. Ну, зачем мне нужна эта физика или математика? Думаешь, пригодятся в жизни какие-нибудь там уравнения? Ты, вон, по осени картошку из земли извлекаешь, а не корни квадратные! Ученье – свет? Ошибаешься, свет – это электричество. Причём, мне абсолютно по барабану, в какую сторону в лампочке ток течёт. Другие у меня интересы!..
– Какие же это, позволь узнать? – вмешался в разговор отец. – С подружками в подворотне лясы точить? Или мамкиной косметикой рожу мазать? По киношкам привыкла ходить? Нет, дорогая, так не пойдёт! Лодыря праздновать я тебе не позволю!
– Ты? Мне?! – окончательно вошла в раж непокорная дочь. – А вот не буду учиться – и всё! Что вы со мной сделаете? Музыке, вон, уже научили!
От удивления и возмущения у Володи даже голос пропал. Раньше ничего подобного от Лидии он не слышал. Намеренно сделав паузу, немного успокоившись, мужчина попытался объяснить распоясавшейся девчонке, что на кону стоит её будущее, что всех неучей после школы ждёт тяжёлый физический труд, что надо стараться, а не лодыря праздновать… и вроде бы они с матерью сумели убедить строптивицу. А может быть, она просто сделала вид, что согласилась с их разумными доводами? Трудно сказать, но с этого момента Владимир резко усилил контроль над Лидией, стал регулярно проверять её дневник и выполнение домашних заданий.
Часто они засиживались допоздна, пытаясь наверстать упущенное. Благо, в советских учебниках материал был изложен чётко, однозначно и в высшей степени логично. Придя с работы и поужинав, отец открывал, допустим, математику, и начинались мучения нерадивой ученицы. Сначала они выясняли, что мешает ей решить задачку? Затем возвращались по учебнику на шаг назад. Если эту тему она тоже не знала, смотрели предыдущую. И так до тех пор, пока не находили точку опоры, после чего шаг за шагом продвигались вперёд. А уж потом, опираясь на полученные знания, Лидия вполне себе самостоятельно справлялась с решением задачи.
Путь непростой, но верный. И так во всём – от ботаники до физики и математики. Попытки уклониться от такой учёбы пресекались жесточайшим образом – вплоть до отцовского брючного ремня, который висел на вешалке и одним своим видом стимулировал непокорную дочь к познанию элементарных истин. Тех самых, что должен, просто обязан знать каждый образованный человек.
– Ты на неё только не дави, – говорила Володе супруга, когда они оставались наедине.
– По-другому не получится! – отвечал он слегка раздражённо. – Павлуша, вон, у нас всё делает с удовольствием, а эта…
– Не надо равнять. У Павла память хорошая, а Лиде учёба даётся с трудом.
– Вот и пускай зубрит, старается. Или ты хочешь, чтобы она всю жизнь простояла у заводского конвейера?
– Нет, конечно, – вздыхала мать.
– А если так, то помогай мне. Вместе мы научим, заставим её делать уроки, а заодно и прочие дела самостоятельно. Труд облагораживает человека…
– И делает его горбатым, – вспомнила старую шутку обеспокоенная таким поворотом дел женщина. Но, заметив недовольную мину на лице мужа, уже с серьёзным видом сказала:
– Да нет, всё верно. И Макаренко, и Сухомлинский, и даже Крупская… все советские педагоги считали, что детей надо трудом воспитывать.
– И заставлять, вплоть до физического наказания, если нет другого выхода. Макаренко иногда так и делал. Он ведь в колонии с беспризорниками работал. Там братва была – похлеще нашей Лидии!
– Ну, не знаю… жалко её. А с другой стороны, Горького, помнится, дед регулярно каждую субботу потчевал розгами. Просто так, для профилактики. И ничего, вырос писатель с мировым именем. Но это не значит, что…
– Тоже мне вспомнила. Это когда было, при царе Горохе?!
Спустя пару месяцев систематические вечерние занятия начали приносить свои плоды. Оценки у Лидии поползли вверх, а доверять ей родители стали больше. Теперь её домашние задания Володя смотрел выборочно – два-три раза в неделю, а разговоры о том, что никто не хочет учиться, прекратились сами собой. Пускай из-под палки, насильно, но родители всё же приучили непокорную упрямицу к самодисциплине. И теперь девчонка почти без понуканий тянула свою лямку. Даже несмотря на то, что казалась она ей непомерно тяжёлой. К тому же, Володя не спешил убирать ремень со своего законного места. Так, на всякий случай.
6.
И тут произошло нечто такое, о чём мало кто думал и догадывался. Школа-гимназия, в которой учились дети Владимира, всегда считалась элитной, и большая часть её выпускников, как правило, поступали в вузы. Для этого относительно недавно с некоторыми областными техническими институтами были заключены договора на сопровождение учащихся. Десятиклассники полгода посещали подготовительные курсы, сдавали школьные выпускные экзамены, после чего за редким исключением автоматически становились студентами вуза.
Зная об этом, заинтересованные родители горели желанием отдать своих дражайших наследников в лучшее учебное заведение маленького городка. А «предки» нынешних восьмиклассников (в том числе и Володя с супругой) были почти уверены, что с переводом Лидии в девятый класс никаких проблем не будет.
Однако на сей раз директриса вознамерилась всё переиначить. Она заявила, что слабым ученикам не место в гимназии, и из четырёх полувыпускных восьмых классов будут сформированы только три девятых: математический, гуманитарный и обычный – без всякого уклона. А лоботрясов, которые по результатам экзаменов и годовых оценок в табеле окажутся худшими, отправят в ту самую «дебильную» школу, куда Владимир несколько лет назад не захотел отдавать своего Павлушу. Правда, слабоумных детей там давно уже не было, но кто согласится на перевод своего дражайшего чада из лучшей школы города в самую что ни на есть захудалую? Кроме того, перспектива довериться жребию – маловразумительному конкурсу – мало кого устраивала. Ведь не было никаких гарантий, что всё пройдёт честно и объективно.