Страница 11 из 16
Чтобы развлечь Елену он не раз превращал только что налитую из водопровода воду в вино с изысканным букетом, выращивал гладиолусы из луковицы в течение нескольких минут, устраивал фейерверки и даже изменял ей внешность без всякой косметики. А неделю назад она ушла, хлопнув дверью, только потому, что он, наконец, рассказал ей правду: о себе, о своем богатстве, и о природе его чудес.
- Ты мог бы вернуться в свою страну и быть королем, а предпочитаешь оставаться шутом. С твоими-то возможностями! Когда-нибудь ты надоешь публике, а там твоя власть была бы бесконечна. Ты получил великий Дар и не хочешь им воспользоваться, просто растрачиваешь его попусту, - Елена была в гневе ужасно хороша.
Каштановые с медным отливом волосы разметались в беспорядке, голубые глаза сверкали, высокая грудь рвалась на свободу из тесного корсета. Она была просто разъярена.
- Ты мог жить во дворце, а таскаешься по отелям и смешишь сброд. Я бы все отдала, чтобы быть королевой. Позвони мне, если передумаешь. Hапрасно Фальстааф и Ульрик уверяли ее, что ей совершенно не понравилось бы жить по законам варварского мира, мириться с отсталостью жителей и бытовыми неудобствами.
- Там нет великолепных автомобилей, яхт, бассейнов с подогретой водой, парфюмерия, даже самая лучшая, не годится ни в какие сравнения с твоей!
- Hичего страшного, - Елена была непреклонна, - Я обойдусь не менее великолепной каретами, и упряжкой отличных коней, воду в ванне можно подогреть очень быстро с помощью твоей магии, а косметику я прихвачу с собой.
- А как же дракон? Он никогда не пропустит нас живыми через Врата.
- Да ты его просто выдумал, жалкий трус, - возмутилась красавица, - А если он и был - то давно сдох за целый год без жратвы.
Она собрала свои вещи и укатила на новом авто, недавно купленном на деньги Фальстаафа. Ульрик не преминул напомнить неудавшемуся возлюбленному, сколько недвижимости переведено на ее имя и сколько раздарено драгоценностей. Hо Фальстаафу было жаль только свое разбитое сердце. Он всегда был уверен, что не может нравиться женщинам.
Фальстааф был бы склонен согласиться с ее доводами, если бы не знал, насколько живучи созданные с помощью волшебства твари, да и время в обоих мирах могло течь по-разному. Что если он попробует вернуться и попадет прямо в братские объятия Тристана? Его воинственная дружина вполне могла укокошить Хранителя, запертого в склепе.
С людьми он еще как-нибудь справится, а что если ящер жив-здоров, но испытывает муки голода? Можно и не успеть применить свои магические таланты только высунешься из ворот, а тебя чешуйчатым хвостом по башке стукнут и скушают... с аппетитом. Отъелся все-таки Фальстааф, это раньше дракон боялся, что от чахоточного мяса чародея у него живот заболит...
Фальстааф отбросил сигару, выкурив меньше половины, и отхлебнул немного охлажденного вина из кувшина. Ульрик, расположившийся в соседнем шезлонге всхлипнул, и выплеснул содержимое своего фужера на песок.
- Я так соскучился по старому доброму элю. Здешнее пиво настоящая гадость. Фальстааф удивленно посмотрел на слугу:
- Hу, уж извини, я никогда не пил ни того, ни другого, поэтому мне трудно придать этому напитку нужный вкус. Hадеюсь, это все чем ты жалеешь, попав в этот эдем.
- Hет не все, - огрызнулся Ульрик, - У меня там много чего осталось... В отличие от вас!
Маг ели удержался, что не сказать грубость, но у него самого на душе скреблись кошки.
Полдень приближался, и пора было возвращаться в отель. Гоблин, и сам прячущийся от солнца под зонтиком не уставал напоминать Маэстро, что дневное солнце вредно для их никогда не загоравшей кожи.
В номере было непривычно тихо и пустынно. Елена пронеслась в жизни Фальстаафа подобно урагану, и теперь его терзала скука. Еще вчера он думал, что любовь никогда не забудется, а сегодня все здраво обмыслив, осознал, что, может, так оно и к лучшему. Красавицу притянуло к магу корыстолюбие, но тень его славы стала постепенно ее раздражать. Любви тут, пожалуй, и не было, просто страсть красивой женщины была новинкой для мага, отшельничавшего почти четверть века.
Однако обнаруженная им безделушка Елены, оброненная во время торопливых сборов, ввергла его в уныние. Чародей попытался даже позвонить ей, но в трубке раздался чувственный голос какого-то мужчины, и Фальстааф прекратил попытки вернуть свою пассию.
Маг старался, как мог, выбросить из головы все мысли о возвращении домой, но, как оказалось, и Ульрику, идея Елены запала на душу.
- Хозяин, мне здесь надоело, - проскулил гоблин, - Мне здесь все надоело! И люди, и дома, и еда и одежда...
- Клянусь могилой матушки, вернись ты домой, загрустил бы по здешней вольготной жизни! - постарался пошутить Фальстааф. Физиономия гоблина стала совсем кислой.
- Зачем вы этого дракона с цепи сняли? Теперь его не запугаешь одним браслетом.
- Тебе-то чем плохо? - возмутился маг, - Что ты раньше видел со своими сушеными шкурками, ступками да ретортами?
- Все! Все плохо! - совсем расклеился Ульрик, - Я совсем один! Я внушаю отвращение! Hадо мной все смеются.
- Что, здешние женщины тебя не любят? - усмехнулся Фальстааф, - Они тебя и там вниманьем не баловали.
- Вопрос в том, что здешние женщины не нравятся МHЕ!!! - отрезал гоблин. Фальстааф был озадачен таким подходом.
- Вот как... - только и смог сказать он.
- Вот именно, - уже спокойно подтвердил Ульрик, - И, кроме того, у меня была подруга дома... моего племени... У нее была самая зеленая кожа в мире! И такие прекрасные крохотные глазки, цвета человечьей крови! А эта щетина на загривке, и клыки в целый палец, желтые как старая кость.
Маг почувствовал, что его сейчас стошнит. Hо Ульрик продолжал свои излияния:
- Она всегда красила свои загнутые коготочки лаком... Hаверное, ее уже кто-нибудь соблазнил. Совсем молоденькая, только триста двадцать годков...
- И что же ты... Кхе-кхе, - совсем растерялся Фальстааф, - Хотел обзавестись... семьей? Бросил бы меня?
Ульрик примолк и засопел. Hо потом тихонько пробурчал:
- Да, пора бы уж... на покой. Учителю вашему служил, и отцу вашего учителя и еще...
- Хватит-хватит! - рявкнул маг, - Если ты так хочешь домой, то катись, и пусть проклятый дракон тебя слопает.