Она – змея. Он – ворон

Глава первая, в которой мы впервые встретились

Снэйккей – наполовину человек, наполовину змея. И это я. Но меня зовут Кей. Такое имя мне дали, потому что мама когда-то прочитала интересную книгу замечательной писательницы Анны Джейн ''Музыкальный приворот'', где ей очень сильно понравился главный герой, которого и звали Кей. А когда я впервые в семь лет превратилась в змею, меня стали называть впоследствии Снэйккей (snake – ''змея'', key – ''ключ''). Сейчас мне семнадцать лет. Я хожу в школу, где такие же необычные люди, как и я: наполовину волки, козы, коты, ласточки, черепахи, антилопы, филины, хомяки и многие другие. Всех нас объединяет то, что мы наполовину люди. Почти все обычные люди о нашем существовании не знают. В нашей школе мы обучаемся различным необычным вещам, учимся развивать свои определённые навыки. А самое главное для всех нас – это контроль над своими действиями в момент превращения и после. Это не так-то просто сделать. Когда я впервые превратилась в змею, я не знала, что делать. Это произошло так внезапно. Я полезла доставать хлопья с верхнего шкафа. Но как только я взяла их, резкая небольшая боль прошлась по телу, после чего хлопья соскользнули с рук и упали, рассыпавшись. А затем я почувствовала лёгкую щекотку. Моё тело вмиг начало уменьшаться, и вскоре я как будто упала в обморок. Когда же затемнение исчезло с моих глаз, я увидела свою бабушку, держащую меня на руках.

– Ты – кобра, не может быть! – восхищённо воскликнула она и широко улыбнулась.

– Бабушка? – сказала я очень тоненьким голосом.

“Почему я так разговариваю? У меня изменился голос?”

– Что случилось? – ничего не понимая, снова заговорила я, обращаясь к бабушке.

– Дорогая моя, ты только не волнуйся, – как можно мягче проговорила она.

«Что за необычный сон, где бабушка стала такой высокой по сравнению со мной? Впервые вижу во сне всё настолько реальным», – так я думала несколько секунд, а затем поняла, что всё происходит наяву.

– Ты необычный человек, как и я, как и твоя мама. Мы все отличаемся от обычных людей. Многие из нас наполовину животные, другие же – птицы. Твоя мама наполовину сокол, а я – волк, – глубоко вздохнув, быстро рассказала бабушка и улыбнулась.

– Что? – тихо спросила я, ещё до конца не осознав, что только что узнала.

«Наконец-то волшебство!» – воскликнула мысленно я.

– Ты оборотень?! – громко задала вопрос я. – А моя мама птица, и значит, умеет летать? – спросила я затаив дыхание.

Так хотелось прыгать и хлопать в ладоши от радости, но я не чувствовала своих рук и ног. Меня окутал страх. Было ощущение, что по всему телу лазали мураши, у которых очень ледяные лапки. Хотелось избавиться от них. Однако, я не могла.

Я чувствовала, что двигаюсь, только непонятно чем. “Что за?!”

– Успокойся, милая, я тоже не верила в это, когда мне впервые рассказали, – спокойно отчеканила бабушка, заметив мои движения. – Позже ты привыкнешь и перестанешь этому удивляться, – закончила она и продолжила, уже обращаясь к самой себе, широко раскрыв свои большие серые глаза. – Значит, моя внучка, моя любимая внучка – кобра! – радостно воскликнула бабушка. – Ты моя маленькая змейка, какая же ты милашка! Теперь ты будешь Снэйккей, – сказав это, она поднесла меня к зеркалу.

А там я увидела своё отражение – это была чёрная небольшая кобра с блестящими чёрными глазами.

“Змея!” – мысленно воскликнула я, и страх сразу улетучился, сменившись интересом. Я больше не чувствовала, что на мне лазают мураши. “Я и вправду змея, не может быть! Змея!”

Обычной змеёй меня нельзя назвать. Ведь они едят кроликов, зайцев, мышей и других зверьков. Но за собой я никогда не ощущала страсть к этому. Я ем только человеческую еду. И это не меняется в любом моём обличье. Правда, ем я только, будучи человеком, а не змеёй.

Когда я змея, я ползаю очень быстро, и это преимущество мне нравится больше всего. Я осознала, что змея быстрее человека.

Также в нашей школе нас учат защищаться, чтобы мы могли постоять за себя в случае чего. Я живу в Новом Орлеане. Кем ты станешь не зависит вовсе от твоих кровных уз: если твои родители были бы наполовину, например, кроликами, это не значит, что и ты так же будешь кроликом. В школе нам говорят, что это определяется свыше. А стать ты можешь абсолютно любым из существующих животных или птиц. Хорошо хоть, что люди-насекомые не существуют.

Ещё, будучи змеёй, у меня обострился слух, обоняние, и глаза у меня неподвижные. Они никогда не закрываются. В змею же я превращаюсь только тогда, когда сама захочу.

– Привет, – раздаётся знакомый голос за спиной, и я оборачиваюсь.

– Привет, Раббитмян (rabbit – ''кролик'', man – ''человек''), – говорю я, улыбнувшись.

Мой лучший друг Раббитмян, настоящее имя которого Фрэнк. Ему тоже семнадцать лет. Мы сидим за одной партой. И ещё мы соседи и дружим с детства. Он тоже впервые превратился в животное в семь, как и я. Впрочем, именно в этот возраст каждый из нас и получает дар.

Кроличьи способности моего друга больше бы подошли зайцу, так как Фрэнк, когда становится кроликом, умеет менять цвет из серого в белый и наоборот. Раббитмян очень хороший и заботливый друг. Мы часто с ним гуляем по лесу и бегаем наперегонки в своих животных обличиях. Правда, этого озорного и забавного кролика я обгоняю очень редко. Ведь Фрэнк прыгает и бегает быстрее, чем я ползаю.

Рэйвэн

– Ненавижу себя, я хочу умереть, убейте меня охотники уже наконец, – хрипло говорю я себе под клюв.

Я сегодня специально прилетел сюда. Я вчера узнал, что сюда придут охотники. Охота запрещена, но они бывают в лесу, хоть и редко. Я устал от этой жизни. От такой странной жизни, я думаю, каждый бы устал. Ну и что, что я особенный? Это не моё. Не хочу быть особенным. Не хочу превращаться в ворона. Я бы всё отдал, чтобы стать нормальным. Я, конечно, мог бы не использовать свой «дар» и никогда не превращаться в чёртову птицу, но это сложно для меня. Боюсь, что случайно когда-нибудь на глазах у людей, я это сделаю. Были случаи, когда я себя не контролировал. К счастью, тогда обычных людей не было рядом.

Опять пуля пролетает мимо меня. А ведь я специально лечу медленно, чтобы охотники не промахнулись. Но они всё равно не попадают. Хотя, это мне, именно мне, как всегда, не везёт. Я видел много раз по телевизору, как охотники стреляли в птиц, убивая их. Но со мной этого не происходит и не произойдёт, кажется, никогда.

Я окончил школу уже два года назад. Сейчас мне девятнадцать. И я устал, ненавижу себя. Я наполовину ворон, поэтому меня и называют Рэйвэн (raven – ''ворон''). Но зовут меня Кристофером. Я рос в хорошей приёмной семье. Я люблю своих родителей. И раньше считал, что и они любили меня. С ними я жил как простой персона своей обычной человеческой жизнью, и мне это нравилось. Мои приёмные родители относились и заботились обо мне, как о своём родном ребёнке. Всё было у меня отлично, пока в семь лет я не стал превращаться в ворона. Я – чёрный ворон, и это мой конец! Но почему я не как все нормальные люди?!

После первого моего превращения я улетел из своего дома, бросил родных, так как знал, что я им не нужен буду такой. Тогда я улетел далеко в лес, где летал почти весь день. Но это не приводило меня в восторг. Отнюдь не радость и восхищение я чувствовал в тот день при полёте. Тем более я никогда не мечтал уметь летать. Меня охватило тогда лишь полное непонимание того, что происходит и страх перед этой неизвестностью и необычными последними событиями. Когда я устал летать, я приземлился на самой высокой ветке на дереве и каркнул. Так я сидел до следующего утра. Даже спать не хотелось. Только сидел и думал, когда весь этот кошмар закончится.

Наутро ко мне подсел крупный филин. Огромные коричневые глаза пристально смотрели на меня. У этой птицы была большая круглая голова. Я никогда не видел филинов вживую, а только на рисунке, который сделал один мальчик-хулиган Луи с моего класса, сказав всем, что купит себе эту птицу. Учительница ещё спросила, зачем ему филин, ведь это не домашняя птица? Не помню, что он ответил.