Язык шипов

Девушка прочистила горло и на всякий случай спросила:

– И тогда ты перестанешь резать нашу скотину?

Чудовище хрюкнуло.

– Если ты мне не надоешь. Впрочем, ты уже начала меня утомлять.

Айяма набрала полную грудь воздуха, пытаясь унять волнение. Ужасно трудно собраться с мыслями, когда над тобой нависает огромное свирепое существо.

– Может, присядешь? – она жестом указала на землю.

Зверь недовольно рыкнул, но возражать не стал и грузно плюхнулся на траву у кромки воды, заставив птиц испуганно вспорхнуть с темных ветвей.

Айяма устроилась на почтительном расстоянии, расправила передник и обула башмаки. Закрыла глаза, чтобы не видеть, как монстр, свернувшийся у ручья, облизывается в предвкушении удовольствия.

– Не тяни время, – бросил он.

– Я просто собираюсь с мыслями, чтобы ничего не перепутать.

Чудовище засмеялось отвратительным утробным смехом.

– Говори правду, маленькая посланница.

Айяма похолодела: она не знала, какие истории из тех, что рассказывала Ма Зиль, правдивы, а какие – нет. Кроме того, страх близкой смерти и вовсе мешал соображать. Тем не менее, тот факт, что у Айямы отсутствовали слушатели, далеко не означал, что ей нечего было сказать. Еще как было! И если зверю на самом деле было приятно, что с ним разговаривают, то девушка и подавно радовалась, что кто-то готов ее выслушать.

Жил-был юноша, который ел, ел и никак не мог наесться. Он лопал гусей целыми выводками, не утруждаясь их ощипать; досуха выпивал озера вместе со всей рыбой, что там водилась, а потом отрыгивал камни со дна. Одним махом он закидывал в рот дюжину яиц, после чего съедал тысячу туш скота, зажаренных на тысяче вертелов. Лишь изредка он прерывался на сон, а когда просыпался, в животе опять урчало от голода. Он уничтожал огромные поля кукурузы и злаков, но, дойдя до последнего ряда, все так же хотел есть.

Неотступный голод измучил парня. Бедняга ощущал внутри страшную пустоту, и порой она казалась ему такой бездонной, что в чреве – он мог в этом поклясться! – как будто гулял ветер. Родители его отчаялись, так как не имели средств, чтобы прокормить обжору. Юноша мечтал излечиться от своего недуга, но ни доктора, ни лекари-зова не могли ему помочь. Молва о нем, как обычно бывает, разнеслась во все концы и докатилась до одной девушки из отдаленного городка. Она тут же рассказала об этом отцу – искусному врачевателю и умнейшему человеку. Доктор этот объездил весь мир и познал много тайн и секретов. Девушка не сомневалась, что он сумеет найти лекарство, и вскоре отец с дочерью собрали вещи и отправились в деревню, где жил обжора. Завидев начисто объеденные поля, они поняли, что цель путешествия близка.

Наконец они прибыли на место и сообщили родным страдальца, что хотят его вылечить. Юноша не питал надежд на исцеление, но все же позволил доктору осмотреть его глаза и уши, а когда тот пожелал заглянуть ему в горло, послушно открыл рот.

– Вот оно что! – воскликнул умный доктор, изучив глотку. – Не спала ли твоя матушка возле открытого окна, когда носила тебя под сердцем?

Мать юноши подтвердила, что это правда: лето в тот год выдалось на редкость жарким.

– Ну что ж, – заключил доктор, – все очень просто. Твоя матушка во сне проглотила кусочек ночного неба, и его пустота застряла у тебя внутри. Съешь краюшку солнца, чтобы заполнить пустоту, и ты поправишься.

Хотя доктор и утверждал, что дело это не хитрое, юноша считал иначе. Как дотянуться до солнца, если нет ни лестницы, ни подходящего дерева? Бедный парень закручинился еще сильнее. Дочка врача, однако, была не только доброй, но и умной девушкой. Зная, что каждый вечер солнце низко опускается над морем и золотит воду, она построила небольшую лодочку и вдвоем с парнем поплыла на ней к западу. В пути юноша съел двух китов, так как плыть пришлось долго. Наконец они достигли золотого дворца, где солнце встречалось с морем. Девушка взяла черпак, вырезанный из древесины ясеня, и зачерпнула из воды немного солнца. Когда юноша выпил жидкое солнце…

Чудовище глухо зарычало, и Айяма подскочила от неожиданности. Увлекшись рассказом, она от всей души наслаждалась тем, что наконец обрела слушателя, и уже почти забыла, где находится.

– Дай угадаю, – пророкотал монстр. – Мальчишка выпил глоток солнечного моря и благополучно исцелился. Приплыл домой, женился на пригожей дочке лекаря, и у них народилась куча детишек, которые помогали отцу работать в поле, так?

– Чепуха! – возразила Айяма, надеясь, что дрожь в голосе не выдаст ее испуга. – Конечно же, все было по-другому.

Девушка слукавила: история заканчивалась именно так, как предположил зверь, – по крайней мере, в привычном варианте. И все же эта концовка почему-то всякий раз вызывала у нее странную грусть и досаду, как звучание фальшивой ноты. Но как завершить рассказ, чтобы чудовище не разозлилось? Айяма, которой всю жизнь затыкали рот, научилась внимательно слушать и накрепко запомнила правило тернового леса: говорить только правду. История требовала правдивого окончания.

Айяма собралась с мыслями, подхватила нить повествования и принялась разматывать ее дальше.

– Все верно, юноша выпил из ясеневого черпака растворенное в воде солнце и избавился от мучительного голода. Теперь на завтрак ему не нужно было целое стадо скотины и целое озеро воды. Да, он женился на хорошенькой дочке врача и каждый день усердно возделывал землю. Однако несмотря на все это, парень по-прежнему чувствовал себя несчастным. Видишь ли, некоторые люди от рождения носят в себе частицу ночи, и эту пустоту ничем не заполнить – ни сытной пищей, ни всем солнечным светом в мире. От нее также нельзя избавиться, поэтому иногда мы просыпаемся с ощущением, что внутри свищет ветер, и приходится просто терпеть, как терпел тот юноша…

Айяма завершила рассказ и только тогда осознала, что, стараясь быть честной, раскрыла свою собственную тоску, но сказанного, как известно, не воротишь.

Монстр долго молчал, затем поднялся, помел пушистым черным хвостом по земле, повернулся спиной к Айяме и сказал:

– Я больше не буду резать ваш скот. Ступай домой и не возвращайся.

И она не усомнилась в его словах, ибо терновый лес требовал правды.

С трудом веря своему счастью, девушка вскочила и заторопилась прочь с поляны, но когда наклонилась за топориком и медной чашкой, зверь промолвил ей вслед:

– Постой.

Теперь он казался не более чем смутной тенью во мраке – Айяма разглядела лишь красные огоньки глаз и светящиеся очертания рогов.

– Возьми с собой гроздь цветов айвы да смотри не вырони, когда будешь идти через степь.

Айяма без лишних вопросов сорвала тонкую веточку с цветами и побежала вдоль ручья. Остановилась она только после того, как продралась сквозь заросли безжалостных колючек и вновь ощутила на лице солнечное тепло.

Девушка шагала через степь, заботливо припрятав в кармане передника гроздь белых цветов, и на этот раз раскаленный песок не обжигал ей ноги, а яркое солнце не палило плечи. Когда впереди показалась родная долина, девушка радостно вскрикнула.

Завидев королевскую посланницу живой и невредимой, жители города отперли тяжелые засовы на дверях, распахнули ставни и высыпали на улицы. По выражению их лиц Айяма поняла: на ее возвращение никто не надеялся.

Айяму немедленно засыпали вопросами, а когда она стала отвечать, горожане рассердились, стали больно щипать за руки и обзывать лгуньей.

– Волшебный лес в дикой степи? – фыркнул один. – Вот враки-то!

– Да она и вовсе не ходила к зверю, – высказался другой. – Проспала себе весь день в теньке под мескитовым деревом.

В доказательство Айяма достала из кармана передника гроздь цветов айвы, свежих и ничуть не увядших. На бело-розовых лепестках еще дрожали капли росы, и прекрасная гроздь сияла в девичьей ладони, как небесное созвездие. Глядя на цветы, горожане чувствовали на языке терпкий вкус айвы, ощущали кожей ласкающую сень прохлады.