Зулейка Грин: Мост

На сеансах связи с Зарой мне изо всех сил приходится делать вид, что у меня все в порядке, что я утомлена беспечной жизнью, сочинять про несуществующую работу и выдумывать захватывающие истории из своей жизни. Порой я завираюсь настолько, что на фоне моей «интересной» и «яркой» жизни, сестренка чувствует себя неудачницей, прозябающей в однообразном сером быте, и разочарованно вздыхает.

Никому, ни Заре, ни кому-либо другому, не пожелала бы я оказаться на моем месте и проходить через тот ад, на который меня избрали. Спасибо вам, мои Благодетели! Веселенькую вы мне устроили жизнь с этим вашим антивирусом. Вы поступили достаточно подло, вмешавшись в мою жизнь и сделав ее пыткой. В тот самый миг, когда вы поместили антивирус в мое тело, вы обрекли меня на страдания. Кто знает, если бы не это, может, я родилась бы в культурной среде, в цивилизованном обществе, выросла бы в любящей и дружной семье. Смогла бы найти свое место в жизни, реализоваться и чувствовать себя полезной обществу. На данный момент никакой пользы от своего существования я не вижу.

Тишину и выяснение отношений с Благодетелями нарушает стук в дверь. Это может быть только Венера, дочь хозяев дома. У нее есть свой ключ от ворот, и она часто навещает меня после работы.

– Привет, Зулейка!

Она входит, бросает сумку в угол.

– Че делаешь? Опять пишешь?

– Да уж, выбор у меня небольшой. Чаю будешь?

– Буду. Я конфет принесла.

Я ставлю чайник на плиту, расставляю чашки на столе, в вазу высыпаю Венерины конфеты.

– Ну, что у тебя на работе? Кто тебя взбесил на этот раз?

Когда я познакомилась с Венерой, я была поражена необычным контрастом между ее внешними данными и внутренним содержанием. Внешне сексапильная девушка с неотразимыми формами, жгучая брюнетка, по какой-то прихоти или насмешке природы заключала в себе душу подростка, этакого скверного сорванца. Из-за восточного менталитета и строгих правил семьи внешне она казалась сдержанной, скромной и благовоспитанной. Но это была всего лишь маска, одетая под давлением внешних обстоятельств.

Ее родители прививали дочерям исконно женские качества и добродетели, чтобы в перспективе удачно выдать замуж. Но с Венерой у них явно вышла промашка. Тех потенциальных женихов, которых ей представляли родители, она отметала с категоричностью и вот тут проявляла свой истинный нрав. Родители, шокированные таким грубым отпором, усиливали поиск женихов. Нужно было поскорее сбыть с рук взбалмошную дочь и переложить этот груз на ее будущего мужа.

После очередного семейного совета, на котором родственники пристыдили Венеру и обрисовали мрачные перспективы ее дурного поведения, ей пришлось надеть на себя маску паиньки. Эту маску она снимала только передо мной и потенциальными женихами. Никто из ее родственников не мог понять, почему намечавшиеся женихи исчезают бесследно и безвозвратно. Она потому и прибегала ко мне, чтобы сорвать маску и выговориться всласть.

– Прикинь, Зулейка, родители так озабочены моим одиночеством, что сами выискивают мне женихов. Вот, полюбуйся, какого мама мне нашла!

Я посмотрела снимок на сотке.

– Нормальный парень, что тебя в нем не устраивает?

– Нормальный?! – завопила Венера. – У него одни бицепсы и борода, вот как можно его охарактеризовать. Оно метр пятьдесят ростом, ножки колесом, руки в растопырку. И этого недомерка мне пихают родители! Зато оно на Лексусе, оно на яхте, оно на пикнике с шашлыками! Оно только в космосе не побывало!

Я хмыкнула.

– Ну, Венера, ты как всегда категорична в своих суждениях.

– Да я их вижу каждый день пачками. Они сами себя не знают настолько хорошо, как знаю их я!

– Что-то для своих двадцати пяти лет ты слишком разборчива. Твоим родителям нужно было лет пять назад выдать тебя замуж.

– А вот и нет, – кривляется Венера. Танцующей походкой подходит к шкафчику и постукивает пальцем по надписи: «Люди, читайте Саймака!».

– Знаешь, когда я это вырезала? В четырнадцать лет! Мне как-то попалась книжка «Все живое», и хотя терпеть не могу чтение – мне было скучно, делать было нечего – я начала ее читать. Это была пятая книга в моей жизни. Но она так повлияла на меня! Я поняла все! Мне словно открылось сознание сверхсущества, я словно заглянула в его разум. И я поняла, что такие вещи редко с кем происходят. С тех пор я иначе стала ко всему относиться. За какой-то миг я увидела всю суть человеческой цивилизации, ее глупость и наивность. Я осознала, что нас окружает мир намного грандиозней и величественней, чем мы себе можем представить.

– Боюсь, Венера, ты попала в эволюционный жернов.

– Как это?

Венера присела на стул и смотрит на меня во все глаза.

Я вздыхаю, и почему-то в моем вздохе слышится обреченность.

– Понимаешь, сейчас очень странное время. Такого прежде никогда не было. Есть предположение, что наша солнечная система вместе с населяющим ее человечеством проходит очередной цикл в развитии. Из космоса идут волны новой энергии и влияют на материю, живую или мертвую. Все меняется, трансформируется. Все в природе бурлит, готовясь к изменениям. Не замечала, насколько увеличилось в последнее время число фриков? А люди, внезапно меняющие свой пол? А животные-мутанты? А погодные аномалии и катастрофы? А случаи с необъяснимым помешательством отдельных лиц, после которого они начинают неконтролируемо убивать всех вокруг?

– И я, значит, типа сдвинутая?

– Ничего обидного в этом нет, – подзадориваю я ее. – Я тоже сдвинутая. Разве не видишь? Если эволюция зацепила тебя, тогда держись! Готовься к бесконечному аттракциону с американскими горками. Но твои родители в чем-то правы. Они хотят, чтобы ты наконец устроила свою личную жизнь. Затягивать с этим нельзя.

– Но только не таким способом! – Венера с громким стуком придвинула стул к столу и взяла в руки чашку. – Все эти мои подружки и родственницы… когда вижу их наклеенные ресницы и томный взгляд, я просто свирепею от всего этого. А эти встречи с женихами проходят, как собеседования. У меня всегда такое чувство, будто я устраиваюсь на очередную работу. Мне нужно, чтобы у парня был хоть какой-то смысл во взгляде, чтобы я чувствовала дом в его глазах! Чтобы он интересовался чем-то еще, кроме собственной неотразимой персоны. А эти самцы только и ждут от меня томных глаз и надутых губок. И выгнутую осанку. Я им такую осанку устраиваю, что они потом бегут от меня без оглядки!

– Ты своего счастья не знаешь, Венера. Ты можешь позволить себе выбирать, а у меня не было даже такого выбора в свое время. И с родителями тебе повезло, считаются с твоими капризами.

– Каприз? Ты считаешь у меня капризы? Ну, не ожидала от тебя такого! – Венера нахохлилась.

– Не цепляйся к словам. Просто хочу сказать, что ты гораздо в лучшем положении, чем была я когда-то. Эх…

– Ты еще средневековье вспомни, – фыркнула Венера, – порадуйся, что нас живьем не сжигают. Ты серьезно считаешь, что у меня просто капризы? – затем добавила она с беспокойством.

– Нет, конечно. Ты молодец. Ищи свое счастье, свое, не чье-то, ты обязательно встретишь его когда-нибудь. Когда ты встретишь своего человека, это полностью изменит тебя, твою жизнь, все перевернется вверх дном, и никогда больше не будет прежним. Вот только так и можно определить свое счастье. Твои родители не виноваты в том, что понимают его по-своему. Большинство людей стремится к писаному стереотипному счастью и ждут от своих детей того же. И они правы, потому что еще не готовы к своему уникальному счастью. Лишь только небольшой процент людей начинает беспокоить какая-то непостижимая сила внутри, которая ломает все рамки, шаблоны и правила, и которая заставляет искать свой путь и свое счастье на этом пути.

– Так у меня проблема в том, что я сама не знаю, что мне нужно, какой путь выбрать. Хотя то, чего не хочу, я знаю точно. И как мне его искать? Хоть бы подсказал кто!

Я невесело усмехнулась.

– Так и у меня когда-то было. Знаешь, что ужасней всего? Когда в процессе долгих и мучительных поисков тебе кажется, что ты вот-вот постигнешь свой смысл жизни, он уходит у тебя из-под самого носа и снова отодвигается на недосягаемое расстояние и маячит где-то далеко на горизонте.