Страница 7 из 9
Однако с приближением сумерек Виконт оживился.
Он проснулся, долго и со вкусом потягивался, полакал воды из миски и громко мяукнул, подойдя к французскому окну. За окном качались метелочки высокой травы, оставленной, наверное, специально для котика, и порхали бабочки.
– Все понятно, – пробормотала Маша и открыла дверь.
Виконт неторопливо вышел наружу и огляделся, выискивая несчастных жертв.
«Кузнечики», – выбрал мейн-кун.
«Ёшкин кот!» – подумали кузнечики и прыснули в разные стороны.
Следующий час Маша с восторгом наблюдала, как здоровенный кот охотится на маленьких насекомых.
Виконт проявлял чудеса прыгучести. Он то взмывал над травами черно-серой свечой, то падал практически головой вниз, как лиса, ищущая в снегу мышь…
Неизвестно, слопал ли он хоть одну жертву. Маша не видела, чтобы кузнечики исчезали в пасти кота, однако Виконт выглядел вполне удовлетворенным охотой. Может, ему доставлял удовольствие сам процесс. Как у рыбаков-людей: поехал, удочку закинул, водочки налил, а клюнула там рыбка или нет – это уже дело десятое.
Набегавшись, мейн-кун развалился на траве и принялся всем своим видом демонстрировать немудреное кошачье счастье.
Маша уже знала, что клещей тут, несмотря на близость лета, не водится, а потому, подумав, скинула туфли и пристроилась рядом с Виконтом.
Тот не возражал.
– Хорошо тебе живется, котик? – спросила Маша и погладила его лобастую голову. – Хорошо…
Она вполне понимала Ирину.
В данном случае богатство – следствие того, что люди упорно трудились. Рассказ Ирины о том, как делали бизнес в девяностые, был что-то слишком уж лаконичен. Маша подозревала, что там не хватает кучи существенных деталей. Вряд ли Дубровская и ее муж сами были участниками серьезной бандитской группировки, но…
Родители рассказывали Маше, что практически любой человек, который делал в то время серьезные деньги, так или иначе был связан с криминалом. Например, непонятно, какими путями Ирина познакомилась с Калерией? Подобные люди не возникают рядом с тобой, если ты не соприкасаешься со средой, в которой они выросли…
Однако тут Маша велела своему любопытству заткнуться.
Ирина ей очень понравилась, и даже если было у нее что-то неприглядное в прошлом, это не ее, Машино, дело. Потому что вот он – результат: накопленное добро, которым можно пользоваться. И Ирина пользовалась с удовольствием. Хотя, как Маша поняла, очень скучала по покойному мужу. В доме девушка уже обнаружила несколько его портретов, с которых смотрел приятный полноватый человек с улыбкой под роскошными усами. Егор был на него, кстати, похож, только худой как черт.
Подумав о Егоре, Маша перевернулась на бок и рассеянно сорвала маргаритку.
Любит – не любит… тьфу.
Нет, на это она гадать не станет. Хватит с нее пока личной жизни. Последний роман дался Маше болезненно, не в последнюю очередь потому, что парень оказался большим любителем связей на стороне. А как врал, как изворачивался! И знал ведь, что больше всего на свете Маша ненавидит именно вранье…
История, банальная до зубовного скрежета. Маша еще глубоко внутри перекатывала свою боль, словно шарик мороженого по тарелке, и пока не считала себя готовой к новым симпатиям.
К тому же – разве симпатия к ней может возникнуть у Егора?
Она – практически прислуга.
Виконт встал и потрусил в дом.
Маша тоже поднялась и пошла за ним.
В гостиной обнаружилась недовольная домоправительница.
– Мария, – начала она без вступлений, – мне кажется, вам нужно вести себя немного более прилично.
– А в чем неприличия? – весело осведомилась Маша.
После валяния на траве ей было легко-легко, словно она превратилась в пушинку одуванчика…
– Если вы наблюдаете за Виконтом, это не значит, что вы должны вести себя здесь как гостья. Вы ведь на работе!
– То есть вы предлагаете мне носить халат, шапочку, перчатки и перекинуть через шею стетоскоп?
– Почему бы и нет, если это ваша рабочая униформа?
– Валентина Матвеевна, – сказала Маша душевно, – у нас с Ириной Валерьевной четкий уговор. Я могу носить что угодно и вести себя как угодно, главное – это здоровье и благополучие Виконта. Поэтому простите, но ваше замечание неуместно.
Домоправительница поджала губы:
– Ирина Валерьевна…
– Ирина Валерьевна дала мне карт-бланш, – перебила Маша.
Она понимала, что наживает себе врага и, возможно, зря, но такая уж у нее натура…
– Я соблюдаю правила дома, однако в остальном вольна распоряжаться своим временем и внешним видом. Хорошего вечера, Валентина Матвеевна. Мне нужно покормить кота.
И вышла под возмущенное фырканье.
Наевшись, Виконт побродил по дому, а потом уселся у двери в хозяйскую спальню и требовательно мяукнул.
– Скучаешь? – поняла Маша.
Ирина рассказывала, что кот обычно спит с ней.
– Давай, я тебя впущу. Но хозяйка только через три недели вернется.
Ирина уже написала ей на ватсапп, что благополучно долетела, и спрашивала, как там котик. Маша отправила видео ловли кузнечиков и крупный план мохнатого Виконтова живота, получив в ответ кучу сердечек и снимок графинчика с ракией в греческом ресторанчике.
Мейн-кун зашел в спальню, потыкался по углам и, вспрыгнув на кровать, улегся там недовольным мохнатым бубликом. Сейчас Виконт сильно напоминал зимнюю шапку Ипполита из «Иронии судьбы», только слегка посеревшую.
– Ладно, – сказала коту Маша, – если что, я тут рядом по коридору ночую. Дверь оставлю приоткрытой, захочешь – приходи.
Виконт ей, разумеется, не ответил.
Но глубокой ночью, когда Маша заснула, сквозь сон она ощутила теплую тяжесть в ногах. Котик все же решил, что человеческое общество лучше пустой хозяйской постели.
Глава 5
Пятница прошла так же: без особого напряжения, даже конфликтов с домоправительницей больше не было. Валентина Матвеевна и Маша обходили друг друга по дуге. Маша не знала: пожаловалась ли бывшая завуч подруге-хозяйке, а если пожаловалась – то получила ли от ворот поворот. Возможно, она просто смирилась с тем, что ненадолго в доме поселилась наглая ветеринарша.
Контракт-то у Маши не вечный, через три недели закончится…
Чтобы не поддаваться грустным мыслям, нет-нет да и проскальзывавшим по краю сознания, Маша занялась делом: тщательно изучила дом и территорию. На случай, если Виконт куда-нибудь забежит и нужно будет его искать. Кот пока не проявлял особого желания заныкаться в узкую щель или залезть на обильно цветущую грушу, но Маше просто было интересно.
Так что она совмещала полезное с приятным.
Дом, так понравившийся ей с самого начала, охотно распахнулся перед гостьей и открыл свои секреты.
Маша не стала заходить в комнаты помощников по хозяйству (они все жили на первом этаже, за кухней и подсобными помещениями, но, судя по всему, комнаты у них были немаленькие и окнами выходили в сад). Лишь одним глазком заглянула в кабинет Ирины, дабы представлять, как там расположена мебель и куда может залезть игривый котик, но остальное осмотрела тщательно. Гостевые спальни, бильярдную, библиотеку, откуда Ирина разрешила ей брать книги, а также сад.
В саду, на задворках дома, и вправду обнаружился бассейн – небольшой, но довольно глубокий, чистый и наполненный водой. Когда Маша туда выбралась, сторож Геннадий Иванович как раз проводил технические работы: вылавливал упавшие туда листочки и палочки.
Маша поздоровалась.
– А что, и купаться можно? – спросила она, щурясь на ярко-бирюзовую воду бассейна.
– А как же. Вот завтра, может, приедет кто или Егор Алексеевич решит окунуться, надо, чтоб все в порядке было.
Маша порадовалась, что прихватила купальник. Вообще, на бассейн она не рассчитывала, даже сразу его не заметила (впрочем, немудрено, он укрывался за активно цветущими кустами). Маша рассчитывала на речку поблизости и очень теплую майскую и грядущую июньскую погоду. Ходят же куда-то купаться жители окрестных поселков…