Глазурь

Мы даже не стали смотреть по сторонам, переходя дорогу, потому что улицы были уже несколько часов перекрыты.

Этан взломал рекламное табло, чтобы получить доступ в интернет, и вывел на экран новостной канал. Там шёл прямой репортаж с улиц недалеко отсюда.

— Мы находимся в ратуше, — вещала репортёр, — где люди должны отдавать голоса. Вместо этого персоналу пришлось забаррикадировать двери и окна из-за обострившейся ситуации с начинавшимся мирно протестом.

Мимо неё сновали парни в чёрном. У некоторых из них в руках были бутылки с зажигательной смесью. Парни бросили их в сторону здания. Я узнала нескольких ребят из Т-Раз.

Репортёр на секунду зажмурилась, но продолжила:

— Некоторые избиратели всё же пришли сюда, преисполненные готовностью исполнить свой гражданский долг. Мне удалось поговорить с одним из них.

На экране возникло изображение, которое, судя по яркости солнца, было снято раньше днём.

— Вас не отпугнули протесты? — спросила репортёр молодую женщину.

— Моя пра-прабабушка была суфражисткой, — ответила женщина. — Она бросилась под лошадь, чтобы получить право голоса. Меня вряд ли отпугнут пара ребят в толстовках.

Изображение сменилось прямым эфиром с репортёром.

— Сейчас решается, будет ли продолжаться голосование. Но одно понятно точно: демократия переживает не лучший свой момент.

Репортер посмотрела прямо в камеру, летающую вокруг её головы. И по самодовольному выражению её лица стало понятно, что она думает не о происходящем вокруг бунте, а о карьерных возможностях, которые ей предоставит эта история.

На экране снова возникла студия. После репортажа с улиц она казалась неестественно яркой, слишком белой.

— Спасибо, Кэрол, — сказала ведущая. — А пока бунты распространяются по всей стране, люди задаются вопросом: где полиция?

— Хороший вопрос, — послышалось сзади.

Я удивлённо обернулась и увидела детектива Ли. Вернулись к тому, с чего начинали.

— Кажется, я говорил вам не влезать в неприятности, мисс Куинн.

— Никогда не умела прислушиваться к властям, — ответила я.

Он покачал головой и вздохнул.

— Вы получили моё сообщение? — спросила я.

Он кивнул.

— Вы очень рисковали, посылая его. Откуда вы знали, что я не на стороне Уайта?

— Вы же знали, да? Что Макс что-то затевает? Вот почему так настаивали на пустышке? Я думала, что это такое жесткое наказание, и была так занята жалостью к себе, что не заметила, что вы просто дали мне шанс.

Ли улыбнулся.

— Ты хорошая девочка, Петри. Я видел, что Уайт уже протянул к тебе свои клещи. Поэтому решил помочь тебе. А ещё мне хотелось позлить его. Доказать, что у него не всё под контролем, — Ли посмотрел себе под ноги. — Похоже, я ошибался.

— Нам повезло, что сеть полиции ещё не была интегрирована. Иначе вы тоже были бы марионетками Макса.

Ли содрогнулся.

— Так это всё правда? Он получает контроль над разумом людей?

— По его мнению, он создаёт семью.

Ли кивнул.

— Я подыскивал слово. Привилегия. Частный закон. Вот чего хотят такие люди, как Макс. Свои собственные законы, — он закусил губу.

— И если мы его не остановим, сегодня он его получит, — сказал Этан.

— У вас с друзьями неплохо получилось саботировать выборы, — Ли повернулся туда, где в отдалении сияло зарево.

— Просто поступаем, как они, — сказал Этан.

— Хм, — обернулся Ли. — Слушайте, помочь я вам не могу — вы это знаете. Зато я могу не мешать вам. Пока ваши люди не начнут штурмовать полицейские участки, мы вмешиваться не будем, — он посмотрел в небо. — Жаль, что правительство решило передать охрану частным фирмам. Так бы у нас была какая-никакая помощь. А так мы можем только поддерживать спокойствие на улицах.

— Спасибо, — сказала я.

— Поблагодаришь, когда всё закончится, а ты будешь жива и не за решёткой, — он пожал мне руку. — Надеюсь, видимся в последний раз, мисс Куинн.

— Я тоже, — ответила я.

Ли фыркнул, развернулся и ушёл от нас в темноту.

Экран снова стал нормальным. Время принимать решение.

Я вытащила телефон и отправила сообщение Карине.

Ровно в 10.

Тут же пришёл ответ.

Готовы.

Я посмотрела время на табло автобусной остановки. 9:30. Отступать некуда.

Макс мог выбрать любое место для проведение вечерники по случаю избрания. Любой отель, музей, ресторан в городе. Он выбрал место с видом на парламент. Видимо, в ночь, когда стал королём, хотел любоваться Вестминстерским дворцом.

По серым ступеням здания сбегали люди: мужчины в костюмах, женщина в платьях — все торопились к ожидающим такси.

— Как крысы, — прокомментировал Этан.

— Спорим, не такой день выборов планировал Макс?

— Идём? — Этан подставил мне руку. Я, сделав реверанс, оперлась на неё. Мы шли в пасть ко льву, как на танцпол.

Вход охраняло всего несколько человек из Белого Щита. Остальные, по-видимому, пытались восстановить работу избирательных участков и не дать планам Макса рухнуть. Но, когда я подошла к ним и сняла маскировочный шарф, их оказалось достаточно, чтобы окружить меня.

Пять человек с ненавистью в глазах наставили оружие на нас с Этаном. Они хотели пристрелить меня. Но я рассчитывала на любопытство Макса. Он захочет узнать, почему я здесь. И унесу ли я его секрет с собой.

— Вниз! Вниз! — закричали охранники. Я стала на колени, убрав руки за голову. Этан сделал то же самое, хотя им, похоже, никто не интересовался.

Гости останавливались и глазели на нас, зажав ладонями рты. Некоторые даже прижимали к себе ювелирку, как будто мы собирались украсть её.

— Это она, — охнула какая-то женщина.

Окружающие напряглись, еле сдерживаясь, чтобы не напасть. Под всем гламуром изящной одежды и дорогих причёсок они просто животные. Медведи, танцующие под балалайку Макса.

Один из охранников обыскал меня, и я сжала зубы, когда его руки дольше, чем надо, задержались на моей груди и ягодицах. У меня не было с собой никакого оружия. Я знала, что его всё равно заберут. К тому же, если план сработает, оно мне не понадобится. А если нет…

Мужчина отступил, присоединившись к остальным охранником. На их лицах читалось замешательство, вызванное противоречиями между инстинктами и командами. На мгновение их глаза остекленели. Когда они вернулись, замешательство ушло. Приказы были получены.

Я ждала, затаив дыхание. Оправдался ли мой риск? Достаточно ли хорошо я знаю Макса?

— Вставай, — толкнул меня прикладом в спину один из охранников. — Мистер Уайт желает тебя видеть.

Наконец, можно выдохнуть. Похоже, всё-таки я его знаю. Охранник рывком поднял меня и толкнул к дверям. Этан последовал за нами. Мы прошли мимо ряда занавешенных кабинок. Перед ними выстраивались в очередь люди, готовые отдать свой голос, нажав на кнопку. Они пропускали нас с недовольными лицами, как будто я была мухой в их икре.

Комната казалась слишком большой для такого количества людей. Здесь могло бы поместиться в три раза больше народу, чем было приглашено. Чем осталось, когда начались бунты. Люди должны были смеяться, выпивать, праздновать предстоящую победу. Вместо этого они жмутся по углам, разговаривая в полголоса. Напряжённость, кажется, можно пощупать рукой. Эта вечеринка такое же разочарование, как и вся ночь. Я не смогла сдержать улыбку.

Охранник снова пихнул меня в спину, на этот раз в сторону лестницы, наверху которой собралась группа людей. Макс стоял спиной к нам, глядя в окно на здания по ту сторону реки и на город внизу. Черноту разрезали вспышки огня. Голоса моей армии были услышаны.

Рядом с Максом стоял бледный потеющий Джонатан. Он прошипел Максу в ухо:

— Нужно уходить.

Макс дал знак рукой всем замолчать. Когда он повернулся ко мне, за его улыбкой я почувствовала напряжение. Больше он ничего не мог от меня скрыть.

— Оставьте нас одних.

Джонатан пару секунд поколебался, затем практически сбежал вниз к остальным гостям.

— Петри, как мило, что ты к нам присоединилась, — произнёс Макс. — Могу я предложить тебе и твоему другу напиток? — он махнул официанту, разносящему золотые бокалы.