Страница 40 из 57
– Я пришлю к вам лекаря, эри! – крикнул мне вслед эр, удивив своей добротой в очередной раз.
Суета возле фургона реев заставила меня беспокоиться ещё больше.
– Эри, мы не могли вас найти! Фрада совсем плоха, похоже, умирает, – нервничал Рух.
– Что произошло?
– Никто не знает, просто ей нездоровилось с утра, а теперь она в беспамятстве и её лихорадит, мы не знаем что делать, эри.
Рея Фрада, мать двоих детей и прекрасная швея, лежала рядом с фургоном, на покрывале. Тело её скручивали периодически судороги, а из–за стиснутых зубов вырывались глухие стоны.
– Мама тоже болела, а потом умерла, и мы остались одни, – всхлипнула Энли и, обняв тонкими ручками мою ногу, расплакалась.
– Фрада не умрёт, вот посмотришь, не плачь Энли, – попыталась отцепить от себя малышку. Раньше мне не доводилось успокаивать маленьких девочек и я не представляла что нужно делать и говорить. – Энли, мне надо осмотреть Фраду, я хочу помочь ей выздороветь, понимаешь?
Девочка всхлипнула ещё жалостливее, но ногу отпустила, в качестве компромисса вцепившись в мои широкие юбки.
А я, наконец, смогла приблизиться к Фраде.
– Что у неё с руками? – ужаснулась. Пальцы были почти чёрные от покрывавших их синяков, словно мою рею били по рукам.
– Кто это сделал? При мысли, что кто–то посмел обидеть принадлежащих мне людей в душе поднялась волна удушливой тёмной ярости.
– Никто её и пальцем не трогал, – заверил мрачный рей Дорик, – я на неё в жизни голоса не повышал, да другим бы руки пообрывал, если что.
Осторожно, стараясь не касаться кожи реи, задрала широкий рукав её платья. По загорелым рукам красно–синими пятнами расползались совсем свежие синяки.
– Как же не трогал, смотрите, что у неё с руками, рей! Может быть, она куда–то отходила? На неё напали?
– Никуда она не ходит, при повозке всё время, сидит себе шьёт в уголке, куда ей ходить?
– Эри отойдите от этой… больной, – очень недовольным голосом потребовал молодой эр, целеустремлённо шагающий к нам.
– Я - лекарь каравана, меня прислал эр Каст, – словно через силу выдавил из себя лекарь, склоняясь над Фрадой. Бурчать под нос он продолжал без остановки.
– Дожили, теперь уже лекарей к реям посылают. А что дальше? Начнём скотину пользовать? – молодой сноб быстро осмотрел руки, приподнял под возмущённый ропот моих реев, юбку.
– Так–так – так, – неодобрительно покачал головой, вернул подол на место и неприятным взглядом уставился на меня.
– Вылечить можно, но дорого. В мои обязанности лечение чужих вещей не входит, эри. Оскорблять вас благотворительностью я не намерен, так что с вас пять золотых. Или просто отнесите её в сторонку, ещё несколько часов и она умрёт. Даже в Элефте реи стоят дешевле.
Брови сами поползли вверх и сложились домиком… что значит “не намерен, оскорблять благотворительностью”? Я вот, быть может, вовсе и не против таких “оскорблений”! Ну что за жизнь… что ни день, то убытки!
И в этот момент, я отвлеклась от лекаря и обратила, внимание на своих людей. Мои реи, а собрались они почти все, стояли вокруг нашей пары, замерев каменными истуканами. Они не шевелились, не переговаривались, и, кажется, почти не дышали. Только напряженно смотрели на меня.
Все.
Муж Фрады и её дети тоже смотрели, во все глаза. Они ни о чём не просили, но скользнувшая по суровому мужскому лицу одинокая слеза перевернула что–то в моей душе. Словно на секунду, я смогла почувствовать чужую боль и безысходность.
– Я оплачу лечение. Конечно, оплачу, – сипло прошептала лекарю, – вы уверены, что она выздоровеет?
Вот теперь все резко зашевелились. Тут и там на испуганных лицах расцветали робкие, неуверенные улыбки, дети Фрады принялись реветь так, что уши закладывало. Муж, упал на колени, словно ноги перестали его держать, и разрыдался, спрятав лицо в мозолистые руки. Странные люди, теперь–то зачем плакать?
– Я бы не стал возиться на вашем месте, но да, лечится. Вам повезло, эри, у меня есть противоядие от яда Лономии (сущ). И цена в пять золотых именно за него.
– Яда?
– Это бабочка, эри. Крупная безобидная бабочка, которая рождается из жутко ядовитых гусениц, – пояснил лекарь. Реи, которых после моего согласия оплатить лечение одной из них отпустило, зашушукались о чём–то между собой.
– А как же синяки эр?
– Это всё яд. Симптомы появляются через двенадцать часов, яд разрушает белок, который позволяет крови сворачиваться, и по телу начинают появляться гематомы, – резко умолкнув, лекарь бросил на меня очередной неприязненный взгляд. – Хотя, вам конечно это не интересно, эри.
Испарившаяся было злость, поспешила вернуться. Потому что в переводе на нормальный язык это “не интересно” означало, – “ вы всего лишь глупая эри, вы, наверное, и не знаете, что кровь куда–то там сворачивается. А уж подавно не подозреваете о существовании в ней белка!”
Проявив чудеса выдержки, сдержала колкие слова рвавшиеся наружу. Лекарь здесь один, и он мне нужен.
– Я правильно понимаю, эр, что раз яд действует таким образом, то у реи может начаться внутреннее кровотечение? Шевелиться ей не рекомендуется, не так ли?
Удивление, появившееся на лице лекаря, помогло слегка примириться с его высокомерием.
– Вы совершенно правы, нужно очень аккуратно перенести её в фургон и уложить на что–нибудь мягкое. Но это позже, перед выступлением в путь, пока пусть всё остаётся как есть.