Страница 18 из 40
Подождите-ка.
Я застываю.
Идея столь глубока, столь потрясающая, что поражает меня. Во всем нашем разговоре есть то, что он пропустил.
Галлегар знает о моей паре, но все равно постоянно зацикливается на своем троне…
Он предвидел будущее.
Мои тени распускаются, приближаясь к нам со всех сторон.
— Ты говорил с пророком и узнал правду, — начинаю я с приходом осознания. — Он поведал тебе о твоей смерти и видел, как я тебя прикончу.
Моя погибель. Вот что он имел в виду тогда в небе.
— Не сегодня, мой нечестивый сын. — Без всяких признаков атаки Галлегар бросает в меня магию.
Я сжимаю челюсть, когда сила рикошетит от моей брони в небо. Второй удар следует вверх за первым. Я кончаю с этим, кидая меч на землю и кидая в него собственную волну.
Грубая магия противостоит грубой магии. Наши удары ударяются о землю, выдергивая хрупкие растения у границ двора и снося булыжники. Даже звезды, кажется, содрогаются; их свет то горит, то тускнеет.
Галлегар уворачивается от меня, посылая в меня еще волну, которую я могу только отразить. Мы оба заперты в смертном танце. Я посылаю в него быстрые частые атаки, пока уклоняюсь от его, и начинаю улыбаться, когда пот капает вниз с моего лица.
Наконец-то достойный противник. Хоть раз я могу развязать всю свою силу. Если бы я не очень хотел убить отца, то сказал бы, что наслаждаюсь собой.
Я бросаюсь в небо, кидая еще одну волну магии в его сторону, пока пытаюсь уйти от его ударов. Но я не рассчитал размах крыльев. Его сила ударяет в край одного, пробиваясь сквозь перепончатую кожу.
Я шиплю. Крыло складывается, и я начинаю опускаться вниз, пока его магия горит внутри тела. Моя собственная вырывается из меня, пока падаю, и Галлегару не удается уклониться от нее вовремя. С полной силой она ударяет его в грудь, отбрасывая его в ближайшую изгородь.
В следующее мгновение я сильно ударяюсь о землю, раскалывая под собой камни. Я заставляю себя подняться, даже когда тело так протестует. Крылья складываются полностью позади меня, когда выпрямляюсь.
Галлегар вопит из того места, где лежит, медленно вставая, что я использую в качестве преимущества, забивая в него один, два, три, четыре потока своих сил. Его тело отскакивает снова и снова от каждого удара, отлетая в кустарник.
Король Ночи лежит неподвижно, но после, когда начинаю думать, что наконец победил его, его тело растворяется в ночи.
Я хочу завопить от досады. Эти удачные удары должны были его добить; как и других ранее. Но у отца все еще достаточно энергии, чтобы сбежать от меня.
Я использовал все, что имел. И не уверен, что этого достаточно. Наши силы слишком похожи. Нельзя затопить воду водой или потушить огонь огнем.
Если я хочу прикончить его, то не смогу использовать всю свою магию.
Я подбираю меч, который уронил ранее, и оглядываюсь. Галлегар нигде не материализовался, но знаю, что он где-то здесь, ожидая момента, чтобы застать меня врасплох.
Отец проявляется в воздухе над моей головой, уже целясь в меня оружием. Я вовремя поднимаю меч, стискивая зубы, пока удерживаю всю силу Галлегара и его вес.
Возможно, сейчас он подумал о том же самом: мы не можем убить друг друга только магией. Для нас требуется нечто стандартное — типа клинка.
Кряхтя, я, наконец, отбрасываю отца. Он падает, перекатываясь по земле, и выпрямляется с обнаженным мечом в руке.
Я всегда думал, что мой отец — слабак, который любил прятаться за угрозами, насилием и престижем, но, к сожалению, признаю, что Галлегар — впечатляющий враг, и не только из-за грубой силы. Несмотря на то, что он не посещал поле битвы в недавней истории, отец довольно-таки опытный боец.
Галлегар сужает взгляд и затем исчезает.
Я уже поднимаю меч прежде, чем тот может появиться, и это было правильным решением: мое лезвие встречается с его прямо тогда, когда кончик его меча едва касается моей шеи.
Я настолько близко к нему, что вижу каждую черту, заимствованную у него. Льдисто-серые глаза, высоко посаженные брови и изогнутые губы. Я был глупцом, думая, что мог просто прятаться от него все эти годы. Я почти был его копией. И мне чертовски повезло, что меня не обнаружили ранее.
Наши клинки дребезжат, когда я отталкиваю его. Прежде чем я могу наброситься на него, Галлегар опять исчезает и появляется у меня за спиной, ударяя мечом мне в спину; железо обжигает мою кожу и поедает часть магии. Я сжимаю зубы от боли, поворачиваясь к нему. Но его снова нет.
Он в мгновение ока то появляется, то исчезает, только чтобы успеть ударит меня мечом, и с каждым касанием железа, я слабею. Одежда вскоре превращается в резаные лоскуты алого цвета. Я двигаюсь медленнее, а мои атаки все слабее.
Не могу угнаться, — скользит коварная мысль мне в голову.
Может, у меня и есть боевой опыт, но у отца были века, чтобы развивать силу и совершенствовать боевые умения.
У него есть это и железный меч.
Я не могу с ним сравниться.
Галлегар, должно быть, чувствует момент слабости, потому что он удваивает усилия, и его меч начинает быстро рубить слева, справа, сверху, снизу, свистя сквозь воздух с каждым ударом.
С последней атакой он ставит меня на колени.
Я похож на кровавое месиво. Темно-красная жидкость капает из множества ран. Магия не затянет даже самые мелкие из них.
Галлегар обходит меня вокруг со злорадствующим лицом.
— И это была для меня самая лучшая участь? Никчемный сын шлюхи?
Я так устал. Как никогда в жизни.
Прости, мама. Я не добился за тебя справедливости.
Галлегар крутит мечом с коварной ухмылкой на кончике его уст.
Он тот, кто любит убивать. Не как ты, — всплывают слова смертной женщины у меня в голове.
Если я не прикончу его, тогда еще больше женщин, как она, будут куплены и проданы, использованы и убиты. Если не прикончу, погибнет еще больше солдат на войне, еще больше фейри будут забраны для его удовольствия или казнены, потому что не удовлетворят его.
Мне удается собрать немного упрямства.
Не позволю ему убить себя.
Я поднимаю одну ногу с колена.
Если не одолею его, то никто этого не сделает.
Покрытый блеском собственного пота я начинаю подниматься. Тело пытается очиститься от токсинов, которые проникли в кровоток.
Галлегар приподнимает бровь.
— Мы еще не закончили, да?
Это мужчина, который заставил мою мать вступит в его гарем. Который унизил ее при мне. Тот, кто убил ее.
Моя магия начинает расти вновь.
Он — более могущественный яд, чем железо, — это бедствие, которое нужно искоренить с земли.
С криком я накидываюсь на него, обнажая меч. Я больше не холоден и бесстрастен. Я — не мрачная, неприкасаемая тьма, а умирающая звезда внутри нее. Я — жар, страсть и раскаленный гнев. Каждое преступление, каждое пренебрежение и жизнь слишком коротко обрезаются этим фейри. Погибель на его совести. Я становлюсь быстрее, чем когда-либо; движения становятся более четкими и сильными.
Его злорадная ухмылка стирается, когда он парирует удары. Галлегар пытается исчезнуть, но теперь я сама тень Короля Теней, предугадывающая каждый из его ходов. Двое из нас появляются и выходят из ночи, материализуясь на достаточное время, чтобы ударить друг друга, прежде чем снова исчезнуть в темноте.
Мы оказываемся над костями одного из его стражей; меч Галлегара поднят над головой, готовый рассечь меня. Но в своем стремлении Галлегар раскрывает незащищенную грудь.
Я движусь, словно ветер, хватаясь рукой вокруг его шеи. И затем другой вгоняю меч в его сердце. Он проникает в него с влажным, мясистым звуком.
Тело Галлегара вздрагивает. Его руки слабо обхватывают лезвие.
Никто не предупредит о такой смерти — это можно познать лишь самому; сколько силы вкладывается в удар, чтобы вонзить лезвие между ребер; ощущение того, как оружие царапает кости и режет внутреннюю плоть; как все интимно, когда смотришь в глаза человеку, который забирает у тебя жизнь. Это интимно также, как и занятие любовью, только в ином плане — более ужасные желания приводят в смерти.