Страница 4 из 7
– Впечатляет.
Эсси кивнула, радуясь, что он ее понимает:
– Она дала мне одну из своих лент, желтую, и сказала, что я могу прийти к ней на праздник.
– И ты пришла?
Эсси опять кивнула.
– Это… это было сегодня. – Глаза наполнились жгучими слезами, и девочка торопливо заморгала, злясь на себя.
– Полно, полно, – участливо произнес Торнак и протянул мягкий белый платок.
Сначала Эсси не хотела его брать: он был такой чистый! Но слезы сами собой хлынули по щекам, и она вытерла их.
– Спасибо, господин.
По лицу гостя опять промелькнула еле заметная улыбка.
– Много воды утекло с тех пор, когда меня называли господином, но все равно благодарствую. Как я понимаю, праздник не заладился?
Эсси насупилась и вернула ему платок. Она больше не заплачет, нет.
– С праздником-то нормально. Это все Хьордис. Она снова стала гадкая и… и… – Эсси глубоко вздохнула, набираясь смелости, – и сказала, что если я не сделаю, чего она хочет, то она скажет отцу, чтобы он в день солнцестояния не пускал рабочих к нам в таверну. – Она покосилась на Торнака. Понимает ли он, почему это так важно? – Все каменщики заходят сюда выпить, и… – Она невольно всхлипнула. – И пьют очень много, а значит, оставляют здесь целую кучу денег.
Торнак отставил тарелку на стол и подался к девочке. Его плащ зашелестел, как соломенная кровля на ветру. Лицо было совершенно серьезным.
– Чего она от тебя хотела?
Сгорая от стыда, Эсси уставилась на свои грязные ботинки.
– Чтобы я толкнула Карта в лошадиное корыто, – выдавила она, запинаясь.
– Карт – это твой друг?
Эсси горестно кивнула. Они с Картом знали друг друга с трех лет.
– Он живет в порту. Его отец рыбак.
– Поэтому его обычно не приглашают на такие праздники.
– Да, но на этот раз Хьордис послала за ним служанку, и… – В глазах у Эсси вспыхнул жар. – Мне ничего другого не оставалось! Если бы я его не толкнула, она сказала бы отцу не ходить в «Сытный обед».
– Понимаю, – успокоил ее Торнак. – Значит, ты толкнула своего друга. Успела хотя бы извиниться перед ним?
– Нет. – На душе у Эсси стало еще горше. – Я… я убежала. Но все это видели. Он больше не будет со мной дружить. И никто не будет. Хьордис сыграла со мной дурацкую шутку. Терпеть ее не могу! – Эсси схватила яблоко и опять откусила, клацнув зубами.
Торнак открыл было рот, но в этот миг, направляясь к дальнему столу, мимо прошел хозяин таверны с двумя кружками в руках и бросил на дочь неодобрительный взгляд.
– Моя дочка вам не мешает, мастер Торнак? У нее есть дурная привычка надоедать гостям, когда те хотят поесть.
– Ничуть, – улыбнулся Торнак. – Я слишком долго был в пути, где компанию мне составляли лишь солнце и луна. Поэтому сейчас рад немного поболтать. Собственно говоря… – Он сунул руку за пояс, и Этти увидела, как сверкнуло серебро. Торнак протянул монету отцу. – Будьте добры, проследите, чтобы столики вокруг нас никто не занимал. Я жду своего знакомого, и нам надо обсудить, гм, одно важное дело.
Монета исчезла в кармане фартука, и отец кивнул.
– Конечно, мастер Торнак. – Он снова бросил озабоченный взгляд на дочь и пошел своей дорогой.
Внезапно Эсси стало очень жалко его. Когда она исчезнет, папа сильно расстроится. Но делать нечего. Она должна уйти.
– Итак. – Торнак вытянул длинные ноги к очагу. – Ты начала рассказывать мне свою печальную историю, Эсси, дочь Сиглинга. Это все, что произошло?
– Все, – еле слышно молвила Эсси.
Торнак взял с тарелки вилку и стал быстро вертеть ее в пальцах. От этого у Эсси даже слегка закружилась голова.
– Не думаю, что это так непоправимо, как тебе кажется. Если ты объяснишь своему другу…
– Нет, – твердо ответила Эсси. Она хорошо знала Карта. Он ее никогда не простит. И никто из ее портовых друзей не простил бы. Они решат, что она предала их, чтобы дружить с Хьордис и другими ребятами из замка. И в общем-то, так оно и есть. – Он не поймет. И никогда не будет мне доверять. И все они меня возненавидят.
В голосе Торнака зазвенела сталь.
– Тогда, скорее всего, они и не были тебе настоящими друзьями.
Эта мысль казалась невыносимой.
– Были. Вы не понимаете! – Эсси нетерпеливо стукнула кулаком по подлокотнику. – Карт, он… Он очень хороший. Его все любят, а меня теперь любить не будут. Вам не понять. Вы все такие большие и… и старые.
Торнак вскинул брови:
– Ты и не представляешь, как много я знаю и понимаю. Значит, ты считаешь, что тебя никто не будет любить. Что же ты намерена с этим поделать?
Эсси не хотела говорить, но слово само собой слетело с языка.
– Убегу. – Осознав, что же она натворила, Эсси умоляюще взглянула на Торнака: – Только не говорите папе!
Торнак положил вилку, отпил глоток из своей кружки и разгладил бороду. Его, кажется, этот план ничуть не огорчил. А вот папа бы очень расстроился. Однако Торнак отнесся к ее словам очень серьезно, и Эсси это понравилось.
– И куда же ты направишься? – спросил он.
Об этом Эсси уже подумала.
– На юг, там тепло. Завтра уходит караван. Вожатый приходил сюда, он добрый. Ускользну незаметно и пойду с ними в Гилид.
Торнак потрогал вилку кончиком ногтя:
– А потом?
Все, что случится после, пока еще было окутано туманом, зато Эсси твердо знала, какой будет конечная цель.
– Хочу пойти в Беорские горы и навестить гномов! – Эта мысль казалась очень привлекательной. – Они сделали нам окна. Правда, красивые?
– Очень, – согласился Торнак.
– Вы бывали в Беорских горах?
– Бывал, – ответил Торнак. – Однажды, давным-давно.
Эсси посмотрела на него с новым интересом:
– Да? Они и вправду такие высокие, как говорят?
– Такие высокие, что вершины еле видны.
Она откинулась на спинку стула и попыталась представить себе эту картину. Так старалась, что голова пошла кругом.
– Как чудесно!
Торнак невольно фыркнул:
– Ну, если не считать, что тебя могут застрелить из лука… Пойми, Эсси, дочь Сиглинга, бегством твоих здешних бед не уладить.
– Разумеется, – ответила она. Его мысль казалась ей очевидной. – Зато, если я уйду, Хьордис не будет больше меня мучить. – Эсси скорчила рожу.
Торнак, кажется, чуть не рассмеялся, но потом вновь отхлебнул из кружки и заговорил серьезнее:
– Разреши предположить: ты, наверное, смогла бы все исправить здесь, вместо того чтобы убегать.
– Этого не исправишь, – упрямо заявила она.
– А как же твои родители? Ведь они будут ужасно скучать. Неужели ты хочешь причинить им такие страдания?
Эсси скрестила руки на груди. Разговор пошел совсем не так, как ей хотелось. Поначалу Торнак был такой добрый, со всем соглашался. Почему же сейчас заспорил?
– У них останется еще мой брат, сестра и Олфа. Ему всего два года. – Она надула губы. – Они не будут по мне скучать.
– Сильно сомневаюсь, – покачал головой Торнак. – Кроме того, подумай о том, как ты поступила с Хьордис. Ты помогла защитить «Сытный обед». Когда родители поймут, на какие жертвы тебе пришлось пойти, они будут тобой гордиться.
– Угу, – неуверенно хмыкнула Эсси. – Если бы не я, у них бы не было никаких хлопот. Вся беда во мне. А если я уйду, все наладится. – Укрепив свою решимость, она швырнула в камин огрызок яблока.
К дымоходу взлетел ворох искр, зашипел, испаряясь, сок.
Предельно небрежным голосом Торнак спросил:
– Что это такое?
– Что? – не поняла Эсси.
– Вот это, у тебя на руке.
Эсси опустила глаза и увидела, что рукав задрался, обнажив ярко-красный шрам, вьющийся по левому запястью. Она стеснительно одернула манжету и буркнула:
– Ничего.
– Можно посмотреть? – Торнак протянул руку.
Эсси поколебалась, но гость был так вежлив, так уверен в своих силах, что она в конце концов разрешила.
Осторожно, как делала мама, Торнак отвернул манжету. Эсси отвела глаза. Ей не хотелось лишний раз смотреть на шрам, она и так знала, что он ползет по предплечью до самого локтя.