Убить. Забыть. Любить

В наших мирах магия, как и природные сущности,давалась родителями.Для усиления расовых особенностей нужно было сочетание чистой крови - поэтому все благородные только и занимались тем, что устраивали династические браки между собой. Для появления особых даров, вроде как у меня - случайность, обусловленная наличием подобного дара в прошлых поколениях. Для того, чтобы использовать магию для исцеления или, например, нападения нужно было учиться. Ну а чтобы суметь совладать с источником силы нужен был тот, кто вовремя направит. Много проще - и, в то же время, такие существа встречались реже - когда силу черпали изнутри; но, как правило, для сотворения чего-томагам были необходимы темные и светлые потоки. Гораздо реже - стихийные. И лишь иногда что-то особенное, вроде крови или души деревьев, как у друидов. Конечно, существовали общие заклинания, артефакты, магические предметы и каноны, которые не имели никакого отношения к подобному разделению - их использовали любые маги - но прежде чем к ним подступаться, нужно было научиться управлять тем изначальным, что было отмерено тебе по рождению.

И в этом я брату, у которого, возможно, от происходящих событий в его жизни магия проявилась довольно рано, да еще и в полную силу, не могла помочь. Я прыгала в Тьму, будто в омут, погружаясь в нее с головой и наполняясь до краев, если мне необходима была поддержка. Но для Света требовалась более тонкая настройка и умение тянуться к нему сквозь толщу земли, что скрывала Мир Грез. На Дариша же, похоже, тот обрушивался потоком, с которым он не справлялся.

Нет, ему определенно нужен был наставник. И как можно быстрее.

Я вздохнула.

Хорошо хоть за этими переживаниями и задачами у меня просто не было времени думать о своих собственных личных проблемах и боль приходила только ночью, когда я оставалась наедине со своими мыслями и никак не могла уснуть, несмотря на усталость, а лишь прокручивала и прокручивала в голове волнующие, сладкие и одновременно горькие образы прошлого. Да, я знала,- демоны не любят; в них не было ни капли нежности или благодарности, им незнакомо было доверие и боль потери - все то, без чего любовь невозможна. Исконные дети Тьмы жили слишком долго и слишком многое успели потерять на пути своей памяти. Но это вовсе не значило, что я не могу влюбиться.

Но ведь это и не значило, что я не смогу разлюбить?

Во всяком случае, мне хотелось в этом себя уверить.

За дверью послышалась приглушенная ругань. Я встряхнулась и встала, отгоняя от себя все лишние мысли. Что там происходит? В дверь постучали, и я взмахнула рукой, позволяя ей открыться.

- Да что ты мне тут показать можешь, старый болван, в своей то спальне и...

Вошедший, высокий темноволосый мужчина в неопрятной одежде и со шрамом через все лицо, резко замолчал, а потом склонился в глубочайшем поклоне, шипя в сторону посмеивающегося Исы, что он ему это еще припомнит.

- Ваши Высочества... - голос лэрта Кашеро прервался от волнения, - Я так счастлив видеть вас...Кассандра, я не могу поверить, что вы...

- А я рада видеть тебя, - я подошла к нему и обняла, - пусть будет "ты", я разрешаю. Нас осталось слишком мало, чтобы соблюдать исключительную вежливость.

- Ну уж нет, я не позволю этому грубияну тыкать мне! - раздался еще один голос, который я вовсе не надеялась услышать, а я радостно охнула.

- Господин Райц! Не может быть! Я искала вас!

- Я говорил про этого деревенщину, что приперся к своему принцу с принцессой, даже не удосужившись поменять одежду, а вам, Кассандра, позволено все. И тыкать тоже.

- Тогда «тебе», дядюшка. - я счастливо улыбнулась,- И пусть его, одежду эту. Принцессы без Дома могут себе позволить общаться, с кем хотят.

Мы расселись в комнате, ставшей внезапно тесной, и я снова вкратце рассказала свою историю. Иса все порывался вывести Дариша, но я внимательно посмотрела на брата и покачала головой.

- Он будущий король, если мы все сделаем правильно. А значит не стоит от него что-либо скрывать.

По окончании рассказа мужчины угрюмо замолчали. Наконец, старый гном вздохнул и подался вперед:

- Я не стал верить слухам - приехал сам сюда, чтобы понять, что происходит. Сейчас не лучшее время выступать с протестом, когда у нас совсем мало ресурсов...

- Да убить их всех, как безродных тварей, и дело с концом! - грохнул по столу Кашеро. - Чем они лучше аль Самрата и его сыночков?

- Тем что то была кровная месть и Кассандра имела на неё полное право. Но если она сейчас поступит так же со ставленником Самрата, которого успели короновать после смерти герцога, то это будет государственной изменой.

- Но ведь именно Дариш главный претендент!

- Когда ему исполнится двадцать. Предъяви мы его сейчас - Камилл аль Ромина сможет получить регентство, а там сами знаете, он не погнушается ничем.

- Значит, завоюем с боем!

- И какими силами?

- Народ и солдаты пойдут за Кассандрой, я в этом уверен!

Я покачала головой:

- Пойдут. Против такого же народа и солдат. Я не хочу. Ввергнуть свое королевство в кровавую бойню? Нет.

- Ты жалеешь народ, который, фактически, смог продать вашу семью? За достаток и жизнь? - Кашеро, прищурившись, посмотрел на меня. - Как Иса? Который даже не дернулся, когда это все произошло? Сначала продавал своих шлюх твоим солдатам, теперь - солдатам врагов?

Иса зашипел и потянулся к воину, но я остановила его резким взмахом руки.

- Тебе ли не знать, как не «дергался» Иса? Я бесконечно благодарна ему за то, что он сделал. И да, я жалею народ, который возделывает нашу землю. Ловит рыбу в наших морях, кормит своих детей, мечтает о счастливом будущем, - сказала я жестко. - Аль Самрат был тем, кто не считал людей, магов и солдат достойными беспокойства. Он был готов использовать каждого - от последнего бедняка до короля - как мясо для достижения своих целей. И я не буду пестовать мнимые обиды и требовать от крестьян сложить за нас голову. Большинство жителей королевства даже не поняли, что произошло; они продолжают жить в полной уверенности, что смена власти прошла законно. Ты считаешь, надо наказать их за это? Вздернуть на суку фермера, которые не бросился с вилами на наместника? Зарубить стражника, не отказавшегося выполнять приказ нового начальства? Рассеять на части лавочника, продавшего хлеб чужеземцу? Суэлтаро всегда был миролюбивым королевством; мы все просто хотели жить и жить в довольствии. И не стоит винить сейчас тех, кто решил последовать общей политике, которую мой же Дом и воспитывал в собственных подопечных.

- Но те, кто понял что происходит? Им ты тоже готова все простить? И егерям, что ушли и рассеялись по всему Великому континенту, не желая бороться?

Я сурово посмотрела на воина:

- Знаешь, сколько раз я спела траурную песнь как старшая Дома за этот рассвет? Двести восемнадцать. Тьма, двести восемнадцать верных людей, приближенных короля, горячих голов и членов их семей, которые протестовали, отрекались, пытались сбежать и отказывались приносить клятвы крови! Неужели ты думаешь, что это сделало меня счастливой? Мою семью не вернешь таким способом! И поверь, я не буду применять никаких санкций к тем, кто поддался влиянию новой силы. Далеко не все они подхалимы, ненавидевшие моего отца.

- Твоя доброта погубит тебя, - буркнул мужчина и отвернулся.

- Нет. Моя честь и желание заботиться о тех, кто вверил Дому свою жизнь, родившись здесь и приехав сюда, позволит мне выстоять. А если нет - что ж, так и будет. Но, по меньшей мере, я сохраню множество жизней. Потому как это только и имеет значение. И тебе придется принять мою «доброту» или уйти.

- Ты же знаешь, я никогда не уйду. Теперь уж точно. Я и раньше готов был отдать свою жизнь за Дом, но теперь это сделаю тем способом, что скажет моя королева, - вздохнул Кашеро и вдруг встал на одно колено.

- Ты не можешь дать мне клятву. В Суэлтаро не может быть королев, и я не собираюсь нарушать веление наших предков. На них держится наша судьба и судьба всего государства.