Страница 17 из 21
– А Бессмертные? – внезапно вспомнил Хаджар.
– Страна Бессмертных появиться намного позднее, – прокаркал ворон. – Я показываю тебе те времена, когда еще я сам ходил среди смертных.
Хаджар резко обернулся. Рядом с ним на холме стоял закутанный в черный плащ скрученный, седовласый старик. Он стоял, опираясь на сухую ветку, заменявшую ему трость.
Его длинные, до того седые, что даже белые волосы, были спутаны грязными клочьями и свисали из-под темного капюшона.
– Я был стар. Так стар, что уже сам не помнил, когда и кем я был рожден.
Хаджар повернулся к ворону.
– Разве боги не заточили тебя на Горе Черепов?
– Заточили, – кивнула птица. – Но лишь большую част моей души. Многие осколки, разумеется, попали в тела простых смертных и стали моей родословной. Но были и те, что рассеялись среди мира людей. Неспособные к развитию, они проживали простой век смертного, а затем растворялись в энергиях. Этот, который ты видишь сейчас перед собой, был последним осколком, не закованным в темнице чужой крови.
Хаджар смотрел на трясущегося старика. Казалось, что подуй ветер чуть сильнее и его банально развеет прахом.
– Мой король, – из-за поворота, скрытого за высоким холмом, стремглав мчались всадники авангарда. – Мой король! Мы нашли их…
Судя по белым, скорбным лицам, ничего хорошего они не отыскали. Это понял и король Еренос. Он пришпорил своего белоснежного коня и сорвался в карьер.
Ворон, сидевший на плече Хаджара, внезапно увеличился в размерах и одним взмахом исполинских крыльев поднял ношу в воздух.
Перед тем, как улететь, Хаджар мог поклясться, что старик, который стоял рядом с ними, посмотрел в их сторону.
Это выглядело жутко.
Глава 649
Они приземлились напротив пылающего поселка. Хаджар, за время службы в Лунной Армии королевства Лидус десятки раз видел подобные пейзажи.
Горящие, с хрустом обваливающиеся внутрь деревянные хижины. Хлюпающая от крови и грязи, пылающая земля. Огромными факелами в небо вздымались амбары и сараи.
А еще – жуткий запах горелого мяса, от которого не отмыться ни в горячей ванне, ни спастись благовониями. Этот запах буквально забирался под кожу. Пропитывал даже не волосы, а разум.
На земле, скорченными, черными мумиями лежали обгоревшие тела мужчин и женщин. Сожженные до состояния углей, они корчились в самых ужасных и жутких позах.
Облезлые, посеревшие черепа с пустыми глазницами. А еще их рты – искривленные, скрюченные, со сгоревшими губами и языками, но белоснежно белыми зубами.
Огонь, такой горячий, что буквально спалил с них весь налет, но не смог тронуть кости.
Такое зрелище, даже увидь его десяток раз, всегда пробирало до самых глубин сознания и потом еще долго преследовало в ночных кошмарах.
– Сестра, – король снял с головы шлем. Его золотые волосы разметались по широким наплечникам, скрывая под собой отсветы пожара. – Древние духи, что они с тобой сделали… Сестра моя…
По щекам Эреноса спускались тяжелые капли крови. Они, ловя отсветы оранжевого огня, выглядели жидким пламенем, стекающим по грубой коже.
Хаджар, видевший за свою жизнь самые жуткие из картин, от описания которых некоторые, слабовольные люди, могли бы потерять сознания, не выдержав, отвернулся.
Но даже так, спиной к обугленному дереву, он не мог прогнать из воображения увиденной им сцены. Нанизанной на ветви, с вырезанными глазами, отрезанными ушами, вырванными щеками и зубами, висела молодая девушка.
Наверное, когда-то она была красива. Но сейчас, изрезанная и опаленная, подвергшаяся самым ужасным пыткам, на которые только способно извращенное сознание.
Нет.
Она выглядела страшнее, чем первая услышанная ребенком вечерняя страшилка. Но, куда страшнее, был тот факт, что её вздутый живот был разрезан. Он обвис лохмотьями, а внутренние органы заменили подол отсутствующего платья.
Девушка была беременной.
– Проклятье, – выругался Хаджар.
Он чувствовал, как к горлу подступает рвотный ком. Даже понимания, что этого просто не может быть, потому как он находился здесь не в своем реальном теле, все равно чувствовал, что еще немного и его вырвет.
– Это были жестокие времена, – ворон вновь обернулся облаком мрака.
Он стоял на краю холма и смотрел на то, как скрываясь за придорожными деревьями и кустами, в сторону сожженного поселка двигается старик.
– Надо идти дальше, мой король, – бледный офицер потянулся, чтобы дотронуться до плеча короля, но так и не опустил руки. – Солдаты будут волноваться… вы их лидер. Вы единственное, что удерживает наше королевство от пожара войны.
Эеренос же, кажется, полностью потерялся в увиденном кошмаре. Он держал за ладонь изуродованную девушку. Перебирал её пальцы и целовал их кончики, не замечая ужасного зрелища выдернутых с мясом ногтей.
– Сестра моя… племянник мой… что за монстры… как такое… у кого поднялась рука…
Он шептал что-то едва слышное и еще менее разборчивое. Его темные, карие глаза, постепенно светлели. Будто из них выкачивали жизненную силу, которую некогда буквально излучал этот суровый мужчина.
– Я не имел возможностей к развитию, – произнесло облако мрака. – Осколок души, вне тела, не способен ни на что, кроме как поддерживать физический облик и медленно увядать.
Хаджар не знал, зачем ему об этом говорит Дархан. Он просто мысленно благодарил Небо и Землю за то, что те избавили его от подобных ужасов во времена войн Лидуса.
Внезапно старик, который спрятался от немногочисленного отряда, потянулся в карман. Он достал какой-то сверток и развернул.
В нем лежала всего одна пилюля. Она слегка мерцала в свете пожара и выглядела скорее, как драгоценный камень, нежели алхимический препарат.
Старик сжал кулак. Старые, морщинистые руки, мгновенно превратили пилюлю в порошок. Выставив перед собой ладонь, он подул на неё.
Порошок, поднятый ветром, вытянулся узкой лентой и проник внутрь рассеченного живота сестры короля. Спустя мгновение, Хаджар вздрогнул.
Видит Высокое Небо, если бы он находился в реальном теле, его бы действительно вырвало. Из рассеченного живота девушки раздался тонкий, высокий крик, который затем перерос в плач.
Офицеры короля отшатнулись. Они выхватили оружие, а их лица выражали степень крайнего ужаса, которое постепенно перешло в отвращение.
Хаджар их понимал.
Эренос, явно находящийся не в себе, раздвинул стенки рассеченного живота. Ему на руки упал младенец. Весь в крови и черных, густых волосах, которые покрывали его на манер шерстяного покрова.
– Демон… – зашептались офицеры. – Мертворожденный… проклятый.
Даже Хаджар прекрасно понимал, что достать живого ребенка из утробы мертвой матери, это не самый лучший символ, который можно дать своим людям.
Суеверия, все же, сильны среди не только смертных, но и практикующих с адептами. Среди последних, пожалуй, даже сильнее.
– Она хотела назвать тебя Эрхардом – Потерянным Сердцем, – шептал Король. Он сам обрезал пуповину и завернул ребенка в собственный, белоснежный, вышитый золотом плащ. – Твой отец был величайшим воином королевства.
Ребенок больше не плакал.
– Отправляемся обратно в столицу! – отдал резкий приказ король.
– Но король… нашего союзника осаждают! – попытался возразить один из офицеров. – Мы обещали им поддержку. Без нас они не выдержат натиск королевства Дейкаред.
– Мы возвращаемся обратно в столицу, – недавно потухшие глаза короля вспыхнули с новой силой. – Я сказал.
Бережно держа ребенка, он запрыгнул в стремена, поднялся в седло, а затем взмахнул мечом. С его клинка слетели языки пламени, которые завершили работу, начатую врагами его государства.
Тело девушки, так и не дождавшейся первого крика своего сына, обуяло синее пламя. Когда всадники исчезли за поворотом, то от дерева, на котором она была распята, не осталось даже следа. Точно так же, как не осталось его и от тела самой роженицы.