Страница 26 из 39
Это состояние, к счастью, длилось всего какое-то мгновение. Вскоре ко мне опять вернулась возможность испытывать чувства, однако вот это мгновение бесчувствия я почему-то запомнил. К этому времени я подошёл к помосту и поднялся на него. Ляргус показал мне место, где я должен был стоять в ожидании невесты. Я занял своё место и стал смотреть на дорожку, на которой должна была появиться Ниннэль.
Вот тут-то целая лавина чувств обрушилась на меня, грозя похоронить под собой. Тон в этой лавине задавала любовь, которая буквально обжигала мне душу, да так яростно, что временами мне казалось, что ещё немного, ну, самую малость, и тело моё охватит огонь, который невозможно будет потушить. В нём, в этом огне, сгорит моё тело, оставив после себя лишь горстку пепла. Да, что там тело, в пламени любви сгорит душа моя, а пепел сгоревшей души моей разнесут по Мирозданию ветра времени.
К счастью, яростный огонь любви несколько охлаждал ветерок страха; страха за великую ответственность, которую я беру на себя; страха за судьбу Ниннэль, чья судьба отныне будет связана с моей, отнюдь не простой судьбой. Внешне борьба любви и страха выражалось в том, что меня бросало то в жар, то в холод, а проще говоря, я самым постыдным образом трусил – сумею ли я сохранить мою возлюбленную от тех ударов, что неминуемо рано или поздно ожидают меня.
Тут на дорожке показалась Ниннэль в пышном платье небесно-голубого цвета, с ног до головы закутанная в полупрозрачную вуаль, и все страхи мои сгинули, словно не бывало, а любовь притушила свой жар, сменив его на приятное тепло. Лица Ниннэль, скрытого вуалью, я не видел, однако и так знал, что оно прекрасно. Да разве может быть не красивой влюблённая женщина? Я всей душой потянулся к ней и ощутил встречное движение. В какой-то момент наши души коснулись друг друга и произошёл взрыв, который слил нас в единое целое – из двух душ, моей и Ниннэль образовалась единая душа, которая навсегда соединила меня с моей возлюбленной. Я сразу же понял, что это и был момент истинного брака, а всё остальное лишь формальность, просто обряд.
Ниннэль поднялась на помост и встала так, что Ляргус оказался между нами – так требовал обряд. Я стоял справа от жреца, а Ниннэль соответственно слева. Жрец взял мою левую руку и, взяв правую руку невесты, вложил её в мою. При этом я ощутил заметный толчок силы – обряд начался.
В общих чертах я имел представление о свадебном обряде, бывая от случая к случаю на чужих свадьбах, но сам его, конечно, никогда не переживал. Сейчас же, стоя на свадебном помосте и держа в своей руке горячую, слегка подрагивающую руку Ниннэль, я испытывал какое-то, в общем, мне не свойственное волнение, словно стоял на пороге тёмной комнаты, где меня ожидало нечто такое, и никак не мог переступить порог. Нет, это не был страх, скорее наоборот, меня влекло туда, но что-то удерживало на месте. Было ясно только одно – в обряде вовсю использовалось Искусство, причём Искусство самой высокой марки.
– Судя по тому, как вы оба выдержали предварительные испытания, – торжественно заговорил старый жрец. – Теперь я, с вашего согласия, разумеется, приступлю непосредственно к вашему бракосочетанию. Согласны ли абсолютно добровольно связать себя узами брака?
Я и Ниннэль практически одновременно подтвердили своё согласие, причём голос мой в этот момент предательски дрогнул.
– Принимая во внимание ваше единодушное согласие, вступить в брак, я должен вас предупредить, что непосредственно венчание произойдёт не здесь, а в храме Творца, куда я вас сейчас и провожу, – ещё более торжественно произнёс Ляргус, после чего я почувствовал мощный импульс силы и ощутил, что меня и Ниннэль куда – то потащило, причём с огромной скоростью.
Какое-то время мы летели в абсолютной темноте и, если бы не рука Ниннэль, я бы считал, что лечу один. Я переживал, как перенесёт полёт Ниннэль, ведь для неё такой полёт был в новинку. За себя я был спокоен – мне ещё ни такие полёты приходилось совершать. Моя подруга держалась хорошо, только чуть крепче сжала мою ладонь.
Сколько времени мы так летели, не знаю. Может всего лишь миг, а может целую вечность, да это и не важно. Важно лишь то, что рука Ниннэль крепко держит мою руку, важно, что моя душа и, надеюсь, что и душа моей любимой, испытывают подлинное ликование, важно, что мы вместе. Так лететь – рука в руке, я готов был всю жизнь, но полёт скоро закончился.
Впереди вспыхнул свет, который хотя и был очень ярким, всё же не ослеплял. Мы на полной скорости влетели в этот свет и остановились. Я огляделся и увидел, что мы находимся в каком-то замкнутом пространстве, заполненном светящимся всеми цветами радуги туманом, который чем-то мне напомнил тот жёлтый туман, чуть не погубивший нас в Запределье. Однако этот радужный туман коренным образом отличался от жёлтого своим характером. От жёлтого тумана исходила явная угроза жизни, а от радужного исходила такая любовь, что я почувствовал себя вновь совсем маленьким ребёнком, что я даже заплакал. Рядом со мной всхлипывала Ниннэль, видимо испытывая сходные с моими чувства. Эти слёзы вымыли из моей души остатки, страха, сомнений, обид, от чего в душе моей ярко вспыхнул и с каждым вздохом разгорался огонь веры. Веры в себя, веры в свою любовь, веры, что я смогу преодолеть все препятствия, что приготовила мне судьба. И в этот миг я понял, что окончательно стал взрослым, что детство прошло, что всё, что я делал до этого, было лишь подготовкой к чему-то очень важному и неимоверно трудному, которое должен буду я совершить, дабы стать тем, кем должен стать. Стоило мне только осознать это, как зазвучал Голос, в котором было столько силы, сколько я бы никогда не смог бы себе представить, но сила эта не вызвала во мне даже тени страха, наоборот, любовь во мне стала только сильней.
– Поздравляю вас, дети мои, – произнёс Голос. – С этого момента и до конца времён вы муж и жена. Я знаю, что вместе вы сможете одолеть даже такую судьбу, что выпала на твою долю, Кувай. Обнимите друг друга и идите с миром.
Я обнял Ниннэль, а он обняла меня. Вуаль с её головы куда-то пропала и её роскошные волосы, собранные в высокую причёску переливались всеми цветами радуги, а глаза светились каким-то неземным светом. Не могу сказать наверняка, было ли это действительно так или это была игра радужного тумана, да это и неважно, а важно лишь то, что в этот миг я был счастлив и запомнил его навсегда. Только наши объятья сомкнулись, как мы очутились на свадебном помосте, и множество людей подняли страшный шум, приветствуя нас.
Мы с Ниннэль спустились с помоста и нас тут же окружили с поздравлениями друзья и знакомые. Первым поздравил меня Минг, который с ужасающей физиономией, что выражало у него верх радости, подошёл ко мне, собираясь произнести поздравительную речь, но в последний момент, видимо передумав, ничего не стал говорить, а просто обнял меня своими ручищами так, что не будь я в доспехах – моему телу пришлось бы плохо. Хорошенько потискав меня, он, наконец, посчитал, что поздравил меня достаточно и разжал объятия. Поздравив меня, он повернулся к Ниннэль с намереньем поздравить и её; я, честно сказать, испугался, что если он с таким же пылом начнёт поздравлять мою жену, то гарантировать её здоровье вряд ли кто сможет. Я уже хотел прийти на помощь возлюбленной, однако этого не понадобилось – с Ниннэль Минг был очень галантен и не позволил себе ничего лишнего. Сложилось впечатление, что демон её побаивается. Много позже, хорошо познакомившись с характером демонов, я узнал, что демонам вообще свойственно рыцарское отношение к слабому полу, неважно демоница это или человеческая женщина. Минг окончательно смутил мою молодую жену, тем, что опустившись на одно колено, он очень осторожно поцеловал её руку.
Следом за Мингом стали подходить друзья, знакомые и даже совершенно незнакомые люди и демоны. Следует сказать, что на свадьбу прибыла целая делегация демонов, возглавляли которую Глюд, Грымз и старый Беннет, который хотя и был человеком, но так долго жил среди демонов, что, наверное, стал считать себя одним из них. Каждый из демонов взял за правило поцеловать руку моей жене, так что к тому моменту, когда все демоны завершили свои поздравления, Ниннэль была красная как варёный рак от смущения.