Страница 41 из 51
Женя – Наташе. 1 декабря 1968 года: «На носу ночь. Днем я занят, захватывают дела, а вот вечером очень грустно. Не знаю, смогу ли пробыть здесь столь долго… Я здесь только неделю, а кажется, что прошла вечность. Москва, вылет оттуда были когда-то давным-давно… Представляю, как сейчас здорово в Москве. Вот бы оказаться там с тобой хотя бы на 31 декабря!»
Та же мысль звучит в письме от 7 декабря 1968 года: «Как вечер, становится невмоготу, так тянет домой, к тебе».
Женя – Наташе. 11 декабря 1968 года: «У меня настроение неважное, с каждым днем все больше душа рвется к тебе. И родителей уже чуть ли не забыл, мысли только о тебе. Особенно по вечерам, когда дела остаются позади. И не спится, совсем пропал сон…
Китенька, напиши, как твои дела – с дипломом, поедешь на зимние каникулы в Сочи или в подмосковный дом отдыха?»
Наташа – Жене. 13 декабря 1968 года: «Жекуля, ты меня удивляешь и расстраиваешь тем, что тебе скучно. Нечего грустить, любуйся Сингапуром, учи язык, занимайся спортом. Все не так уж плохо. Постепенно привыкнешь к новой жизни… Время пролетит быстро, это только сначала так тяжело. Тем более что ты будешь знать обо всех наших и делах, и планах, как будто ты здесь».
Женин дневник. 15 декабря 1968 года: «Футболист Слава Метревели привез письма из дома, от Натуленьки и Папы с Мамой. Прочитав, очень расстроился. Не прошло и месяца пребывания в Сингапуре, а я уже переживаю».
Женя – Наташе. 18 декабря 1968 года: «Какой же я был идиот, что согласился сюда ехать! Теперь уж ничего не поправить. Без конца считаю дни, но что-то очень и очень много их осталось. Кончится тем, что я отсюда убегу… Вот влип, и приходится терпеть…
Китенька! Я страшно по тебе соскучился. Пиши мне почаще. Если бы ты знала, как приятно было получить от тебя письмо. Я его прочел уже раз десять… Здесь живет американец, который все скучал по жене и наконец не выдержал, позвал ее в Сингапур. Теперь он заявляет, что находится на седьмом небе. Везет же людям!»
Женин дневник. 24 декабря 1968 года: «Письма, письма. Когда же я их дождусь? Хотя все это не столь важно, как попасть на каникулы в Москву в феврале 1969 года».
Женин дневник. 26 декабря 1968 года: «Что-то медленно тянется время. Позади лишь месяц. А после каникул придется прожить 10 месяцев!!!!!»
Женя – Наташе. 29 декабря 1968 года: «Стало совсем тоскливо. Поминутно смотрю на часы, считаю дни, но время, как будто остановилось. Довольствуюсь чтением старых писем… Так хочется к тебе! Когда же я попаду в Москву? Мучительно долго тянется время. Тоска обуревает… Целыми днями думаю о тебе, не знаю, как смогу столь долго находиться в разлуке. Дошел до ручки: сегодня раз двести смотрел на часы, как будто хотел ускорить ход времени… Уже больше от тебя никуда и никогда не уеду. Если бы ты знала, как тяжело в этой загранице!»
Женя – Наташе. 31 декабря 1968 года: «Абсолютно ничего не знаю о твоей жизни. Никакого представления. А мало ли что могло произойти за месяц! …Китуля, милый, я очень скучаю и особенно обидно то, что этот Новый год я встречаю не с тобою. Считаю дни до отъезда. Еще минимум 300 дней впереди… «Приятная» перспектива…
Новый год не високосный, но от этого не легче, ведь я нахожусь от тебя на расстоянии половины земного шара. Наступающий год можно считать уже вычеркнут из жизни… Самое парадоксальное то, что я узнаю, как ты встретила Новый год, не ранее, чем через месяц и буду весь январь только гадать на сей счет. И о защите диплома узнаю с опозданием. Надо ж было соглашаться на эту стажировку в Сингапуре!
…Новый год встретили в торгпредстве, после чего я до утра не спал, думал о тебе, о нашей будущей жизни. В 4:30 утра выпил за тебя и всех родных… И все-таки так хочется знать, что ты делаешь в данную минуту, как ты провела весь декабрь и как встретила Новый год…
Чувствую необходимость все время что-нибудь тебе писать… Когда же мы с тобой увидимся? Очевидно, что очень нескоро».
Женин дневник. 1 января 1969 года: «Вот и наступил Новый год. Его приход отметили в торгпредстве, но особых эмоций все это не вызвало. Наверное, потому, что все близкие, с которыми я привык ждать этого праздника, готовиться к нему, отмечать его, слишком далеко, через половину земного шара от Сингапура».
Женин дневник. 4 января 1969 года: «Сегодня День Рождения Натули! Американец Томас Голдстайн собирается в каникулярное время путешествовать по Индонезии, Малайзии, Таиланду. А я считаю дни до отъезда на каникулы домой».
Женин дневник. 14 января 1969 года: «К вечеру, как обычно, испортилось настроение. Причина? Тоска по Натуле, по родителям, сестре, племяннице, по дому, по зиме… Так добивался командировки в Сингапур, но не успел приехать сюда, как сник… И чего я мучаюсь? Ведь и жена прекрасная есть, и родители потрясающие, и все просто здорово. У других ничего подобного нет, но они не страдают. Надо взять себя в руки. И потом, ведь едем на каникулы через каких-то 20 дней. Поедем, оснований для паники нет…»
В письме от 16 января 1969 года, где я сообщил, что на каникулы меня не отпустил посол, высказываю свои переживания: «Можешь представить мое состояние – не увижу тебя целый год, это даже не укладывается в голову… Я скучаю по тебе просто фантастически, и мне кажется, год такой срок, что ты меня забудешь. И потом это такой для тебя важный год. Думал, приеду, создам условия, буду следить за твоим режимом».
Далее в том же письме сетую, что Наташенька не видит сингапурской экзотики: «Иногда я представляю себе, что ты идешь рядом со мной, все это видишь. Как жаль, что на самом деле это не так. Если бы ты находилась здесь! Может быть, когда-то такое произойдет?».
Женя – Наташе. 16 января 1969 года: «Китя, пиши мне, насколько позволяет время, подробнее и больше. Письма – единственная отрада».
Женя – Наташе. 22 января 1969 года: «Ночью приснился сон, что я приехал домой и мы с тобой гуляем по Москве. Как же мне тебя не хватает!»
Женин дневник. 25 января 1969 года: «Ребята уезжают 3 февраля. У меня бывают острые вспышки желания вернуться в Москву. Потом успокаиваюсь».
Женин дневник. 29 января 1969 года: «Настроение опять паршивое. Жить здесь еще целый год! Но надо терпеть, может быть, и вытерплю».
Женин дневник. 3 февраля 1969 года: «Ребята уехали сегодня утром. Самолет взлетел. Вот я и не поехал домой, о чем так мечтал. Теперь не имеет даже смысла считать дни. Их слишком много, не менее 365».
Женя – Наташе. 3 февраля 1969 года: «Здравствуй, Наташенька! Сегодня утром проводили ребят, остались втроем на весь Наньян. Ты, наверное, сейчас в доме отдыха под Москвой. Катаешься на лыжах, мерзнешь, проклинаешь зиму или наоборот. А я сижу в «затридевятиземельном» Сингапуре, и мне что-то уж очень грустно. Так я рассчитывал приехать в феврале домой и, благодаря своей тупости беспросветной, вынужден сидеть в четырех стенах неуютной комнаты неуютного дома надоевшего Наньяна.
У тебя 8-го числа кончатся каникулы и начнется последний семестр учебы в институте. И уже через каких-то несколько месяцев (для меня они будут страшно долгими, впрочем) ты получишь диплом, а я останусь студентом. Ты пойдешь на работу, совсем изменится твоя жизнь, ты станешь уже совсем-совсем взрослой, почти тетей. Тебя будут называть на работе «Наталья Евгеньевна», а я останусь все таким же забитым и затурканным студентом. И отстану от тебя минимум на год.
Как подумаю, что придется пробыть здесь год – становится даже страшно. Как все переменится! Я уже так невероятно по тебе соскучился, что потерял всякую веру в свой приезд в Москву. Остаются лишь силы лежать и тупо смотреть в потолок.
…Я очень соскучился и по нашему с тобой дому. Кажется, уже прошла вечность с того времени, как мы ссорились (из-за меня) и мирились или просто разговаривали в нашей комнате. Представляю или пытаюсь представить, как сейчас холодно, как ты мерзнешь, плохо одеваясь, и, не дай бог, простужаешься. Помнишь, как ты мерзла на остановке такси, когда мы еще не были женаты и ты бегала греться в подъезд. Я все время повторял: «Вот, если бы тебе никуда не надо было уезжать и мы были бы все время вдвоем». Мечта сбылась, а я удрал в Сингапур.