Страница 20 из 24
Ганна, покрепче прижав Торина к своему боку - да опять застывать начал! - вопрошает уже его:
- А тебе почто, большое чертенячье величество? Вона богатства сколько, в обществе положение, гора кручинистая, племяши разудалые, други верные, а каменюшка на что?
Дубощит хмурится всё больше с каждым приведенным Ганной фактом, но тем не менее отвечает:
- Этот камень - Сердце не только горы, но и всех гномьих королевств! Без него меня не признают королем другие кланы, - Торин задирает голову вверх, смотрит панночке в лицо и его настораживает несколько хитрый блеск в её глазах. Чуть менее напористо сын Трайна продолжает: - Аркенстон - это символ, его нельзя обменять или продать, за него нельзя торговаться, это Сердце горы и государства!
- Хорошо хоть не Короля, - усмехается Ганна. - Что нельзя продать али обменять, можно подарить!
Компания шумит, но внимание старается не привлекать. Племянники короля так вообще, кажется, дышать перестали.
Торин, уже набравший воздуха в грудь, чтобы как следует доказать, где и насколько сильно Ганна в этом высказывании не права, задирает голову опять и тем воздухом давится: панночка, не меняя интонацию и не переставая хитро блестеть глазами, подмигивает ему правым - тем, который дракону совсем-совсем не виден. Тем временем девушка продолжает:
- Ты ж большое величество, чертеняка, а дракон тебе гору освободил! - вопросительно изогнувшаяся бровь Торина заставляет панночку развить мысль: - И от себя тоже освободит! И сколько он злыдней пожёг, да то сосчитать десять лет не хватит! Вот и отблагодари ящурку по-своему, по-королевски!
Ганна подмигивает вновь, и Торин, прежде чем ответить, легко кивает, мол, полагаюсь на тебя:
- Только ради его невесты на такой шаг пойти и смогу, - заявляет Дубощит, ломаясь уже больше для виду. - И то, если попросит! Хорошо попросит!
Смауг шипит что-то очень тихо, по ощущениям - ругательства, но вздыхает, добавляет громче “чего не сделаешь ради любви” и заявляет во весь свой нынешний голос (тоже довольно громко):
- Я прошу тебя, Торин Дубощит, по-жа-луй-ста, - пока Смауг произносит по слогам, он даже зажмуривается от напряжения, видимо, первая просьба в его жизни. - Отдай мне Аркенстон! - ещё и непроизвольно молитвенно складывает лапки, но, спохватившись, расцепляет.
Торин кочевряжится ещё где-то полчаса - победа Смауга не будет лёгкой! - попутно выбив из покладистого (если не считать периодически вырывающееся шипение) дракона извинения за всё перед каждым присутствующим гномом лично, раз уж остального Торинова народа тут нет.
В конце концов, оба раздухарившихся собеседника приходят к полному удовлетворению, теперь надо сделать самое трудное: отдать камень. Торин спрыгивает с импровизированного сиденья, Ганна усаживает Смауга на пол перед ним, а сама приближается к его величеству чертеняке - проследить, чтобы сам каменюку отпустил.
Вся Компания напряженно следит за тем, как внук Трора тянется к карману, медленно достаёт звёздно сверкающий бриллиант, вытягивает руку в сторону подобравшегося Смауга, разжимает пальцы, обхватывавшие камень до побелевших костяшек… Дубощит застывает, ему надо только перевернуть руку ладонью вниз, но сил именно на это уже не хватает!..
Панночка, заметив тень, промелькнувшую по лицу замученного чертенячьего величества, присаживается возле него, кладет свои большие ладони ему на плечи и заставляет посмотреть на себя, оторвать глаза от камня:
- Гэть, - сейчас это слово произносится тихо-тихо, - чертеняка, ты лишнего не кручинься, на своих погляди, - Торин оборачивается, всматривается в лица Компании, даже хоббит и оборотень очевидно переживают за него, а потом вновь смотрит на Ганну и, не выдержав, утыкается в её плечо.
Следующим движением сын Трайна опрокидывает Аркенстон со своей руки.
========== Cвязался, словно чёрт с младенцем ==========
Смауг подхватил Аркенстон тут же, ему едва хватало длины рук, чтобы удерживать камень, но дракон очень старался и приобнял бриллиант даже длинной шеей.
Со стороны Компании слышались облегченные вздохи (Фили, Кили и Бильбо), подозрительное шмыганье носом (Балин и Дори), внушительное молчание (Двалин) и одобрительный гомон. Беорн не менее одобрительно ворчал басом, вступая в общий хор.
Ганна пока не решалась отстранять или отпускать его величество чертеняку - больно убитым он был, но дракона, нетерпеливо переваливающегося в их сторону с проклятущим колдовским камнем, его чертенячье величество так расстраивающим, надо было отправлять к Хозяйке.
Панночка, обхватив Торина одной рукой, тянется к своей сумке и достает тот самый булыжник, с ящеркой из змеевика, осторожно гладит пальцем зелёный камень внутри серого, устраивает кусок породы напротив застывшего Смауга и Компании, и на глазах у всех каменная ящерка оживает.
Новый тоненько шипящий голосок раздаётся в сокровищнице, заинтересованный Торин наконец поднимает голову.
- Ух, и долгонько же пришлось дожидаться! - зелёная в черную крапинку ящерка вытягивается из серой породы наполовину, на другую половину продолжая утопать в камне. На острой голове виднеется небольшая корона, явно медная, а глаза странного каменного создания отсвечивают малахитом. Ящерица оглядывается, благодарно кивает Ганне, с интересом смеряет Беорна взором, хмыкает на гномов и хоббита: - Спасибо, что дождалась!
Смауг приподнимает голову, от растерянности и радости встречи расцепляя даже крылья, Аркенстон звякает об пол, и ящерка, несомненно являющаяся той самой Хозяйкой, поворачивается к нему:
- Смауг! - в тоненьком голосе такой восторг, что Бильбо ловит себя на умиленном выражении лица, а в этот момент ящерка требовательно протягивает к дракону лапку с острыми растопыренными пальчиками. - Хватайся и пошли домой!
Дракон расплывается в улыбке, кажется, не контролируя сейчас выражение морды, перехватывает Аркенстон опять и придвигается к Хозяйке, толкая обоими крыльями бриллиант перед собой:
- Это тебе! Я из-за него так задержался, - хоббит замечает, что оправдывающийся дракон нервно ковыряет лапкой крепкий пол, застеснялся, волнуется.
Хозяйка вздыхает, Ганна, продолжающая обнимать увлеченного происходящим Торина, вздыхает с тем же выражением, и хоббит уверен, что думают сейчас обе об одном: “Мужчины!”
Но ящерка вместо укоризненных слов смотрит малахитовыми глазами прямо в драконьи золотисто-янтарные, ласково кивает, протягивает крохотную лапку к бриллианту, а в следующий момент уже раздражённо шипит:
- Ах ты пустозвонная порода! - мелькает раздвоенный язык. - Ты околдовывать вздумал? Меня?! - и пока Смауг растерянно трясет головой, острые коготки проходятся по граненому боку Сердца горы, раздается скрежет, на удивление громкий, но когда Хозяйка отнимает ладонь, Аркенстон выглядит совершенно так же.
Рассерженная ящерка отталкивает камень обеими лапками, хватает растерянного Смауга за ладони, шипит “лучший мой подарочек - это ты” и “счастливо оставаться” и тянет дракона на себя, будто хочет опрокинуть. В следующий момент каменная Хозяйка проваливается в глубь серой породы, а за ней ухает и рубиновый ящер, по сокровищнице прокатывается звон, Смауг, Хозяйка и камень с порталом исчезают из Средиземья.
Торин отстраненно размышляет: вот почему никто не смог узнать минерал, змеевик был утоплен не в камне, а в чистом, уплотненном каменном волшебстве!
Все застыли на месте, не в силах вот так сразу отойти от произошедшего, но внук Трора легко покидает объятия панночки, подходит к отброшенному Аркенстону, присматривается к Сердцу горы и прислушивается к себе.
Происходящее настолько странно и нереально, что Дубощит застывает на месте: камень не зовет его. Аркенстон больше не вызывает безумной тяги обладания им, жажды золота и накопления золота. Нет, раздать всё наследство свободным народам Средиземья Торин, разумеется, не хочет, но со сводящей с ума алчностью его ощущения не имеют ничего общего.
На радостях большое чертенячье величество подкидывает Аркенстон высоко вверх, ловко ловит его, оборачивается к Компании и заявляет, глядя на разинувших рты соратников: