Страница 18 из 24
- И куда ты полез? Прямо дракону в зубья? Ты ж их видел, то не зубья, то - мечи! - чертёнок смотрелся виноватым и очень чумазым. Она сейчас, наверное, выглядит не лучше, тяжко вздохнула Ганна. - В другой раз подумай сначала, кроха, куда лезешь! А кабы заметил бы тебя змей?..
Бильбо вздрогнул и спрятал лицо на Ганниной груди. Девушка качнула легкого чертёнка на руках и погладила по спинке:
- Ну-ну, обошлось, же… Вот только придумать надо, как его большому чертенячьему величеству скажем, - великанша поёжилась, - да и Беорну… Ох и не погладит он меня по головке, как я тебя сейчас, ох и не погладит…
Бильбо тут же вскинулся:
- Я ему скажу! Я им всем скажу!.. - глаза засверкали в зелёном свете, кулаки сжались. - Я им скажу, что ты всё решила с драконом!
- Ну-ну, не горячись, а то начисто их глазьми спалишь! А мне за оборотня ещё замуж идти! - Ганна мечтательно улыбнулась и добавила: - Вот и второе предсказание цыганки-турчанки сбывается, на роду мне написано было, баяла она, двух ящерок свести, зелёную и красную, в любви им помочь, только потом замуж за медведя, так что радоваться, чертёнок, можно, и ящерок нашла, и медведя, пусть и далече!
Некоторое время хоббит сидел молча, но потом не выдержал:
- А почему ты не удивилась, когда я…
- Когда ты из ниоткудаво появился, чертёнок? Так ты ж чертёнок, вам по пачпорту положено всякие штуки выкидывать, пусть ни рожек, ни хвоста, - Ганна мягко подбросила мистера Бэггинса в объятиях, - я и не нашла!
Бильбо только открыл рот, чтобы возразить, но глаза панночки блестели так лукаво… Да она смеётся над ним! Почтенный эсквайр сложил руки на груди и укоризненно поглядел на великаншу.
- Ой, тю, ну раскусил, раскусил, хитрый чертёнок, шучу! - раскаяния дивчина явно не испытывала. - Я ж давно приметила, в Лихолесье ещё, что когда ты пропадал, то много где песню потом голосок звонкий запевал, а певца и не видать. Эльфячьи уши в трубочку не сворачивались, а руки от песни работы просили, так шо знаю я тебя, Голос Лихолесья, дух в уборке помогающий, пауков дразнилками дразнящий!
Глядя на озадаченное лицо Бильбо, Ганна засмеялась, а потом пошла быстрее - уже был виден выход.
***
На пороге Ганну и Бильбо встретила вся Компания, причём очень хмурая Компания.
Первым слово взял его величество чертеняка:
- Вы что, разбудили дракона?..
Впрочем, его почти тут же перекрыл густой бас Беорна, разглядевшего на обоих черные пятна пепла:
- Эта крыса с крыльями что, вас пожгла?!
- А ну-ка, чертеняки, гэть! - строгий голос Ганны мигом утихомирил загомонившую Компанию. - Благорасположенный, но нечистоплотный дракон предлагает нам свои услуги.
========== Чёртов сын ==========
После того, как Ганна обрисовала ситуацию, объяснила соглашение с драконом - ни замуж за него идти, как гневно предположил Беорн, ни душу продавать, как законно предположил Гэндальф, ни отдавать ему обеды, как с ужасом предположил Бомбур, она не подписывалась. Но так уж вышло, что весть красному ящуру от возлюбленной его несёт, а за весточку ту да за свиданьица место, змей на многое способен, почему бы и не попросить его со злыднями справиться?
Его большое чертенячье величество молча не одобрял.
Однако, когда все немного успокоились, удостоверились, что дракон как сидит в горе, так и сидит, никого искать и испепелять не собирается, чертеняки порадовались за устроившееся дело - как дракона бороть, они представляли смутно, по оговоркам поняла панночка. Единственная дурная черта, которую находила Ганна в устроившихся делах - ручей был только внизу, а им с чертёнком помыться было надо просто край.
***
Через пару дней такого времяпрепровождения - Ганна изредка ходила поговорить с драконом (в основном их беседы вились вокруг одной небезызвестной особы, зовущейся Хозяйкой Медной горы и закономерно приводящей Смауга в восторг), гномы загорали на площадке перед дверью, а Гэндальф то курил, то приманивал мотылей (похоже бабочки были у него навроде связных, решил Бильбо) - на горизонте потемнело от вражеского войска.
На Одинокую гору надвигались силы орков и гоблинов, прослышавших о гибели дракона и успехе похода Торина Дубощита. Азога панночка разглядела издалека, но восторга, несмотря на то, что орк был белоснежным, не испытала:
- Ишь, заразина! Бледная немочь! Выползло из угла своего! - хоббит стоял рядом, поэтому расслышал сердитое ворчание достаточно, чтобы разобрать слова. - Вот шваброй бы тебя, плесень, да только огоньком - тоже хорошо!
Потом Ганна повысила голос:
- Вы тут пока, чертеняки и чёрт, покукуйте, я с драконом словцом перемолвлюсь, а как вылетать ему будет можно, так чертёнка к нам отправьте, - девушка взяла оборотня под руку (с того ночного происшествия Беорн не отпускал свою невесту в одиночестве никуда, даже до ручья, помнится, их с Бильбо туда-обратно провожал) и переступила каменный порог.
Пустошь постепенно заполняли вражеские войска, стекались черные силы Средиземья, Король гоблинов утробно выкрикивал что-то и даже, кажется, пел, Азог Осквернитель размашисто жестикулировал булавой, орки и гоблины строились, чтобы начать штурм беззащитной горы. Вероятно, думал Торин, также они набросились и на Морию, разрушенную, оставленную Морию, разбитую Ужасом Глубин, как Эребор - Смаугом. Вот только просчитались, супостаты, в этот раз номер повторить не удастся!
Но совершенной неожиданностью стало для Компании прибытие орлов - над пиком раздался воинственный клёкот, и Гвахиир со своими бойцами спикировал на неприятеля с высоты. Орлы атаковали, армия орков и гоблинов всё продолжала выходить на Пустошь, однако наконец поток подкреплений иссяк. Дубощит прикинул, что большая часть войска в любом случае уже тут, резерв, даже если он остался, ситуацию переломить не сможет, и тронул за локоть Бильбо:
- Пора, мистер Взломщик, теперь можно, - хоббит кивнул и тут же исчез в тоннеле.
Ровно через пять минут чудовищный рёв потряс основы, кажется, самой Горы, вплоть до её корней:
- Кто посмел разбудить Смауга Ужасного?! - шум крыльев над головами, поднявшийся ветер, рассеявшиеся орлы, и новый рёв: - Вы пож-жале-ете!
Лучшим доказательством Смаугова красноречия послужила испепеляющая пятую часть войска струя пламени. Азог Осквернитель уже, судя по активной жестикуляции, жестоко, весьма жестоко жалел.
========== Чертовски верно ==========
Смауг и впрямь выглядел Великолепным, когда парил в небе: огромный, рубиново-красный, отливающий из-за застрявших в чешуе монет золотым - он был впечатляющ. А ещё по-настоящему, по-драконьи опасен: первая струя пламени прошлась по Пустоши, наполненной вражеским войском, и выжгла широкую полосу вдоль подступа к горе. Орлы, почувствовав, что их помощь больше не требуется, да и не желая делить небо с поднимающим вихри одним взмахом крыльев драконом, отлетели подальше, туда, где пытались скрыться так и не подошедшие подкрепления, и уже по пути к своим гнездам ударили по оркам.
Смауг продолжал бесноваться:
- Я - огонь! - страшный рёв, а потом снова отдельные слова: - Огонь выжигает скверну! - и как всякий дракон, немного склонный к позёрству Смауг именно после этих слов испепелил Азога Осквернителя.
Орки пытались бежать на своих варгах, гоблины поворотились отступать, но далеко ли убежишь от гигантского крылатого ящера, пыхающего огнём и обладающего острым зрением? Вот и Бильбо решил, что недалеко. А Смауг, в свою очередь, не преминул это доказать.
Пустошь снова стала чёрной от пепла, воскрешая этим видом такие же черные воспоминания. Торин ещё немного полюбовался на разбегающихся врагов и резвящегося (другое слово подобрать было трудно, похоже, Смауг предвкушал свою победу как первый шаг навстречу возлюбленной) дракона, а потом тихо развернулся, отрицательно качнул светлой головой светловолосому же племяннику - нет, этот путь я в первый раз пройду один - и двинулся в тоннель, размышляя о неотвратимости проклятий и странном давящем чувстве, поселившемся у него в груди. Он должен найти Аркенстон и вернуть Эребору былое величие, и сделает всё от него зависящее, чтобы не поддаться чарам камня. Остальное Торин оставил на волю судьбы.