Страница 12 из 24
- А ну гэть!! - смачный хруст паучьей брони по всей длине опустившегося коромысла был лучшим доводом в защиту Фили из всех возможных. Кили судорожно рванулся на помощь брату, но Ори остановил его: панночка сама дотянулась до сбледнувшего сына Дис, подцепила за шиворот и спрятала за свою спину. - Что-о-о, попрыгать хотите, паучары?! На Ивана Купалу повеселиться?! Будет вам ночка праздничная!
Глаза Ганны засверкали как-то уж совсем яростно, коромысло разрезало воздух со свистом, с почти таким же свистом летела за Ганной выпутавшаяся из прически длинная и широкая коса. Беорн тоже заработал топором с новой энергией - в любом своем настроении панночка была заразительно-обаятельна.
Теперь теснили уже явно не путников, а пауков, правда, и тут не обошлось без нелепой и неудачной случайности - один из отступающих монстров зацепил, повалил, ужалил и чуть не утащил в чащу зазевавшегося на проверку целостности отряда Торина. К счастью, Бильбо оказался поблизости и рубанул зверюгу по лапам с удивившими его самого силой и яростью, эльфийский меч показал себя с лучшей своей стороны, Дубощита мистер Взломщик перехватил за руки и вернул под бок к Двалину.
Побледневший почти под цвет своей шевелюры Торин наблюдал в предрассветных сумерках отступление, чтобы не сказать отчаянное бегство, гигантских пауков восвояси. Ганна стояла посреди тропы, окружённая поверженными монстрами, всё ещё тяжело дыша и удерживая коромысло будто посох, развернувшаяся коса опускалась почти до колен панночки, яростный румянец залил щёки, глаза сверкали гневно и почти обжигали. Она обернулась, заметила, что Подгорный король наблюдает за ней и энергично воскликнула, вернувшись к своему привычному лукавству:
- Гэть, ваше величество чертеняка, не бледней так, ну не в кулак величиной те пауки, а в два, но швабра и на них найдётся!..
========== Чёртово всё! ==========
Ганна и Беорн оттащили и распинали особо мешавшиеся паучьи туши, пока они занимались этим, Оин осмотрел рану Торина: Король бледнел и пытался потерять сознание. Травник тяжко вздохнул и вынес вердикт: яд уже начал действие, ослабить его влияние можно, но устранить совсем - нет. Поэтому Дубощиту были предложены особая настойка и одеяло, ибо сонливость, вызванная ядом, помножалась на боевую ночь и накопившуюся усталость. Торин гордо отверг одеяло, приказал седлать пони и выдвигаться, нужно как можно скорее уходить от пауков, пусть на стороне Компании два таких славных великана, но ещё один бой прямо сейчас не выдержат и они.
Племянники бухтели, Двалин хмуро зыркал, Балин ворчал, Ори вздыхал, Оин насвистывал печальную мелодию - никто не одобрял решение командира, но и возражать никто не осмеливался.
Пока Ганна не сообразила, что произошло.
А когда понаблюдала за клюющим носом в такт шагам лошадки Королем, только вздохнула и без всяких предисловий взяла его на руки: на пони Торина подстерегала опасность свалиться или закостенеть от сна в таком положении, а его величество чертеняка выглядел и без того измученным. Дубощит не стал вырываться, только завозился, устроил светловолосую голову на плече панночки поудобнее и совершенно погрузился в сон.
***
Через пять лиг путешествия таким порядком окончательно рассвело, лес зашумел чуть радостнее, приветствуя утро нового дня, но внимание Компании привлек топоток позади. Шаги приближались, принадлежали явно не двуногому существу, но кто ещё мог решиться сунуться в Лихолесье?..
Отряд остановился, топоток приближался, и спустя пару минут гномы, хоббит и пара великанов крайне изумленно наблюдали бегущего в ужасе паука, который перебирал всеми восемью лапами, бешено вращал глазами и периодически взвизгивал. Если бы Компания не посторонилась, странный паук рисковал налететь на кого-нибудь из них.
Испуганный ужас Лихолесья скрылся за поворотом, провожаемый задумчивыми взглядами, а потом все неожиданно слаженно и одновременно двинулись дальше да гораздо бодрее, чем шли до того. Встретить столь напугавшего паука обитателя Лихолесья не хотелось никому.
Впрочем, никто их не спрашивал: уже за следующим поворотом открылся вид на поверженного монстра и победителя этого монстра - светловолосого и высокого. И остроухого, как отметила панночка.
Этот необычный тип уставился на Компанию так, будто увидел путников на здешней дороге впервые в жизни, впрочем, возможно, немалую роль тут сыграло то, что на одежде и волосах некоторых ещё оставались разводы от паучьей прозрачной слизи, заменяющей монстрам кровь.
Пару минут встретившиеся посреди Лихолесья путники любовались друг на друга, потом остроухий нарушил молчание, слишком громко (видел же, что его величество чертеняка у неё на руках спит!) и невежливо на вкус Ганны:
- Так вот вы кто, покусившиеся на наши границы и священные традиции грубияны! - остроухий высокомерно вздёрнул носик, а Ганна вдруг задумалась: может то девка? Больно голос высокий, плоская она тогда, правда, ну, чисто доска. - Я вынужден препроводить вас пред светлые очи владыки нашего Трандуила! - панночке очень хотелось найти что-нибудь липкое и заткнуть рот болтуну, растревоженный Торин заворочался у неё на руках и прижался сильнее.
Вместо этого она недобро сверкнула глазами, успокаивающе поглаживая его величество чертеняку по спинке и волосам:
- Владыка ваш, говоришь… То есть самый набольший тутошний? Вот всего этого тёмного леса, черной реки и пауков в два кулака?.. - глаза панночки сверкнули ещё более мрачно: - А и веди!..
========== Ни к чёрту ==========
Отряд мирно посапывающего на руках у панночки Торина Дубощита продвигался в сердце Лихолесья, чтобы предстать пред ясные очи Владыки сих гостеприимных дубрав - Трандуила.
Панночка вышагивала сердито, но плавно: его величество чертеняка только-только крепко уснул опять, не хотелось его потревожить. Впрочем, кажется, заботиться о раненых, слабых или уставших (Ганна допускала, что остроухий провожатый, считающий себя конвоиром, мог и не разобраться) среди местного народца было не принято: стоило им свернуть на менее широкую тропку, как эта шельма принялась распеваться!..
Ганна рассердилась не на шутку, прикрыла не прижатое к плечу ухо его величества чертеняки рукой, но проклятущий остроухий будто совсем не соображал - завывание длилось и длилось, нарастая в громкости. Хотя Торин пока не подавал признаков беспокойства, эти признаки весьма явно подавала Ганна, и вот не бойся она разбудить пострадавшего Дубощита, уже проучила бы охламона!
Не будь Ганна настолько сердита, она заметила бы внимательный взгляд Беорна, тоже оценивавшего ситуацию. И в отличие от панночки, у оборотня руки были свободны. Мужчина ускорился, обломал пару мелких веток по краю тропинки (одна традиционно застряла в волосах), догнал провожатого, без предупреждения схватил за плечи, поднял над землёй и сильно встряхнул - остроухий подавился звуком, голова мотнулась, челюсти щелкнули. А потом этот остроумный остроухий в непонимании уставился на Беорна. Оборотень не преминул объяснить положение вещей, отведя эльфа в сторонку и в крайне доступных словах и выражениях обрисовав ситуацию.
Возможно Ганне показалось, но после этого краткого, а также весьма ёмкого разговора остроухий выглядел пристыженным. Хотя и продолжал смахивать на девку. Панночке он (она?) нравиться больше не стал.
Где-то через пару лиг дивчина осознала свою ошибку: тот, первый остроухий и впрямь был парнем, ибо девушка только что присоединилась к их процессии и выглядела… Да никак она на Ганнин вкус не выглядела: тощая (ещё тоньше беловолосого! хотя куда уж!), уши эти разлапистые торчат, выговаривает слова, будто одолжение делает али от сердца отрывает с мясом, смотрит на чертеняк презрительно, на чертёнка жалостливо, а на Беорна глубоко равнодушно - нет, эта рыжая нравилась панночке ещё меньше, чем светловолосый спутник. Но хоть не пела, спасибо и на том.
Торин на руках вздохнул глубже и уткнул лицо дивчине в шею, Ганна немного отвлеклась и опять успокаивающе погладила его величество чертеняку по спинке и волосам - до чего ж устал, маленький, ещё и укусили его зверюги местные, спи, ваше величество чертеняка, никто тебя без надобности не побеспокоит. И лучше бы эта надобность была и впрямь серьёзной! Панночка снова нахмурилась.