Исполнение желаний

Шайлих, судя по возникшей паузе, покраснела, попыталась подобрать слова, но Лорканн не дал ей высказаться:

— Не трудитесь, — вышло даже более устало, чем он хотел, — я понимаю, почему так выходит, и в этом нет вашей вины. Я благодарен за помощь, я очень вам благодарен.

— Нет-нет, что вы, вам вовсе не стоит быть мне благодарным, — тон её выдавал смущение, она убрала руку, — я просто забочусь о пленнике, так же, как заботилась бы о ком-то другом, — спохватилась и поправилась, — как заботилась бы о любом другом пленнике!

Лорканн усмехнулся, не обращая внимания на заболевшие скулы, разбитую губу и общее не блестящее состояние.

— Но раз у вас тут нет кого-то другого, любых других пленников, то позвольте мне все-таки быть благодарным, — посерьезнел, искренне и убедительно продолжив. — Вы спасли мне жизнь, я в долгу перед вами, Шайлих.

Её имя ласкало не только слух, его было приятно произносить, а упомянутое Лорканном впервые оно заставило девушку вздрогнуть. Чтобы сгладить момент, грифон поторопился сказать:

— Я не глухой и не слепой, уважаемая разведчица и лекарь, простите мне эту вольность, мы не были представлены, но благодарить я привык по именам. Это приходится делать довольно редко.

Шайлих подняла голову, так что лунный свет отразился в совсем темных глазах, на губах заиграла улыбка, а Лорканн понял, что где-то подставился!

— Ну раз мы не были представлены друг другу с уважаемым пленником, стоит исправить это упущение, — она склонилась ближе, а Лорканн против воли засиял-таки глазами. — Я победительница Древнего Зла, Шайлих из Дома Второй стихии, разведчик, лекарь и маг!

Отражение его глаз блестело желтыми огоньками в её синих, Лорканну было трудно сосредоточиться и не улыбаться вызывающе дерзкому выражению лица девушки. Второй Дом, опять же, объяснял, как ей удалось так быстро выгнать воду из легких - это была ее стихия.

— Очень приятно, Шайлих из Дома Второй стихии, позвольте представиться в ответ: я побежденное вами Древнее Зло, Лорканн из Дома стихии Четвертой, грифон, король и маг, будем знакомы, — учтиво изобразил кивок, насколько это было возможно лежа.

Её реакция, однако, озадачила грифона и ввела в ступор.

— То есть вы?! То есть вы правда?! — синие глаза приблизились больше, дополнительно выбивая опору из-под ног, Лорканн ощутил головокружение, хотя вполне себе лежал. Слава старым богам, он лежал.

— То есть я правда что? — сосредоточиться на вопросе было непросто, а уж отмежеваться от близкой Шайлих и того сложнее.

— То есть вы правда считаете меня своей победительницей? — в синих глазах сиял восторг, руки сошлись перед грудью, как будто он сделал ей огромный подарок. — Меня? Нет, я, конечно, помню, что вы редко шутите, но это правда?

Лорканн отметил про себя, что разведчица, очевидно, присутствовала на всех его беседах с Онгхусом, пусть иногда незримо, но счел нужным ответить:

— Конечно, считаю. Кого же мне считать своим победителем, кроме вас? Сеть, — он выразительно приподнял руки, — набросили вы, сторожили меня всю дорогу, не теряли великодушия, спасли мне жизнь. Меня победили именно вы, Шайлих, странно было бы оспаривать этот факт.

Девушка опять вздрогнула при звуке своего имени, и только грифон успел задуматься, в чем тут подвох, как тут же сам чуть не подскочил на своем:

— Спасибо, Лорканн, — свое имя из ее уст хотелось слушать и слушать, привычные звуки лишились резкости, Шайлих словно мурлыкала по слогам, выбивая почву из-под ног более явственно. — Это важно, знать, что меня во что-то ставят если не друзья, то хотя бы враги.

Лорканн вздохнул с чувством освобождения: это были те категории, в которых уже можно было что-то делать, как-то ориентироваться и двигаться дальше.

— Друзья, враги… Вы не поверите, Шайлих, насколько это условное деление, — перед глазами как по заказу встали скалящийся Мидир и мрачный Айджиан. — Стоит поднакопить опыта, размываются многие границы…

Грифон почувствовал, что вот теперь, наконец, ему надо просто поспать. Без треволнений и потери сознания, он неосознанно завозился, устраиваясь поудобнее, спохватился, что успел закрыть глаза, непонятно когда. А когда их открыл, обнаружил улыбающуюся Шайлих со вторым шерстяным одеялом наготове.

— Это, наверняка, страшно интересно, Лорканн, — он посмотрел яснее, отзываясь на имя, запоминая эту ночь, этот вид, эту девушку, — но вы расскажете мне позже. Желательно, когда будете не при смерти и не на грани потери сознания, примерно тогда.

Лорканн не мог оставить за ней последнее слово:

— Вы и представить себе не можете, Шайлих, как быстро восстанавливаются грифоны, — почувствовал шерстяной плед, подоткнутый знакомой рукой, расслабился и зевнул. — О-у-собенно, если захотят…

========== Часть 7 ==========

Следующее утро засветило грифону прямым солнечным лучом в аккурат под приподнявшееся веко. Лорканн мимолетом подумал, что за полторы с хвостом тысячи лет Искажения ещё не встречал рассвет так отчетливо — и к нему пришло понимание.

— Эй, эй, уважаемый памятник Лорканна, а как вы думаете, он любил подниматься на рассвете?

***

— Похоже, у вас вовсе нет такой привычки, подниматься с рассветом! — голос Шайлих раздавался близко, её интонация выдавала недовольство, не разобрать, чем именно.

— Ну что вы, напротив, такая привычка за мной имеется, не хватает привычной обстановки, — Лорканн перекатился со спины набок, приподнял связанные запястья к подбородку, сделал вид, что задумался. — А может быть, дело даже не в обстановке! Тогда в чем же? Хм-хм-хм, настоящая загадка!

К большому удивлению Лорканна, Шайлих не одернула его, не возмутилась и даже не отчитала. Шайлих на него посмотрела. Так, что издеваться больше не хотелось. Впрочем, равно как и прощать Онгхуса в один присест.

— Может быть, я и Раннее Зло, но перед этим меня желательно не бить по голове, — сдержал зевок и покривился. Увидел, как Шайлих забавно морщит нос и отворачивается поспешнее. — Что?

Девушка фыркнула в сторону своих вещей, покачала головой, встряхнулась, но потом опять фыркнула.

— Что? — Лорканну было уже изрядно интересно.

Шайлих, наконец, обернулась, порадовала посветлевшими от смеха синими глазами и соизволила ответить:

— Наверное, это одна из ваших привычек — переиначивать слова на похожие! Интересно, в честь чего? — на недоумевающий взгляд она с большим удовольствием ответила: — Насколько я помню, вы у нас Зло Древнее, — потянула паузу, давая сообразить. — Не раннее!

Лорканн усмехнулся тоже, принимая справедливый упрек, да, перепутал — с утра, сослепу, раздраженный ощущением веревок и жжением в почти заживших запястьях — имел право отвлечься!

— Сделайте милость, притворитесь спящим, чтобы не пришлось опять выхаживать вашу голову. Вероятно, на этот раз — отдельно от тела!

Грифон кивнул и прикрыл глаза, без труда занимая себя нуждавшимися в рассмотрении мыслями, хотя одна, не вполне деловая и никак не относящаяся к делам королевства, все никак не желала давать покоя: он, Лорканн, никогда не бежал от схватки. И не закрывал глаза на схватку. И не имел обыкновения притворяться мертвым! Так с чего бы ему на этот раз…

Шайлих окликнула кого-то, чтобы грифона помогли закинуть поперек седла, приторочить к лошади, будто седельную сумку или чучело в натуральную величину. Лорканн задумался, что бы они делали с его грифоньей натуральной величиной, вариантов рисовалась масса, но ни одного приличного. Все равно что иметь в обозе лошадь, которую надо уложить на другую лошадь! Да еще с крыльями. Длинными острыми когтями. И с тяжелым крепким клювом.

Отвлеченные мысли об особенностях перевозки сопротивляющихся грифонов позволили Лорканну пережить сложный момент перекидывания через седло, опутывания веревками, поправления якобы волшебных сетей, всеобщих перекличек и дежурных утренних шуточек. А когда он, выслушавший среди образцов истинно неблагого остроумия впечатляющее количество приложимых к себе нелестных характеристик, приготовился к сложному путешествию, рядом раздался знакомый шепот: