Страница 43 из 94
Гэндальф прищурился, важно выпрямился и приготовился напустить туману в своей излюбленной манере, когда его осенила идея, как можно использовать нежданный подарок судьбы в виде двух любопытствующих гномов.
- Я скажу, что знаю, если вы поможете мне найти здесь, - впечатляющий широкий жест по стеллажам и полкам, - рукописи о драконах!
Теперь, как только речь зашла о книгах, вперед выступил растерявший скромность Ори и начал задавать уточняющие вопросы: какой Эпохи магу требуются манускрипты? какой тематики? о чем конкретно в жизненном цикле драконов? После чего рыжий книгочей отправился отсчитывать стеллажи от входа в западном направлении, ориентируясь на только ему понятные знаки и метки. Через некоторое (весьма короткое) время Ори объявился вновь, запыхавшийся и пыльный, поманил с собой и мага, и принца, и повел их в прежнем направлении, где указал на завалившийся поперек прохода стеллаж. Обойти махину не представлялось возможным, поэтому пришлось перемещать силами двух гномов и одного мага.
Гэндальф орудовал посохом как рычагом, Фили и Ори помогали изо всех сил, но этих сил едва хватило, чтобы поставить стеллаж на прежнее место. Зато все трое были вознаграждены открывшимся видом на тупичок в закоулках библиотеки и большие полки, выкрашенные красным, с огромными чернеющими по боковинам рунами: “ДРАКОНЫ”.
Гэндальф не удержался от вздоха облегчения и слабой улыбки, Фили довольно отряхнул руки, Ори важно и уверенно кивнул, видимо, рассчитал, что книги должны найтись именно тут. А потом оба гнома выжидательно уставились на Гэндальфа, очевидно ожидая выполнения его части сделки.
- Исчезать на ровном месте, друзья мои, хоббиты умеют не больше вашего, разведчики они или не разведчики, - с этими словами маг похлопал разочарованного Ори по плечу и прошел к книгам.
Следовало сосредоточиться на поиске важных ответов.
Маг оценил открывающиеся перспективы - полки были очень большими. Просто-таки весьма. Гэндальф покряхтел для порядка и взялся разбирать неаккуратные кучки пергамента, ряды тяжелых фолиантов и ветхие свитки. Здешние названия тоже отличались изрядной витиеватостью, но уже имели прямое отношение к драконам. Правда, волшебника не покидало ощущение, что рыться и в одном гномьем шкафу можно до бесконечности, поэтому он еще разок тяжко вздохнул, выбрал самые многообещающие манускрипты и отправился вчитываться в них обратно к столу.
Часы проходили за часами, но разгадка странного свечения и не менее странного мигания туши уже несколько дней как мертвого дракона все не находилась. Гэндальф пролистывал том за томом: “Драконы пламенные, огненные, жаром пышущие как печи доменные, но во все стороны, и пламя их по ранжирам обжигания”, “Драконы и слухи о них по землям и горам распространяемые, идущие вперёд ящуров, славящие силу, мощь и зловредность гадостных созданий Тёмного”, “Загадочные и окутанные тайной кромешной знания затенённые о тени драконьей и силе чешуи непробиваемой”, “Колдовская сила грозных глаз золотистых и голоса лилейного, очаровывающего и волшебнического, волю в раболепство обращающего”, “Зубья драконьи, мечам подобные по остроте и размеру в сопоставимости с размером гнома, да когти драконьи, которые уподобить копьям можно - для обороны средства от гадин подгорных, подводных и подлунных”…
Гэндальф с привычным упорством прорывался сквозь занудные, избыточно подробные формулировки, которые больше затеняли смысл, чем обнаруживали его, но надежды не терял. После нескольких партий просмотренных рукописей маг уже готов был сам заговорить на древнем кхуздуле, причем заговорить неласково.
Неудивительно, что появление эльфийки он тоже пропустил.
Гэндальф обратил внимание на мелодично звучащую поблизости речь только тогда, когда ему захотелось подпеть некоторым словам - воспринимались они после кхуздула совершенно как музыка. Стараясь не показать своего интереса, Гэндальф бросил взгляд на застывшую рядом Тауриэль и прислушался:
- … Это было несправедливо, Митрандир! - голос просто исходил благородным негодованием, кажется, ничего подозрительного эльфийку не тревожило. - Владыка Лихолесья не имел права так долго игнорировать угрозу! Пауки появлялись и прежде, но не в таких же количествах!..
Гэндальф глубокомысленно и многозначительно хмыкнул. Утвердительно. Для поддержания вежливой беседы хватит, а большего он себе позволить не может - драконы, спрятавшиеся в древних рунах не хуже, чем за мощными стенами, насмешливо ждали разгадывания своей загадки.
Через четверть часа и еще один отложенный том, Гэндальф вновь обратил внимание на все никак не могущую угомониться собеседницу. Негодования в мелодичном голосе только прибавилось:
- … И это после шести сотен лет непорочной службы! Вот так просто - изгнать меня за мои идеалы - за идеалы всех светлых эльфов! - и придуманную принцем любовь!..
Оценивать в подобной ситуации кто прав, а кто виноват, маг считал недальновидным (страшнее оскорбленной в лучших чувствах женщины, эльфийки ли, гномки ли, хоббитянки ли, неважно, противника нет), поэтому похмыкал с некоторым сомнением, но доброжелательно и сочувствующе. Судя по кратковременному повышению тона, плавно переходящему в задумчивый и даже чуть виноватый, с интонацией он угадал.
Убедившись, что Тауриэль вышла на спокойное русло разговора, маг почти перестал вслушиваться, только хмыкал иногда одобрительно и протяжно, с этакой лукавой хитринкой - мол, я знаю, знаю, что тебя гложет, но все наладится - а сам изучал и расшифровывал очередной источник бесценных и редких знаний о драконьей породе.
Пару раз, правда, Гэндальф хмыкнул невпопад - когда находил какой-то подходящий фрагмент картины, которая начинала складываться и обрисовывать произошедшее. Эти реплики, если их можно назвать таковыми, получились радостными и, кажется, то ли смутили эльфийку, то ли заставили задуматься - замолкала она так надолго, что маг уже дважды думал, будто она ушла. Но каждый раз обманывался.
В конце концов даже его - волшебное - терпение подошло к концу, поэтому Гэндальф поднял взгляд от фолианта, строго поглядел на раскрасневшуюся (и с чего бы?) Тауриэль, важно прочистил горло и заявил:
- Сейчас меня беспокоит дракон и его окончательная гибель, а также - войско, идущее войной на Эребор, в котором мы и находимся! Пусть это также беспокоит и вас, уважаемый капитан стражи!
Тауриэль покраснела еще пуще, но вежливо склонила голову, принимая намек, и попрощалась, правда, как-то странно:
- Благодарю тебя, о Мудрый Митрандир, за твое время, потраченное на беседу со мной! Но если бы не ты, я бы никогда не подумала, что союз эльфа и гнома - еще одна возможная легенда - может стать реальностью! Да и твое согласие поговорить с гордым королём гномов сняло с моей души последние сомнения! - глаза Тауриэль сияли, а Гэндальф осознавал, что пропустил нечто крайне важное.
Рыжая эльфийка тем временем по-военному четко развернулась на каблуках и прошелестела прочь из библиотеки. А маг потряс головой, ударил посохом посильнее, чтобы читать было ещё удобнее, и сделал вид, будто сам себя этим жестом обманул. Посохом хотелось постучать себе по голове.
“Дракон, - напомнил себе великий маг, член Белого Совета, Мудрый и просто Гэндальф Серый. - Всё дело в драконе.”
Комментарий к Глава двадцать четвертая, или Научные изыскания
Уважаемые читатели, я вас случайно дезинформировала - Двалин в этой главе уже не поместился :D Разборки с драконом будут чуть позже :D
========== Глава двадцать пятая, или Истина где-то рядом ==========
Пока Гэндальф с пользой (и без пользы) проводил время в библиотеке, Бильбо добывала информацию своим обычным способом: из взаимодействия с окружающим миром. Так, например, она выяснила, что драконы умеют размножаться и длить свой род даже после смерти, хотя, видимо, все же не без помощи со стороны - чего-то же дожидалась эта туша, когда потихоньку сливалась с золотом и смиренно ждала своей очереди.
Пытливый ум Бильбо работал над дивной загадкой все время, пока она искала достаточно ненужные одеяла или какую-нибудь согревающую ветошь, но в разорённом драконом-родителем Эреборе такого резерва днём с огнём было не сыскать. Впрочем, Бильбо не отчаивалась и даже решилась немножко разграбить дальнюю залу сокровищницы, где грудами были навалены выделанные звериные шкуры и меховые накидки разной степени торжественности.