Шанс на выбор

– Я понимаю, что Вы переживаете сейчас сложные ощущения. Но постарайтесь, пожалуйста, облачить их в слова. Это важно. Итак, еще раз – коронный вопрос психотерапевта, – улыбнулся Бахметьев, пультом включая камин. – Что Вы чувствуете сейчас?

– Я чувствую, что мне очень хочется пить, – попыталась улыбнуться Лиана.

Вениамин Львович взял с круглого столика высокий стакан и налил из графина воды.

– Прошу Вас.

Лиана пила воду маленькими глотками, прикрыв глаза с длинными, пушистыми ресницами.

– Боюсь, – произнесла она, допив воду, – мне не хочется говорить о детстве вообще.

– А я боюсь, что без понимания того, что было в Вашем прошлом, не получится разобраться в настоящем, Марина, – произнес Бахметьев, довольно безапелляционно, пересаживаясь из-за стола в кресло.

Она подняла на него глаза. Удивление с тонким налетом улыбки. Будто обнаружила вдруг то, чего уже не ожидала увидеть.

– Мое имя – Лиана. Вы не в ладах с памятью, доктор?

– Простите.

Стало тихо. Лишь искусственный огонь в камине издавал свой запрограммированный треск.

– Так что скажете – можно изменить характер человека? – Упрямо вела к своей теме Лиана.

– Если за характер принимать набор стойких, сравнительно постоянных психических свойств, которые и определяют поведение человека, то не стоит иметь надежду на скорое изменение. Но, тем не менее, привычки могут меняться в зависимости от поведения партнера. Если партнер ценен, если есть боязнь его потерять, то привычные желания можно гасить.

– Это, к примеру, если на острове, кроме меня нет женщин, то привычка иметь других женщин со временем утратится?

Бахметьев улыбнулся и продолжил:

– Может быть важнее попробовать разобраться в причине этих привычек и по итогам – либо, на самом деле, изменить свое отношение, либо принять твердое решение и начать новую жизнь?

Лиана заинтересованно посмотрела на него.

– Поймите, – Бахметьев запнулся, вновь едва не назвав ее Мариной. – Поймите, Лиана, я не могу давать Вам советы. Но мой опыт говорит о том, что мужчина, привыкший к тому, что долгие годы его жена мирится с предложенными обстоятельствами и живет по его правилам, вряд ли способен по одному щелчку изменить свой образ жизни.

– То есть, это что же получается – как в поговорке про горбатого и могилу? – нервно хихикнув, произнесла Лиана шаблонную фразу.

– Не надо мыслить столь категорично. В паре каждый допускает ровно столько, сколько другой готов принимать.

– Не намекаете ли Вы на то, что женщина сама виновата? – медленно произнесла Лиана, вложив в слова щедрую порцию сарказма.

– Не намекаю, – ответил Вениамин Львович. – Но, учитывая, что в данном конкретном случае обратились за помощью Вы, то и разобраться следует Вам. Разобраться в том, что привело к данной ситуации и почему Вы готовы принимать к себе подобное, мучительное для Вас отношение. Вы пробовали поговорить с мужем на эту тему?

Лиана, помолчала, глядя на миниатюрную, мигающую огоньками елочку на камине.

– Это – не результативно, – наконец ответила она.

– Хорошо. Но согласитесь – то, что нельзя объяснить словами, каждая женщина может показать мужчине. Проще всего прибегнуть именно к этому способу, а не сажать партнера за стол и  в  лоб требовать ответов. В конце концов, всегда можно прервать отношения, если все так невыносимо.

Лиана задумчиво посмотрела в потолок, сцепив пальцы так, что побелели костяшки.

– Развестись?

– Возможно, расстаться на время, взять тайм-аут, подумать, почувствовать, каково друг без друга. Поймите, если Вы ждете советов и ответов на конкретные вопросы, это, по итогу, может оказаться, как Вы красиво выразились, не результативно. Советы здесь не помогут. Да я и не вправе их давать. Необходимо, в первую очередь, разобраться в себе, а не в нём.

– Думаю, бесполезное это занятие, – медленно произнесла Лиана.

Вениамин Львович пересел за стол и снова сделал пометки в карте.

– Если все так мучительно, то, как я уже сказал, можно приостановить отношения. Вы молодая, красивая женщина – почему такой пессимизм по отношению к себе? – произнес Бахметьев и мысленно отругал себя. «Это он-то не дает советов?».

– Ну, нет, увольте! Больше никаких мужчин, – засмеялась Лиана.

– Почему опять столь категорично? – улыбнулся Вениамин Львович.

– Доктор, мужчина – это страшная зависимость.

– Все можно отнести к зависимости, любые отношения, даже матери с ребенком.

Лиана медленно встала и начала оглядываться в поисках шубы.

– К сожалению, этой зависимости мне уже не познать, – печально произнесла она.

– Простите.

– Все в порядке, – сказала Лиана, секунду помедлила и, улыбнувшись, добавила. – А как Вы считаете, есть ли в природе ген, который вызывает в  человеке повышенное влечение к противоположному полу. Это может быть болезнью?

Она подбирала слова тщательно, их продуманная очередность была отчетлива.

– Лиана, я не ханжа. Мужчины, видя интересную женщину, часто чувствуют что-то еще, кроме, уважения. Но надо уметь контролировать себя. Красивых женщин много, но должна быть и одна, которой ты полностью доверяешь и дорожишь ею. Нельзя делать друг другу больно. Это мое мнение. А если кто-то давно и намеренно причиняет боль – надо устранить ее.

– Устранить, – тихо повторила Лиана, снова наблюдая за сменой огоньков на елке. – Вашей жене повезло.

– Нет.

– Что Вы сказали? – спросила она, повернувшись в его сторону.

– Давайте продолжим. Итак, что Вас сейчас, Лиана, беспокоит больше всего – что Вам изменяют или то, что Вы не можете на это отреагировать? – проигнорировал вопрос Бахметьев.

– Отреагировать? – произнесла Лиана. – Вы правы. Да, мне бы очень хотелось, как – то отреагировать…

Она вопросительно посмотрела на Вениамина Львовича, выдержала секунду паузы и улыбнулась.

– Кардинально отреагировать. Изменить все и сразу.

Доктор поставил на полях карты еще один вопрос.

– Ваш муж знает, что Вы посещаете психотерапевта?

– Нет. А должен? – отрешенно произнесла Лиана.

Отрешенность и восклицания менялись сегодня почти также быстро, как цвет огоньков на гирлянде.

– Безусловно, нет. – Ответил Бахметьев.

Лиана о чем–то поразмышляла, потом пожала плечами, будто в такт своим мыслям и подошла к окну. За стеклом бледное декабрьское солнце слегка оживляло серое московское небо.

– Хотите что-нибудь выпить?

– Хорошая мысль. – Она смотрела на автомобильный поток за стеклом, перебирая тонкими пальцами камни на заколке для волос. – Напиться и разбиться. Родителей нет, детей нет. Кому нужна такая жизнь? Разве только брат сильно расстроится. А, знаете, раньше я считала, что потеря надежды – последнее дело…

– Да что с Вами такое? Я имел в виду кофе или чай.

Он поднялся и подошел к ней ближе.

Лиана вдруг встрепенулась, словно очнулась, сунула в карман заколку и спросила:

– Мое время, кажется, вышло. – Она снова улыбалась, а лицо приняло по-детски беззащитное выражение.

– Не беспокойтесь об этом. Вы на сегодня последняя пациентка. А про надежду, я с Вами полностью согласен.

– А какой у Вас кофе, Вениамин Львович? – спросила его Лиана.

– А кофе, Лиана, у нас замечательный. Есть хороший кофейный аппарат, но я пользуюсь туркой, и варю себе кофе сам. Помощнице не доверяю. Она вечно торопится, включает максимальную мощность. А надо – медленно. Приготовление кофе не терпит суеты. Это особенный ритуал.

Он раздвинул толстые портьеры, за которыми оказалась мини кухня. Вениамин Львович достал старинную медную турку, наполнил водой и кофе, после чего кинул по щепотке каких-то добавок. По кабинету поплыл волшебный аромат.

– А Вы знаете, что в Эмиратах варят кофе с золотом? – Ему снова захотелось ее удивить. Точнее – увидеть ту смесь удивления и улыбки на ее лице.

– Нет, никогда не слышала. С настоящим золотом? – улыбнувшись, спросила Лиана.

– Пишут, что с настоящим.