Страница 70 из 123
— Да, да, ты мне все уши этим в детстве прожужжал, — устало перебил его Габ.
У Летты пошла кругом голова от свалившегося на нее знания. А еще страх за Габриэля сжимал сердце ледяными оковами. Она не могла понять — прошлое это или настоящее? Хотя, если судить по молодому Теркаю, это все же прошлое. Она как-то попала в воспоминания хозяина Перекрестка?
— Гатхард, я никогда не пущу тебя в себя! — тихо, но твердо сказал Габриэль.
— Ты так в этом уверен? — вкрадчиво спросил старик.
— Думаю, стоит усвоить твой урок, — усмехнулся молодой ледяной дракон. — Никого не любить!
— О да! Ведь я не говорил о любви! — зловеще прошептал Гатхард и мгновенно переместился к Теркаю.
— Будь ты проклят! — вскричал Габриэль, и ему вторил неслышный голос Летты.
— Итак, Сигурд, ты еще можешь меня остановить, — деловито проговорил старик.
— Габриэль, мое имя — Габриэль, — яростно процедил ледяной дракон.
— Ну, это совсем ненадолго.
Закричал Теркай — глухо, с надрывом, и Лета зажмурилась, заткнув уши, но все равно дикий нечеловеческий крик прорывался сквозь ладони. Из-под ресниц покатились слезы.
Кончилось все слишком внезапно.
— Ты ничего этим не добьешься! — зло прошипел Габриэль.
— Ты же знаешь, что мне не обязательно твое добровольное согласие, — весело произнес дед. — Но это был бы предпочтительный вариант. Уж очень не хочется портить это прекрасное тело. Я в восторге от твоего цвета глаз. Этот оттенок так завораживающе прекрасен. Не могу дождаться момента, когда смогу смотреть ими на мир. Все же я был прав, добавив в твою роговицу своей крови, а после того, как твои выжженные серебряные глаза восстановились, я смог любоваться весенним цветом ранней сирени.
Габриэль захрипел, пытаясь сдержать крик, но ему это не удалось, вырвалось вымученное: «Сука! Чтоб ты сдох!» И вот уже это странное место содрогнулось от звуков его истошного вопля. Летта сжалась в комок.
«Не хочу знать, не хочу знать», — шептала она, обливаясь слезами.
— Зачем тебе терпеть лишнюю боль? — успокаивающе ворковал тихий голос. — Не лучше ли сдаться и обрести покой?
— Да пошел ты! — сквозь крик ругался Габ. — Ты не получишь это тело!
— Разве стоит твое существование таких мучений? Много ли радости было в твоей жизни? — будто не слыша отчаянных слов правнука, продолжал увещевать старик. — Ты никогда не использовал свой потенциал на полную силу… все, кого ты любил, не отвечали тебе взаимностью. Я знаю… я все про тебя знаю. Так зачем же продолжать эту агонию? Твоя личность растворится, уснет навеки, чтобы уступить место более сильной и цельной — моей!
— Нет! Нет! Нет! Сука! Сука! Никогда! — кричал Габриэль.
Летта уловила запах паленого, к горлу подкатила тошнота, она даже боялась представить, что там сейчас происходит. Хотелось выскочить из этого сна-видения, забыть, не знать! Но если Габриэль ей это показывает, значит, он хочет, чтобы она знала? Он никогда ничего не делает просто так. Но как же больно! Словно это ее сердце раскалывается на ледяные осколки.
Туман стал гуще, и Летту бросило вперед сквозь время и пространство.
Теркай лежал без чувств, а безумный дракон рассматривал его обнаженное тело.
— Какой милый зверек. Ты не станешь возражать, если я возьму его себе вместе с твоим телом?
— Ты не посмеешь! — взвыл Габ. — Гатхард Риг Нджортр, я раздроблю твои кости, вырву сердце и засуну тебе в задницу. Твои ребра как раз подходящего размера для пары превосходных кинжалов.
— О, какие громкие слова! — рассмеялся дед. — Готов ли ты за них поручиться?
Что произошло дальше, Летта не поняла.
— Звереныш-ш-ш-ш… — внезапно сквозь зубы прошипел древний дракон, его ногти разом удлинились, превратившись в длинные алмазные лезвия, и вонзились в грудную клетку Теркая, пришпилив того к столу. — Ты пож-ж-жале-еш-ш-ш-шь…
И вдруг Летту подхватило и потянуло в сиреневую воронку, закрутившуюся вокруг Габриэля. Она закричала, попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но руки проходили сквозь предметы, и спустя мгновение ее втянуло в тело стража.
«Не бойся, — шепнул голос Хозяина Перекрестка. — Это моя частица в тебе дала о себе знать. Смотри моими глазами, будь мной».
Она распахнула глаза. Мир вокруг переливался всеми цветами радуги. Так вот как видит Габриэль. Она зарычала, дернулась изо всех сил. Накатилась боль. Теркай мертв, и ей тоже не нужно больше жить. Неконтролируемая ненависть взорвалась, смела все преграды, затопила разум. Сила вспыхнула огненным цветком, чтобы сразу же обратиться в лед, устремиться на сдерживающие её энергетические путы и разорвать их в клочья. Взгляд застила яростная мгла, она ничего перед собой не видела, только ощущала, как рвется наружу неподконтрольная магия. Это было страшно, безразлично, и прекрасно.
Краем сознания она заметила едва ощутимый всплеск чужеродной силы. Рука молниеносно метнулась в нужном направлении и неожиданно легко ворвалась в плоть прадеда. Губы сами расползлись в зверином оскале, пальцы уверенно нащупали ребра и с усилием дернули их на себя. О, да, она всегда выполняет свои обещания! В ту же секунду ударная волна отбросила Габриэля назад.
— Тщетно, — рассмеялся Гатхард.
Тело прадеда охватило белое свечение, моментально затянувшее ужасную рану в животе. В руке появился алмазный клевец на коротком древке, с длинным трехгранным шипом с одной стороны и молотом с другой.
— Вижу, ты, наконец, решил воспользоваться своими истинными возможностями. Неужели для этого нужна была смерть одного ничтожного зверя, которого ты по ошибке нарек другом? Но я покажу тебе, самонадеянный мальчишка, что ты напрасно прожигаешь свою жизнь.
— У тебя еще язык не отсох столько болтать? Уже в печенке сидят твои пафосные речи, — презрительно произнесла Летта губами Габриэля.
Рука до боли сжала обломок ребра древнего ледяного дракона, кость удлинилась, истончилась и начала, переливаясь, исчезать. Теперь у нее был замечательный загнутый длинный кинжал, будто вытесанный из неестественно чистого куска льда.