О том, как Антон перестал наркотики употреблять

Андрей Фёдоров

О ТОМ, КАК АНТОН ПЕРЕСТАЛ НАРКОТИКИ УПОТРЕБЛЯТЬ.

На дворе был самый разгар мая. Погода солнечная, температура плюс пятнадцать, что для северных широт в середине весны считается аномалией. Но после шести снежных месяцев для местных – настоящая благодать. Притом, до такой степени, что даже в такую прохладную для южанина погоду хочется сходить на Имандру, искупаться в холодной воде, а потом трястись и получать кайф от мурашек по коже, жадно впитывая чуть тёплые лучи солнца. Одна проблема: лёд на озере ещё не сошёл. Да и пойти купаться никто не захочет. Все боятся заболеть, а у пацанов на носу очередные экзамены в хабзайке и тереме.

Одному лишь Антону никуда не надо. Вернулся после Питера, не закончив учёбу в Политехе по специальности связи с общественностью. Теперь, то шатается по городу без дела, то в компьютерные игры целыми днями играет. Других дел нет. Разве что иногда почитывает контрольно-измерительные материалы к ЕГЭ. Будет пересдавать обществознание и поступать в ПетрГУ на социолога. Но это не проблема. В Петрике все свои. Даже если сдаст ниже проходного, возьмут.

Отец ему с самого начала говорил, мол, зачем тебе Питер? Поступай сюда. Антон не послушал. Но кто будет прав, а кто нет, покажет только время. А пока остаётся только бесцельно прожигать своё время, развлекая себя сомнительными удовольствиями.

И так как был выходной, день с самого начала намечался лютый. Если не станут упарываться, то нажрутся пива с водкой, как скоты, мешая отдыхать окружающим, а потом драпать от полиции, пока есть силы. Это если хаты не будет вписаться. А так сидеть дома и слушать музыку, чтобы колонки разрывались, пока соседи опять же не вызовут ментов. Так что упороться будет лучше. Будучи накуренными, все себя тише ведут, лишь бы не навлечь на себя мусорские буханки. А это значит, вечер проведут не в ментовке. И слава тебе, Господи. Ведь компанию Лёха собрал разношёрстную.

Например, местный секс-гигант Аркадий. С остальными время проводил редко. Причиной тому были постоянные свидания. Чтобы все лучше себе его представляли, он рассказывал историю своего зачатия. Встречаются будущие молодожёны в клубе: местная давалка и объект очарования всех развратных комсомолок. Пошли в туалет, там он ей и присунул. Разошлись. Через девять месяцев она приходит к нему домой с ребёнком. Тот спорить не стал. Так на свет и появился Аркаша, с одной стороны непонятно каким образом цепляющий цыпочек. Ничего за душой нет. Тупой, как пробка. Даже ЕГЭ по русскому сдать не смог, чтобы в терем взяли. С другой же стороны обладал такой красотой, что можно позавидовать. Увидел бы его Гитлер, сказал бы: «Настоящий ариец!» Высокий, стройный, физически крепкий, но не качок, русые волосы, здоровые зубы. И болт большой, если слухам местных давалок верить. В общем, пошёл в отца. Ни одной юбки мимо не пропускал.

Тем Антона и бесил. Как ни придёт, постоянно о своих похождениях похвастается. Слушать это уже надоело, притом, что у самого личная жизнь вообще не складывалась. Единственное, чем Антон мог похвастаться, так это болтом. Тоже не маленький. Но чтобы его показать, нужно как-то девушку зацепить общением, обаянием, которого у него не было. Да и хорошей фигурой Антон похвастаться не мог: мать его откормила хорошо, но, к счастью, недостаточно, чтобы колобком стал. Как с такой фигурой вообще о сексе и отношениях мечтать?

В общем, держал пальцы скрещенными, лишь бы Аркаша не появился.

Ещё один кадр по имени Витя прибыл из Мурманска. Всю жизнь прожил в районе РОСТа – местного рассадника криминала. Оттуда по области шли наркотики, оружие и т. д. Сколько банд там находилось, Антон не знал, но Витька рассказывал, что тусил он с самого детства с кланом Магомедовых. Кто они по национальности были именно, он не рассказывал. О прошлом своём тоже деликатно умалчивал. Единственное, что было известно: сам чистокровный русский, а мать была замужем за местным джигитом. Сказать, что окружение повлияло на него сильно, не сказать ничего. То, вертя поднятым вверх указательным пальцем, одобрительно крикнет: «Вай, вай, вай!» То в вечном споре о том, твари ли чурки и прочие нерусские элементы, всегда поддержит последних. Жил с ними, знает, что да как.

Особенно хвастался историей, как тёлка одного из Магомедовых осмелилась переключить канал на телевизоре. Ну, не хотела она футбол смотреть. Там новую серию Дома-2 показывали. Те, как давай на неё кричать, мол, включила обратно, женщина! Она не смела перечить. Вот Витя и подытоживал: «Этим они и хороши! За это и уважаю!»

Из остальных историй было известно, что подраться любил, да присунуть. Ещё приторговывал ворованными телефонами и планшетами. А ещё наркотики доставал на раз, два. Да и плюхи он делал такие, что с одной улететь можно было. А он будет смотреть, да посмеиваться: «Эх, слабаки!»

Как в городе оказался, особо не разглагольствовал. Как стало ясно из его рассказов, умудрился дорогу так перейти Магомедовым, что сначала в Питер от них убежал, потом сюда переехал к бабушке, которая терпеть его не могла и нередко выгоняла из дома под вечер. Поэтому постоянно был в поисках гнезда на ночь. Но справлялся. По его словам, недавно девушку нашёл с квартирой, а если выгонит, друзья есть. Так что жилищный вопрос его как-то не тревожил.

Было бы замечательно, если не появится, но через него было легче достать камень. А все его причуды вроде желания прописать кому-нибудь по морде с вертушки, можно и перетерпеть. Если, конечно, не захочет врезать всерьёз именно Антону. На остальных было плевать.

Третьим из компании был местный композитор по имени Сеня Рябкин, которого так по фамилии и прозвали – Ряба. Хотя, как сказать, композитор…

Сочинял музыку на «Фруктах», так что сложно его назвать композитором. Но треки он делал неплохие. Был фанатом Авичи, Армин ван Бёрна, Тиесто и других музыкантов, исполняющих транс и прогрессив-хаус. Сам тихий, спокойный. Без проблем.

Четвёртый был самым весёлым персонажем из компании. Кличка у него была Физик. Прозвали его так, потому что математику и физику с химией хорошо понимал: в школе давал списать.

Парень весёлый, постоянно над кем-нибудь пошутит, но так, что никто не обижается. И всё бы хорошо, да меры в употреблении вредных веществ никогда не знал.

Один раз на новый год так упоролся, что откачивать пришлось. Стопка-плюха, стопка-плюха, стопка-плюха, стопка-плюха, стопка-плюха. Благо из местных давалок на хате тогда оказалась студентка их медухи, обители дам, у которых половое недержание между ног донимает. Она Физика и откачала. Благо, жив остался. Но в другой раз раскумарился и за руль своего «Гольфа» сел. Попал в аварию. Теперь ездит на чёрном автомобиле с белыми бамперами. Умора просто.

На вопрос о том, как жить так можно, то отвечал, что вообще собирается идти учиться на юриста, чтобы стать судьёй. И для примера рассказывает: «Остановит тебя *баный мусор, а у тебя в машине кумар, п*здец прямо с ума сойти. Любого другого тут же повяжут. А, будучи судьёй, ты гайцу ксивой в рожу тыкнешь, и он отпустит сразу. Так что учиться – это дело благое!» – подытожил он, не одобряя желания Антона идти в социологи. Хотя, всех больше волновало не будущее Физика, а его поцелуй с местной толстухой Катькой Бредневой. И, правда: как можно было поцеловать жируху?! Тем более, такую мерзотную, как Бреднева…

Хоть дурак редкостный, но пусть приходит.

Четвёртым был Гавр. Парень обычный. Даже ни о чём, можно сказать. Ни больше, ни меньше. Жил у бабушки с дедушкой. Последний у него в колонии восемь лет отмотал. Рассказал об этом, когда купола свои показывал. А бабушка торты пекла. Но был за Гавром грешок, о котором он вспоминал с улыбкой.

Только недавно у него закончилась условка. Получил он её до боли нелепо. Пошли с пацанами дачи обчищать на Тик-Губе. На шухере оставили Катюху Бредневу, а сами давай по домам лазить в поисках наживы. И вроде всё было нормально, пока на горизонте не замаячил местный сторож Ильич. Бреднева о нём, как и было оговорено, предупредила. Пацаны мигом через забор перескочили, а она вследствие комплекции своей тучной так сделать не могла. Спряталась под столом, где её сторож и обнаружил. Разумеется, она раскололась на допросе у следака и рассказала об остальных. Так все условку и получили. Смешно, нелепо. Зато поучительно! Ибо нечего бабу на шухер ставить! Но, правда, ещё раз испытывать удачу Гавр уже не хочет, так что поучительна она для тех, кто себя без воровской романтики уже не представляет.