Страница 3 из 15
– Всем отойти! – грубо пробасил Лимонов, обращаясь к своим сотрудникам. – Дайте консультанту место для маневра.
На лицах присутствующих отразилось недоумение, все молча потеснились к стене, освобождая узкий коридор. Следователям не терпелось посмотреть на работу загадочного консультанта, но разглядеть его через маску и мешковатый комбинезон было не так-то просто.
– Он что, и пахать за нас будет? – вполголоса съехидничал Свиридов, жестом показывая на консультанта.
Полковник обернулся и одарил его таким взглядом, что у капитана надолго отбило охоту задавать вопросы. Кира ткнула Громова в плечо, кивком показала на Бирка и тихо спросила:
– Ты его знаешь?
– Наслышан, – шепотом ответил Громов и покрутил пальцем у виска. – Шизанутый, но дело свое знает.
Кира обернулась на шум шагов. Невысокий худощавый паренек в очках прошел мимо них и присоединился к доктору. В руках он держал камеру и комментировал происходящее.
– Это что еще за лузер? – Кира нахмурилась и сложила руки на груди.
– Помощник доктора. То ли японец, то ли китаец. Пойду узнаю, кто из убойного будет вести дело. Нужно наладить контакт.
Лимонов метнул на сотрудников недовольный взгляд и потряс указательным пальцем, требуя тишины. Громов направился к лестнице. Митяева подошла ближе ко входу в подвал и стала наблюдать за действиями консультанта. Освещенный со всех сторон прожекторами, он стоял, широко расставив ноги, и ловко прокручивал черную трость, на набалдашнике которой Кира разглядела хромированный череп. Маска закрывала нижнюю часть лица, но глаза были хорошо видны. Кира невольно отшатнулась и нервно сглотнула: консультант улыбался!
– Сото, снимай все крупным планом, не хочу пропустить мелкие детали, – обратился Бирк к своему помощнику. Деловой тон не соответствовал его мимике.
Консультант встал у входа в подвал и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Он размял пальцы, шею и плечи, затем закрыл глаза. Так простоял неподвижно несколько минут.
Тишину нарушил рингтон «Семнадцати мгновений весны». Лимонов бесшумно поднялся по бетонным ступеням на первый этаж и ответил на звонок.
Бирк попросил у помощника диктофон и, не двигаясь, стал внимательно осматривать место происшествия. Его взгляд перескакивал с жертвы на жертву, подмечая детали. Получив диктофон, он заговорил монотонным голосом, иногда прерываясь на короткие паузы, чтобы осмыслить увиденное:
– Место преступления – подвал одноэтажного дома. Высота помещения – около двух с половиной метров. Температура в помещении примерно двадцать три градуса. Жертвы лежат в самой большой, полупустой комнате. Тела находятся в стадии активного разложения. Смерть наступила примерно два-три дня назад.
Кира взглянула на коллег. Те тоже внимательно слушали консультанта. Свиридов даже перевел телефон в виброрежим. С момента создания отдела профайлинга прошел месяц. До этого момента серьезных дел новоиспеченным профайлерам не поручали. Каждому сотруднику хотелось доказать, что в отдел его взяли не зря, но внезапный приезд консультанта спутал все карты.
Бирк склонился над маленьким тельцем.
– Дети были убиты первыми. Убийца смотрел на реакцию родителей, давая им оплакать каждого ребенка, наслаждался их страданиями. Семья выбрана неслучайно. Он долго изучал их, знал привычки и состояние здоровья.
Сделав широкий шаг, консультант склонился над креслом.
– Первым к выходу в кресле в сидячем положении тело отца. Он крепкого телосложения, на вид не больше сорока лет. Руки привязаны к подлокотникам. Кисти рук отрублены и лежат на полу. Места отсечения прижигались, что говорит о том, что убийца хотел замедлить процесс потери крови и доставить дополнительные страдания. Голова отца запрокинута назад. На шее – глубокий порез. Истек кровью за считанные минуты. На полу рвотные лужи. Перед креслом стоит журнальный столик, на нем стакан с желтой жидкостью на дне, рядом пустая бутылка из-под виски «Джек Дэниэлс».
Кира посмотрела на бутылку и предположила, что отцу давали выпить в промежутке между пытками.
– Вторым на полу лежит тело грудного ребенка. Это девочка, – продолжил доктор. – На вид ей не больше года. Лежит на боку. На черепе виднеется глубокая вмятина. На щиколотках обеих ног синюшные следы.
Доктор вынул из чемоданчика лупу, присел и стал осматривать кусок стены. Нашел волосы с фрагментами кожи. Рука его очертила в воздухе дугу. Затем он резко выпрямился, и натужно выдал:
– Вывод: смерть наступила от сильного удара головой о стену. Но, прежде чем ударить, он какое-то время носил ребенка вниз головой, удерживая за ноги, наглядно демонстрируя родителям свои намерения.
Изо всех сил Кира старалась подавить слезы, подбородок задрожал. Перед глазами промелькнули лица племянников. Она почувствовала сильную слабость и опустилась на корточки. Какой монстр способен на такие издевательства?
– Третье тело, – продолжил надиктовывать свои наблюдения доктор, – мальчик лет пяти, лежит на животе в тридцати сантиметрах от второго тела. Руки и ноги широко расставлены в стороны. На спине множественные глубокие продольные раны. Я не буду его переворачивать до приезда патологоанатома, но на первый взгляд смерть наступила от множественных ранений.
Бирк повернулся, минуту разглядывал следующую жертву.
– Четвертое тело – девочки лет десяти. Она лежит на боку возле матери – пятой жертвы. Руки связаны за спиной кабельными стяжками. На теле множественные кровоподтеки. Тело девочки обнажено, есть признаки изнасилования. На шее тонкая странгуляционная борозда. Причина смерти – удушение.
Наступил черед последней жертвы. Бирк склонился над женщиной, с минуту разглядывал увечья и сделал вывод:
– Пятое тело – женщина лет тридцати пяти, также обнажена. Ей досталось больше всех… Кожа с лица содрана. Виднеется ровный порез вдоль линии волос…
Кира заставила себя подняться, подошла ко входу в подвал и прислонилась к распахнутой двери. Ее блуждающий взгляд наконец-то зафиксировался на теле Богатыревой.
Бирк продолжал перечислять повреждения пятой жертвы, когда на лестнице послышались тяжелые шаги полковника. Взглянув на Киру, он вполголоса спросил:
– Как дела? Скоро он закончит?
– Осталась мать, – тихо ответила майор.
– …обе ступни отсечены, но, в отличие от первой жертвы, мест прижиганий нет.
Полковник отвел Киру в сторону и сказал:
– Со следственной группой будут работать Громов и Свиридов.
– А мне что делать?
– Будешь снабжать Бирка любой информацией, которую он попросит.
– А Свиридов этого не может?
– Почему не может? – удивился полковник. – Может, но я назначаю тебя.
Кира с опаской взглянула на доктора и прошептала:
– Он жуткий. Мне рядом с ним некомфортно.
– А я не замуж тебя за него выдаю, – повышая голос, парировал полковник.
За месяц работы в отделе Кира немного изучила повадки шефа и успела подметить, что это реакция не сулила ей ничего хорошего. Когда полковник нервничал, он предупреждающе откашливался, после чего мог разразиться очередным ругательством или приказом, не терпящим возражений. Вот и сейчас его нервный кашель заглушил голос консультанта.
Доктор стоял на коленях перед пятой жертвой и что-то рассматривал через лупу. Он встал, отошел в центр комнаты и стал излагать выводы:
– Убийца не в первый раз убивает подобным способом. Рука у него не дрогнула, когда лишал жизни детей. Имеет боевой опыт, удары нанесены уверенно. Он знал, куда бить, чтобы убить наверняка или заставить жертву мучиться. Садист, но не доминантный.
Громов и Свиридов стали быстро записывать выводы консультанта. Кире это не требовалось, она умела запоминать большое количество информации.
– Убийца не спешил, разогревался. Семья находилась в подвале несколько часов, они подкрепились, здесь остатки шоколадных батончиков и пачка апельсинового сока, – доктор посмотрел на использованный детский памперс и продолжил: – Мать успела сменить подгузник младшему ребенку. Затем убийца что-то требовал у отца, ему не отдавали, и тогда началась демонстрация возможностей. Первой жертвой стала мать, на глазах у всей семьи он ее изнасиловал. Затем убил младшую дочь. Это было не по плану. Возможно, малышка сильно плакала, никто не мог ее успокоить. Истошный крик ребенка привел садиста в бешенство и запустил механизм уничтожения. Последней умерла мать. Она была для него главной жертвой. Вывод: злость была направлена только на супругов. Дети для него были средством достижения цели.