Страница 4 из 14
– Забудьте. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся, миледи.
Квилл прошагал мимо Ракеты, тот последовал за ним, но у самого порога задержался и обратился к верховной жрице.
– Знаете, мне говорили, что ваш народ как цветы золотарника – такой же унылый, – сказал он как бы невзначай. – Но это вовсе не так.
Вся остальная команда Стражей замерла. Ракета подмигнул Драксу, пока до того доходил смысл сказанного.
– Вот чёрт, я же снова не тем глазом подмигиваю!
Енот вновь повернулся к Айеше, извиняясь в своём фирменном стиле.
– Простите, – сказал он. – Я собирался подмигнуть так, чтоб вы не видели.
Айеша долго смотрела на них, после чего едва заметно отмахнулась. Квилл и Гамора поспешили на улицу, ведя под руки Небулу, Ракета и Дракс шли за ними.
– Радуйся, что тебя не казнили, – сказал могучий воин.
– Ха, да это пустяки, приятель, – ответил Ракета с озорной улыбкой. – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. И это мы!
Он закатал рукав, под которым оказались пять краденых анулаксных батареек.
Вытаращив глаза, Дракс расхохотался, но Ракета тут же шикнул на него и поскорее спрятал контрабанду обратно.
Вернувшись в космопорт, Стражи поднялись на борт приткнувшегося среди обтекаемых соверенианских кораблей-капсул «Милано». Как и всё на этой планете, соверенианские корабли были построены с невероятной точностью и аккуратностью и бороздили космические просторы без единого сбоя. Вся флотилия стояла в порту идеально ровными рядами.
Дождавшись, когда вся команда ступит на борт, Ракета повёл «Милано» подальше от золотой планеты и опускающегося за горизонт голубого солнца.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Обычно прослушивание кассеты «Улётный Микс. Часть 2» поднимало Питеру Квиллу настроение или по меньшей мере помогало отвлечься от беспокоящих его вещей. Но на этот раз даже бодрые мелодии, раздававшиеся из отремонтированной системы связи «Милано», покидающего орбиту Соверена, не доставляли Питеру радости.
Квилл боролся с никак не желавшей расстёгиваться курткой. Наконец освободившись, он сердито швырнул куртку на пол – почти под ноги проходившей мимо Гаморы.
– Что с тобой? – спросила она. – Куртка нанесла тебе оскорбление, и ты решил поступить с ней по соверенианским обычаям?
– Не напоминай мне о Соверене, – Квилл произнёс название планеты с нескрываемым отвращением и плюхнулся в кресло на капитанском мостике.
– Верховная жрица вела себя на удивление бестактно, – заметила Гамора.
– Мягко сказано, – вспылил Квилл. – Что это за чушь о «безумной смеси» генов? Как говорится, чья бы корова мычала!
Он откинулся на спинку кресла и продолжил:
– А что она несла про моего отца? Возомнила себя невесть кем!
Гамора взяла Питера за руку.
– Для тебя это болезненная тема, понимаю.
– Да не болезненная она, – ответил Квилл, но врать у него получалось плохо. – Просто я на самом деле не знаю, кем был мой отец.
Гамора кивнула. Она сама была приёмной дочерью грозного и безумного Таноса, и поэтому не ей было судить о том, как родители должны относиться к своим детям.
От прикосновения Гаморы Квилл внезапно задумался о том, как повёл себя на приёме у жрицы.
– Ох, Гамора, послушай, – сказал он смущённо. – Прости, если тебе показалось, будто я флиртовал с этой жрицей. У меня и в мыслях этого не было. Просто она завела этот разговор о детях, вот я и ввязался, слово за слово, сама понимаешь…
Гамора отпустила руку Питера.
– Меня не волнует, флиртовал ты с ней или нет, – произнесла она нейтральным тоном, по которому невозможно было понять её истинные эмоции.
Питер приблизился к ней и лукаво улыбнулся, не желая упускать момент.
– А мне кажется, волнует. Поэтому я и прошу у тебя прощения.
Гамора развернулась и направилась в сторону хвоста корабля, попутно прихватив всё ещё закованную в кандалы Небулу.
– Всё равно прости! – крикнул ей вслед Квилл.
Проводив её взглядом, он вновь откинулся в кресле и улыбнулся, вспоминая, как впервые дал ей послушать музыку на Забвении. Балкон, звёздное небо – красота! А воспоминания о недавней битве с абилиском заставили его улыбнуться ещё шире. Она убила чудовище безо всяких колебаний. А как она орудует мечом – будто родилась с ним в руках! Питер до сих пор чувствовал прикосновение её руки, словно…
– Квилл, Гамора тебе не пара.
Мечтательные фантазии Питера нарушил нависший над ним Дракс.
– Да я вовсе… то есть, мы с ней совсем не… – запинаясь, пробормотал Квилл.
– Ты смотришь на неё так, как мужчина смотрит на желанную женщину, – сказал Дракс.
– Да не смотрел я на неё, – попытался оправдаться Квилл.
– Жители Вселенной делятся на два типа, – продолжил Дракс, не обращая на него внимания. – Те, кто танцуют, и те, кто не танцуют.
– Ага, – Питер совершенно не понимал, к чему тот клонит, – притчи Дракса вообще было сложно понять.
Дракс выглянул в иллюминатор, за которым сияли звёзды.
– Я встретил свою первую любовь на антивоенном митинге. Вся деревня высыпала на улицу и смешалась, только руки и ноги мелькали. Танцевали. Кроме одной женщины. Моей Оветты. Я сразу понял, что она – мой идеал.
– Это потому что ты такой зануда? – с искренним непониманием спросил Квилл.
– Она не стала бы танцевать даже под самую мелодичную песню во Вселенной, – ответил Дракс. – И пальцем не пошевелила бы. Среди танцующей толпы она оставалась недвижима, будто мёртвая.
От одной мысли об этом Дракс улыбнулся.
– Понимаю, у каждого свои вкусы, – соврал Квилл.
– Моё сердце трепыхалось в груди, мне хотелось схватить её, уложить в постель и… – не останавливался Дракс, полностью поглощённый воспоминаниями.
– Ладно, ладно, – Питер замахал руками. – Занимательная история. Невероятно красивая, нетленная история любви. Дальше можешь не продолжать, я тебя понял. Я – танцор, а Гамора – нет.
Дракс положил руки Квиллу на плечи и усмехнулся.
– Тебе нужна беспомощная женщина. Такая, как ты сам.
Воин крепко сжал плечи Квилла и ушёл.
– Хорошо поговорили! – крикнул Питер. – Буду знать, к кому теперь обращаться за дружеским советом. Спасибо!
Покачав головой, он присмотрелся к хвостовой части корабля, где расположились Гамора и Небула.
Не проявляя ни малейшего снисхождения к сестре, Гамора приковала её к стене. Сначала сёстры даже смотреть друг на друга не хотели. Небула лишь пожирала взглядом тарелку с фруктами.
– Я есть хочу, – сказала она. – Дай мне тот корень яро.
Это прозвучало не как просьба, а как приказ.
– Обойдёшься. Он ещё не дозрел, – спокойно ответила Гамора. – И вообще, ты меня бесишь.
– Я тебя бешу? – огрызнулась Небула. – Это же ты бросила меня там…
– Ты сама решила улететь. Никто тебя не заставлял, – перебила её Гамора.
– Ты бросила меня там, – продолжила Небула, не обращая внимания на слова сестры, – и украла камень. А теперь я в кандалах за кражу, а ты у нас героиня, Страх Галактики!
– Кто-кто? – Гамора не поняла, что имела в виду Небула.
Сёстры в недоумении таращились друг на друга, пока до Гаморы не дошло.
– А, ты хотела сказать Страж Галактики.
– Одна фигня, – Небула сделала вид, что ни капли не смущена своей оговоркой.
– С чего вдруг нам быть «Страхами Галактики»? – удивилась Га-мора.
Небула лишь пожала плечами.
– У вас есть бешеный енот, ходячее дерево и этот громила, – сказала она. – Не знаю. Мне и самой казалось, что название дурацкое.
– Это уж точно, – согласилась Гамора.
– Настоящее тоже чересчур напыщенное, – добавила Небула, желая вывести сестру из себя.
Гамора пропустила колкость мимо ушей и лишь сказала:
– Не я его придумала.
Тут Небула кинулась на Гамору, остановившись в считанных сантиметрах от сестры. Та и бровью не повела, зная, что кандалы, в которые была закована Небула, сдержали бы и Дракса. Глаза Небулы горели яростным огнём.