Страница 7 из 25
– А с кем это мы во дворе столкнулись? – осуждающе качая головой, осведомился Антон. – Гоблины?
– Нет, – мотнула она головой, и на лице неожиданно появилось жалобное выражение, – это друзья…
Друзья, вызвавшие такую гамму чувств на физиономии подруги, вполне стоили того, чтобы узнать о них больше.
***
Повествование давалось Находке с трудом. Она то принималась шмыгать носом, уверяя, что происходящее сведёт её в могилу, то хорохорилась, утверждая, что видела всех в гробу в белых тапочках.
– Нет, они что о себе думают? Я им кто? Да пошли они все!
Мы с Бубликом терпеливо выслушивали причитания, уже давно поняв, что раньше расчётного времени рассказ не закончится.
– Сначала я даже подумала, что это следователь вернулся. Может, думаю, забыл чего-нибудь. Поэтому калитку не глядя открыла. А через минуту в дом вламываются трое… Хоть бы ногами об коврик пошаркали! Куда там! Вы, говорят, Алиса Венедиктовна? И прут на меня как танки на Курской дуге, пока я в диван не воткнулась! Говорю: «Ну я… А вы, позвольте, кто будете?» Тут двое с обеих сторон около меня пристроились, а тот, что всё наперёд высовывался, рожу скривил: «Мы близкие друзья усопшего… – у меня прямо мурашки побежали. – Насколько нам известно, вы были последней, кто видел его живым…» И дальше в том же духе… Я пыталась объяснить, как всё было, но где! Легче котам теорему Пифагора доказать! Минут сорок, наверное, это продолжалось, с меня семь потов сошло. Те, которые по бокам сидят, смотрят так, что, думаю, лучше самой застрелиться, чтоб не мучиться. Чувствую, что покрываюсь уже последним, предсмертным потом. И вдруг у того, кто говорил, телефон зазвонил…
– То есть, они подозревают, что это ты Аркадия хлопнула?
– Если бы! – взвыла Лиса и скривилась так жалобно, что я едва не зарыдала в голос. – Они хотят, чтобы я отдала им «Путь Бога»…
– Чт-о-о!? – я вытаращилась как морской окунь на свежем воздухе, а Бублик разинул рот. – А он у тебя?
Хлопая честными, полными слёз глазами, Лиса так замотала головой, что хрустнули шейные позвонки.
– Тогда чем они это мотивируют?
– Ничем, – горько хрюкнула несчастная. – До мотивов дело не дошло. Как телефон позвонил, тот мужик буркнул: «Понял!» и кивнул двум другим. Те встали молчком и потопали. А он в дверях оглянулся и сказал: «Договорим чуть позже… И один дружеский совет – не затягивайте с этим вопросом!»
Мы с Антоном обменялись взглядами. Он покачал головой и, потянувшись, встал. Уперев руки в бока, прошёлся по кухне, старательно делая вид, что шевелит извилинами. Маневр невынужденного вставания произвел на нас с Лисой впечатление и мы уставились на Бубликова в ожидании: чем то сейчас озарит нас светлый мужской ум?
– Что-то жрать охота, – вдруг озабоченно сказал тот и поглядел неодобрительно, – ночь уже на дворе!
Столь плавный переход несколько сбил нас с толку, зато сказал он чистую правду.
– И то! – печально вздохнув, кивнула хозяйка, вероятно согласившись, что на пустой желудок такие задачки решать сложно. – Глазунья вас устроит?
Мы оба весьма энергично кивнули, и сладостное шкворчащее видение на миг затмило сверкающий бриллиантовый след божественной поступи.
Шаркая, словно старуха, ногами, Лиса исчезла где-то в направлении кладовки. Бублик проводил её озабоченным взглядом и торопливо присел на соседний табурет. Мы склонились друг к другу.
– Слушай, Жужу… – так эти болваны прозвали меня ещё в начальной школе, потому что явно завидовали звучной фамилии, – всё это выглядит… вернее, звучит более, чем…
– Странно, – кивнула я, поглядывая одним глазом в сторону коридора.
– Именно… Давненько я не слышал от неё ничего подобного… Если бы мы не столкнулись во дворе с тремя субъектами, я решил бы, что Лиса взялась за старые шутки! – возбужденно зашептал Антон. – Вот ты где-нибудь видела высоких японцев?
– Не скажи… – засомневалась я, – вон показывают тех, что сумо занимаются. Здоровенные…
– И очень красивые! – с сарказмом поддакнул он. – Предполагаешь, что Лиса могла запасть на сумоиста?
Один бог ведал, что могла сделать дорогая подруга, однако на торжественном приёме борец сумо едва ли мог понадобиться.
– А упиться двумя бокалами шампанского? Так, что ни хрена не помнит?
– Она могла просто переволноваться… К тому же, она выпила больше. Пару бокалов дома… Пару на вечеринке…
– Четыре, – взмахнув бровями, посчитал настырный журналюга. – Ну, пусть даже пять! Всё одно – чушь!
Меж тем вернулась хозяйка, бережно прижимая к груди картонную упаковку с яйцами.
– Ну что, решаете к кому мне: к наркологу или к психиатру? – хмыкнула она, оглядывая наши озабоченные рожи. Пристроив хрупкую ношу на столик возле плиты, оглянулась: – Чай будете?
– Ча-а-й? – вдруг задумчиво протянул Бублик, пристально глядя на Алиску: – Чай? – И оживился: – С конфетами?! А, Анька? – Он, не глядя, ткнул меня в плечо: – Правильно?
И, взмахнув руками, снова вскочил на ноги. Очередной приступ активности работника СМИ едва не лишил нас с Лисой дара речи. Антон безмерно походил на молодого спаниеля в ожидании апортировки. Но тут где-то в глубине моих извилин слабо трепыхнулась догадка:
– Ах, конфеты?! С шампанским? Правильно!
В глазах подруги мелькнула тревога. Однако мысль развивалась в нужном направлении и в следующую секунду Алиска хлопнула себя по лбу:
– Как я раньше не догадалась?
– Где? – взвился Бублик.
– Там в гостиной, возле камина…
Громко топая, Бубликов ринулся в коридор. Мы замерли в нетерпеливом ожидании. Но, как и следовало ожидать от Бубликова, секунд через пять со стороны гостиной раздались горестные вопли:
– Ну, где? Алиска! Я не вижу!
– Вот блин! – плюнула хозяйка, тряся головой. – Опять в трёх соснах заблудился! Как он гостиную-то нашёл, не знаю! Надо было сразу самой идти!
Раздраженно бормоча, она пошла на зов. Я пристроилась следом. Через пару секунд мы увидели озадаченно оглядывающегося Бубликова.
– Да вот же, на столике! – махнула рукой Лиса, повернулась в указанном направлении, и раздражение моментально сменилось растерянностью. – Ой! А где?
***
Обозначенный столик возле камина пустовал, причем явно. На нём даже пыли не наблюдалось.
– Может сама убрала? – робко спросила я, хотя по выражению Лисьих глаз хорошо видела, что это не так. – Может перед уходом быстренько сполоснула бокалы… шампанское в холодильник?! Или когда вернулась? Быстренько…
– Жужу, я про это и не вспомнила больше ни разу как мы уехали… А когда вернулась, то быстренько в кровать бахнулась…
– Погоди, погоди! – встрял Бублик. – Ты прямо в образе бахнулась? В чужом платье?
На лице Находки отобразилась гримаса, символизирующая мучительные воспоминания.
– Нет… нет… Постой… Платье, оно ведь… Ой! – вдруг обрадовавшись, завопила она, – платье-то шофёр забрал! Вместе со мной зашёл, я в халат выпала, а платье ему вернула. Чего мне с чужой вещью возиться? Оно денег, небось, стоит!
Восстановив отдельный пробел в памяти, Лиса явно приободрилась. Сунулась к буфету и, поманив нас, удовлетворенно ткнула пальцем:
– Вот, пожалуйста! Это те самые бокалы. Все на месте. А из этой стопочки Аркадий водку из фляжки пил… И пусть меня повесят, если это я их вымыла…
Однако упомянутой бутылки шампанского, ни пустой, ни полной мы так и не нашли. Коробка конфет, принесенная Алисе гостем, также бесследно исчезла, и оставалось только гадать, кто здесь занимался наведением порядка.
Наконец искать вчерашний день в подружкиной гостиной мне надоело. Окинув взглядом сосредоточенных, а оттого выглядящих безмерно глупо, одноклассников, я начала:
– Знаете, ребята, утро вечера мудренее… Мне завтра…
И тут взгляд отчего-то упал на кресло, стоящее возле углового окна. Висевшая рядом кружевная портьера спускалась почти до полу, вот на этом самом полу я и приметила нечто, совершенно для приличной гостиной чужеродное. Обогнув диван, подошла ближе и пригляделась. Из-под портьеры торчала пробка. И если я хоть что-нибудь смыслю в алкоголизме, пробка от шампанского.