Ресторан 'Иртыш'

Ямпольский Борис

Ресторан 'Иртыш'

Борис Ямпольский

Ресторан "Иртыш"

Я сел за одинокий столик, покрытый холодной, желтой клеенкой, на котором стояло блюдце с крупной темной солью и в стакане мелко нарезанные салфетки, такие мелкие, что ими утираться муравью. подошла официантка, вынула из передника блокнотик и приготовила карандаш.

-- Что есть? -- спросил я.

-- Все есть.

-- Яичница есть?

-- Нет.

-- Сосиски?

-- Нет.

-- Может, каша есть?

Она обидчиво поджала губы и не ответила.

-- Или кефир?

-- Вы что, надо мной издеваетесь?

-- А что же все-таки есть?

-- Пельмени...

-- А что еще?

Она опять поджала губы.

-- Пельмени и пятьдесят граммов, -- сказал я.

-- Сколько?

-- Пятьдесят.

Она спрятала блокнотик и карандаш и ушла, раскачиваясь на высоких каблуках, и в длинной змеиной ее талии было пренебрежение.

Открылась дверь, и в ресторан вошел слоноподобный мужчина с красным от ветра лицом, в твердом, широком брезентовом плаще поверх ватника, весь в ледяных брызгах, и направился ко мне. За столиком стало холодно.

Подбежал швейцар.

-- Гражданин, сдайте авоську на вешалку!

-- Не,--сказал слон, пряча авоську под стол,

-- А я вам говорю: сдайте авоську на вешалку! Зина, не обслуживай его!

-- На, подавись!--сказал он, протягивая авоську. Девушка принесла на подносе графинчик и объявила:

-- Пятьдесят граммов...

Пришелец с интересом взглянул на меня, потом на графин, и все-таки ему показалось, что он ослышался.

На вид казалось, водки много. Но это был оптический обман граненого графина. Когда я вылил все в рюмку, оказалось пятьдесят граммов или еще того меньше,

-- Ты сколько выпил?

-- Пятьдесят. Слон усмехнулся.

-- У меня лимит -- триста и поверху кайзер-бир.

-- А зачем так много?

-- Ревматизм! -- коротко сказал он. -- Шпрее.

-- Вам что? -- спросила официантка.

-- Триста и салат на свой взгляд.

-- Сто, -- сказала девушка и пошла к буфету.

-- Аптека,--буркнул сосед. -- Антибиотики.

Официантка принесла графинчик. Он вылил все в рюмку и выплеснул в рот и растерянно взглянул на рюмку, словно там была водичка. Утерся рукавом и стал тыкать вилкой в закуску, но мороженая свиная грудинка была жесткая, скользкая, и, взяв в руки, он стал грызть ее всеми зубами.

-- Девушка!--он подмигнул и показал пальцем на

стопку.

-- Все!--сказала она и отвернулась.

-- Симпатичная...

-- Вы меня лучше не просите -- норма!--сказала

она, не поворачиваясь.

-- Красавица, мы моторные, мы на реке, сразу все

выдует, мигом!

---- Бы что, хотите, чтобы я на скандал наскочила, да?

-- Молчу, -- сказал моторный.

-- Вы хотите, чтобы я выговор получила?

-- А что без выговора можно? -- кротко спросил он.

-- Коньяк "Елисей".

-- И на прицеп пива.

Девушка принесла коньяк и пиво, он выплеснул коньяк в рот, потом запил пивом, пощелкал языком.

-- Букет моей бабушки, -- засмеялся он, тыча вилкой в огурец, и на несколько минут успокоился.

-- Есть огневая поддержка?

Я вынул спички, зажег и дал ему прикурить.

-- А вот была та сказка в Саксонии, --неторопливо начал он. -- Знаешь, где Саксония?.. Победа! Понимаешь, победа! А жидкости -- ни грамма. Уловил? На вопросы: "Тринк? тринк?" -- мотают головой: "Нике! никс!" И скажи пожалуйста, в одной кухоньке, беленькой, миленькой, старшина нашел оранжевую бутыль. Огонь! А-а-а!

Немка кричит: "Пан, пан, бреншпирт!" Значит, пузырек для разжигания примуса. А мы: "Фрау, порядок!" Не сегодня родились. Киндеркопф! Мы аккуратненько разлили по стаканчикам. А немка на подоконник: мол, сигану с третьего, убьюсь, решусь жизни самоубийством, отравитесь, а меня к стенке. Мы чокнулись, немка в обморок. А потом проснулась -- мы закусываем. Она поглядела, поглядела и бежать по квартиркам, и кричит, смеется, хвастается: "Зи тринкен бреншпирт! Зи тринкен бреншпирт!" Мои, мол, вот какие дьяволы--пьют бреншпирт и не загибаются. А нам это было как какао!

Он взглянул на официантку.

-- Принцесса! Она подошла.

-- А что еще без выговора можно?

-- Портвейн можно.

-- Сладкий, наверное,--он скривился.

-- Ликер абрикотин можно...

-- А больше ничего нельзя? -- Он подмигнул и изобразил стопочку.

Не отвечая, она отвернулась.

-- Два абрикотина! -- покорно сказал он.--Только подкеросинь немного.

-- Ликер абрикотин пойдет, -- сказала девушка буфетчице, выбивая чек.

-- Это все тому вулкану? -- спросила буфетчица.-- Смотри, Зина!

-- Из него все ветром выдует, мигом.

Она принесла в фужере ярко-рубиновый ликер. Сосед мой сглотнул густую, липкую жидкость, сплюнул и стал жадно есть, не разбираясь, тыкая вилкой в селедку, в мясо, в огурец.

-- Молчок! -- говорил он сам себе. -- Штиль! Прошло несколько минут.

-- Мамочка, а мамочка, -- жалобно попросил он.

-- Теперь крышка, -- сказала она.--Теперь только шампанское.

-- Комплект! Катюша! -- сказал он радостно.

Шампанское кипело в бокале. Он пил его, как воду, бокал за бокалом, и хмыкал от удовольствия и покручивал головой:

-- Детский садик! Вот так детский садик! Сосунки. А она стояла, смотрела и говорила:

-- Надо же