Любовь сильнее смерти

Она рассмеялась. Он заключил её в свои стальные объятия.

Вскоре, Ахилл покинул лагерь. Благо, Патрокл остался здесь. По мнению брата, он был ещё слишком юн, чтобы учувствовать в таких мероприятиях. Красавица была рада, что хоть за Патрокла можно не волноваться, поскольку он рядом.

Брисеида решила отправиться проведать Одиссея. В недавнем бою его ранили в ногу. Девушка спокойно прошла к его палатке. В лагере её знали и, в общем то, повсюду пускали. Правда о том, что она жена Ахиллеса, знали немногие, а большинство из тех, кто слышал, просто не могли поверить, что великий герой женился на своей пленнице.

И вот, Брисеида вошла в палатку. Царь Итаки лежал на ложе, но вид его не был болезненным.

— Здравствуй, Одиссей, — улыбнулась она.

— О! Здравствуй! — он немного удивился её приходу, поскольку, несмотря на то, что Ахилл был его другом, с его женой они не слишком много общались.

— Как ты? Что с раной?

— Уже лучше. Она не очень глубокая.

Некоторое время они ещё поговорили, а затем девушка засобиралась обратно.

Но выйдя из палатки, она смогла пройти только половину ахейского лагеря, до того, как кто-то схватил её за локоть. Она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял высокий человек, широкоплечий, внушительный. У него были каштановые волосы и тяжёлый взгляд тёмных глаз. От одного его вида, красавицу пробрал страх.

— О, женщина! — воскликнул он с недоброжелательной ухмылкой, — что это ты тут делаешь?

— Я пришла из лагеря мирмидонянцев… — пролепетала она.

— Вот как? А ну-ка не ври! Кто бы отпустил оттуда рабыню?! Ты ведь, наверняка, сбежать пытаешься!

— Вовсе нет! — попыталась возразить Брисеида.

Незнакомец резким движением притянул её к себе, не давая возможности убежать.

— А ты красивая! — усмехнулся он, — значит, пойдёшь со мной!

— Нет! Ни за что!

— Сопротивляешься, дерзкая девчонка?! Да ты хоть знаешь кто я?!

— Кто же?

— Я верховный царь микенский, Агамемнон!

Вот сейчас девушке стало по-настоящему страшно. Она была наслышана об этом человеке, о его жестокости, скупости, властности. Страх парализовал её, не давая шевельнуться. Глаза расширились от ужаса.

— Но я принадлежу Ахиллу! — собрав всё своё мужество, почти не дрожащим голосом сказала она и когда к ней пришла мысль о муже, сразу откуда-то появились силы, чтобы вырваться и побежать со всех ног. До стана мирмидонянцев она добралась без происшествий, но зареклась больше не выходить оттуда без сопровождения.

***

— Зачем ты звал меня? — спросил Ахиллес, входя в шатёр Агамемнона. Юноша даже не удосужился снять запылённые доспехи и умыться.

— Здравствуй, — кивнул царь микенский, — вижу, ты славно повоевал, — дополнил он, с головы до пят окидывая сына Пелея не слишком дружелюбным взглядом. Отношения между этими двумя были весьма натянутыми. Агамемнон недолюбливал героя за то, что вся воинская слава доставалась ему, за то, что Ахилла любили, а его считали тираном, в добавок ко всему, мужчина догадывался, что это юноша тогда посодействовал исчезновению Ифигении из Авлиды. Сам Агамемнон был не прочь избавиться от той, кто не была его дочерью, но должна была унаследовать престол, поскольку сына у него тогда ещё не было, а она была старшей. Зная взбалмошный и боевой характер девчонки и властолюбие своей жены, он боялся, что они могут свергнуть его, до того, как у него появится сын, чтобы точно воцариться в Микенах. Вспоминая историю своего государства, Агамемнон боялся, что и с ним могут расправиться. Причём, народ, наверняка, поддержал бы мятежников, ибо его люди не любили. А тогда, судя по всему, благодаря Ахиллесу, девчонка исчезла и могла однажды вернуться. Но, благо, через какое-то время после отъезда в Трою, ему поступило известие о том, что, когда он уезжал, Клитемнестра была беременна и родился мальчик. Теперь то Агамемнон мог быть спокоен, поскольку у него появился подходящий наследник. Но неприязнь к сыну Пелея всё равно осталась.

Ахилл же не любил микенца за то, что, по его мнению, он был плохим человеком. Юноша ещё помнил то, как безжалостно поступил царь в Авлиде. Так же он считал, что Агамемнон — трус, который сам редко учувствует в сражениях, а в основном, отсиживается в шатре, окружив себя рабынями и отдаёт приказы.

— Да, — ответил герой, прсле недолгого молчания, — повоевал я славно. Только вот тебя не видел.

— Меня там не было, — подавив зародившуюся после наглых слов воина ярость, ответил он, — управление войсками утомляет. Сил на сражения просто не остаётся.

Ахиллес насмешливо кивнул.

— Так зачем ты меня звал? — вновь спросил он.

— Я хотел заключить с тобой сделку.

— Какую?

— Купить у тебя рабыню.

— Рабыню? — изумился юноша, — но я больше не держу рабынь!

— Вот как? — задумчиво протянул Агамемнон, — но сегодня утром я встретил здесь девчонку. Чертовски красивую. И строптивую, а я люблю строптивых. Хотел взять её, но вот незадача! Сказала, что принадлежит тебе и убежала. И вот, я желаю её купить. Назови цену.

Ахилл несколько мгновений промолчал, уставившись на Верховного царя.

— Но такого не может быть, — наконец, вымолвил он, — уже около месяца у меня нет ни одной рабыни. Это какая-то ошибка. Скажи хоть, как она выглядит!

— Темноволосая, черноглазая, белокожая. Среднего роста. И страсть как хороша! Лучше Елены!

И тут до юноши дошло, о ком идёт речь. Он сжал кулаки.

— Что ты с ней сделал?! — выкрикнул он.

— Ничего, — удивлённо ответил Агамемнон, — я ничего сделать не успел, но обязательно сделаю, когда ты мне её продашь.

— Она не продаётся, — отчеканил Ахиллес.

— Почему это?

— Потому что.

— В таком случае, если ты не хочешь, я приказываю тебе!

— Нет. Я не буду делать того, что хочешь ты.

— Это как понимать? Я верховный царь! Ты должен выполнить мой приказ.

— Ты не мой царь. Я сам за себя. И эта девушка не продаётся, — юноша начал закипать.

— Вздор! — вскричал микенец, — все рабыни продаются!

— Она не рабыня! — воскликнул воин.

— А кто же?

— Моя жена!

Ахилл не очень хотел, чтобы Агамемнон знал об этом, но теперь решил, что зная о том, что Брисеида его супруга, никто не посмеет обижать её.

Верховный царь изменился в лице.

— То есть? Как это?! — поражённо возопил он.

— Вот так, — спокойно ответил герой.

— Ты… Ты… Ты женился на пленнице?

— Да.

— Как ты посмел?! — мужчина был зол, — женился на войне! Без моего согласия! Да ещё и на пленнице, которая является общим достоянием.

— При разделе добычи она досталась мне. Значит, он моя.

— Да это же обычная потаскушка! — вскричал Агамемнон.

И вот тут Ахилл не выдержал. Он влепил верховному царю пощёчину, развернулся и ушёл.

Микенец был взбешён. Как этот мальчишка посмел оскорбить его?! Никто никогда не смел так поступать!

— Ты ещё пожалеешь! — крикнул он.

***

Шло время. Однажды, Ахилл пришёл в палатку безумно уставшим, после очередного боя. Тонкие руки обвились вокруг его торса.

— Я соскучилась, — прозвучал голос Брисеиды.

— Я тоже, милая, — улыбнулся воин.

— Мы стали реже видеться! — она развернула лицо мужа к себе, — ты постоянно на войне…

— Ну потерпи ещё немного, — он погладил её по волосам, — скоро мы возьмём Трою, и мы с тобой уедем.

— Уедем… — задумчиво отозвалась девушка, — а может… — робко начала она, — может, ты оставишь эту войну? Зачем тебе Троя?

— Не говори вздор! — воскликнул Ахилл, высвобождаясь из её объятий, — чтобы я сбежал, как последний трус?! Даже не смей думать об этом!

— Прости… — пролепетала Брисеида и начала помогать ему освобождаться от доспехов.

Позже, Ахилл пошёл навестить Одиссея. Когда он вошёл в палатку, мужчина улыбнулся.

— Здравствуй, — сказал он, — а твоя жена сегодня здесь уже побывала.

— Ааа… Вот, что она здесь делала, — протянул юноша.

— А ты всё знаешь? — усмехнулся итакиец.