Страница 4 из 33
Когда я выздоровел, врачи посоветовали отправиться на курорт, чтобы немного развеяться. Они спрашивали меня, что со мной произошло, но я молчал. Как же мне было признаться в тройном убийстве? Нет! Никогда в жизни!
Я купил путевку в Адлер на две недели и в июне того года, когда все это случилось, уехал. Сначала меня ничего не радовало — ни отличная погода, ни море, ничего. Но через три дня после приезда все изменилось.
Как сейчас помню, я сидел на пляже и смотрел куда-то вдаль. Внезапно я ощутил легкое прикосновение к плечу, вздрогнул и повернул голову. Рядом со мной стояла девушка в белом купальнике, зеленом парео, завязанном на талии узлом, и в соломенной шляпе. Она смотрела на меня с легким беспокойством, и мне вдруг очень захотелось поговорить с ней.
— Я вот смотрю на вас и думаю: почему вы такой хмурый? — говорит она. — Все радуются хорошей погоде и теплому морю, а вы сидите и смотрите в одну точку. У вас что-то случилось?
Если бы она знала, ЧТО случилось, то сразу бы убежала от меня и не приближалась бы ко мне меньше, чем на километр. Я горько усмехнулся и ответил:
— Да вы не беспокойтесь… Все в порядке.
— Не хотите говорить… Я вижу, — а девушка-то проницательная. — Как вас зовут? Я Настя.
Настя… Анастасия… Когда-то я интересовался значениями человеческих имен и поэтому вспомнил: «Анастасия» — «возвращение к жизни».
— Вадим, — ответил я и посмотрел на нее. Ее глаза… такие… светятся нежностью. Она не красавица, но есть в ней особенное обаяние. Длинные каштановые волосы, выбивающиеся из-под шляпы… Чистая русалка. Я никогда не считал себя романтичным, но в этот момент мне захотелось спеть для нее серенаду, как в старину благородные рыцари добивались сердца своей дамы.
И имя у нее красивое — Настя, «воскресение». Действительно, она буквально воскресила меня, заставила снова радоваться жизни. Я даже забыл о своем кошмарном поступке и впервые за прошедший после него год улыбнулся. Настя заметно обрадовалась.
— Вот, давно бы так, — она тоже улыбается и смотрит на меня. — Я, кстати, психолог по образованию и, может быть, смогу помочь вам.
— Нет, Настя, — говорю я, — это секрет. Никогда не спрашивайте меня об этом.
Говорю об убийстве Лиановского, а улыбка с лица не сходит. Как же сильны женские чары… Никогда бы не подумал.
Я предложил ей прогуляться. Мы прошлись вдоль всей набережной и, когда устали, зашли в небольшой ресторан. Там мы наконец смогли поговорить наедине, поскольку народа было мало. Оказалось, мы живем в одной гостинице. Как я раньше не замечал, что рядом со мной живет столь очаровательная девушка?! Настя рассказала, что ей двадцать девять лет и она дочь бизнесмена Цыганова.
Я не стал распространяться о себе, а сказал лишь, что я начальник следственного изолятора, служил в армии и вышел в отставку в звании майора.
Вечером я пришел к ней, купив неподалеку букет красных роз. Нарядился в зачем-то взятый с собой костюм. Настя радостно встретила меня, но было видно, что она удивлена моей решительностью в отношении нее. Да, я влюбился в нее с первого взгляда… Наконец-то я нашел ту, без которой не смогу прожить. Не думайте, что я влюбился из-за того, что она дочь бизнесмена. Мне абсолютно неважно, кто моя любимая — хоть богатая, хоть бедная девушка.
Надо ли рассказывать, что произошло дальше?
Оставшиеся одиннадцать дней (Настя тоже приехала в Адлер на две недели в то же время, что и я) пролетели незаметно. Мы ходили на экскурсии, купались в море, и везде нас почему-то считали мужем и женой. Я твердо решил расписаться, как только мы вернемся в Москву.
Она познакомила меня со своим отцом. Олег Цыганов оказался вовсе не мрачным человеком, каким его описывали СМИ. Нормальный мужик, простой и порядочный. Он объяснил, что после смерти своей жены он замкнулся в себе, и поэтому его считают мрачным и хмурым человеком. После того, как мы с ним побеседовали наедине, он понял, что я влюблен в его дочь по уши, и дал согласие на свадьбу.
Знакомые Олега Сергеевича искренне удивлялись, что Настя вышла замуж за меня, простого начальника следственного изолятора. Но мы были счастливы и не обращали внимания на сплетни и пересуды. Свадьба наша была довольно скромной — мы не хотели афишировать это. Так, спокойно посидели в ресторане с моими коллегами и несколькими знакомыми Цыганова и разошлись. Мы поселились в новой квартире в жилом комплексе «Ближняя дача», которую Олег Сергеевич подарил нам. А свою старую квартиру на «Чкаловской» я продал, и кто сейчас там живет — не знаю.
Настя очень хотела детей и часто говорила мне об этом, но я, стыдясь содеянного и понимая, что если все же у нас они появятся, то их будут дразнить детьми серийного убийцы, всякий раз отмахивался от ее настойчивых просьб. Но я тщательно скрывал от супруги свое прошлое, поскольку искренне любил ее и не хотел потерять. Я и сам, если бы не убил Лиановского и его подельников, был бы рад иметь сына или дочь, но, боже мой, как можно, чтобы у серийного убийцы были дети? Это же клеймо на всю жизнь… Только эти мысли омрачали мое счастье.
========== Мой друг объявился и сменил карьеру ==========
Помощь — препятствие для существующего или возможного зла.
Платон
Наконец-то началась белая полоса в моей жизни. Вспоминать о своем тройном убийстве было некогда — после свадьбы мы затеяли строить дачу. Конечно, на свои сорок тысяч рублей в месяц я бы никогда не смог это сделать, но мой тесть помог деньгами, так что скоро у нас появился симпатичный двухэтажный дом в поселке Шаликово.
Я почти уже забыл про Лиановского, Шохина и Золотова, но… ничто не вечно, в том числе и счастье. Объявился Володя. Странно, мы жили в одном городе, и я никогда его не встречал. Я всегда был рад видеть его, но после того случая мне было лучше забыть про него. Но нет.
Это случилось одним майским вечером. В тот день у него был день рождения. Я хотел его поздравить, да вспомнил, как он написал мне после моей отставки, что я должен молчать. Тогда это меня немного покоробило, и я не стал ему ничего писать.
День выдался довольно скучным — ничего нового. Работа рутинная, заключенные тосковали в своих камерах… Когда я уже собирался уходить, мой заместитель сообщил, что ко мне пришли. Кто же? Ведь к нам просто так не попадешь — у нас очень строгая пропускная система. Наш следственный изолятор долгое время находился в ведении сначала КГБ, а потом ФСБ. Сейчас-то нас передали под контроль министерства юстиции. Мне стало интересно, что за посетитель, и я вышел из кабинета.
— Здравия желаю, товарищ майор! — раздался до боли знакомый голос, и ко мне подошел Володя, уже в прокурорском мундире. Ну, теперь понятно, как его пропустили — удостоверение показал, и все.
Я невольно взглянул на его погоны. Одна звездочка, значит, он тоже майор, как и я.
— Здрав…? Ты ли это? — я не ожидал увидеть его.
— Я. Я, конечно.
— Какими судьбами? О, я помню, у тебя сегодня день рождения. Ну что ж, поздравляю, — я дружески хлопнул его по плечу. — Ну, так какими судьбами?
— Да просто решил зайти отметить. Ты же знаешь, мне не с кем.
— Отметить — это хорошо… — мечтательно протянул я. Я люблю хороший стол, это моя слабость.
Володя протянул мне пакет с продуктами, и мы отправились в мой кабинет.
— Скажи, а как там поживает Лиановский и его друзья? — после долгого разговора спросил Володя.
Он вряд ли думал, что я исполню свое обещание отомстить Лиановскому. Ах, знал бы он, на что я пошел ради него… Ладно, сейчас расскажу.
— Уже не поживают.
Видно было, что мой ответ поразил Володю. Тот даже не сразу поверил своим ушам.
— Что? Как это? Их отпустили?
— Убиты при попытке к бегству. Это официальная версия. Я знаю тебя очень долго. Знаю, что если бы это был не я, то это был бы ты. Ты помнишь, о чем попросил меня десять лет назад? Я исполнил свое обещание! Ты думаешь, они не мучились? Мучились, еще как! Я сказал, за что их убью. Я все им сказал! — я пьяно засмеялся. Что-то на этот раз, хотя мы много выпили, меня не тянуло спать. Володя изумленно смотрел на меня. Да, дружище, я убийца…