Страница 13 из 33
— Вы что, думали, что мы идиоты? Надо же как-то за вами следить. Кстати, мы узнали много интересного, — продолжал главарь. Внезапно в разговор вступил медик.
— Это точно, — засмеялся он. — Например, мы узнали, что вы желаете убить нашего начальника.
— Сейчас мы вас проучим за такие слова, — спокойно произнес Радзинский. — Начинайте, — кивнул он двоим незнакомцам.
Один из них, брюнет со шрамом на щеке, подошел к Лешке и, схватив его за ворот рубашки, поднял с раскладушки.
— Ты хотел убить нашего шефа, но у тебя это не выйдет, — злобно процедил он. — Зато мы убьем тебя.
Медик неожиданно оживился.
— Знаете, ведь мы же все недавно читали одну историю, как в США казнили с помощью серной кислоты. Может быть, испытаем этот способ на них?
Услышав эти слова, я сначала подумал, что это какой-то розыгрыш. Нет… Боже мой, неужели в современном мире есть еще люди, которые творят такое безумие? Я не хочу умирать ТАКИМ образом! И как это: «с помощью серной кислоты»? Что нас заставят делать — пить ее или еще что похуже? Я хоть и думал о смерти, но никогда — о такой… Лучше бы меня расстреляли, зарезали или повесили! А что, если они решат убить Лешку?! Что тогда делать? Я не допущу смерти ни в чем не виноватого человека! Я перевел взгляд на него — он был бледный как полотно и держался рукой за сердце.
— Отличная идея, — отвечает главарь. — Иди, готовь все, что надо.
Но ушел не только медик. Вслед за ним вышли все трое мафиози, оставив нас одних.
— Вот и пришла наша смерть, Вадим… — Лешка всхлипнул и обнял меня. Лицо его было очень бледным, так что шрамы стали еще более заметными. Я прижал его к себе и почувствовал, как дрожат его плечи. Конечно, перед лицом смерти всякий потеряет над собой контроль… Я тоже чувствую, как слеза катится по щеке. — Лучше бы застрелили… Но только не этот кошмар! — плачет он. Я бы и рад его утешить, но как? Ведь я и сам чувствую себя не лучше Лешки.
Прощай, моя любимая, прощайте, друзья, прощайте, коллеги… Скоро я умру! С одной стороны я немного рад, поскольку наконец избавлюсь от угрызений совести из-за убийства Лиановского, а с другой… Как же жутко умирать в тридцать шесть лет! И еще… я бы очень хотел перед смертью увидеть Настю! Перед глазами встал ее образ, такой, как в Адлере: зеленое парео, белый купальник, длинные каштановые волосы, выбивающиеся из-под соломенной шляпы, и взгляд… ее добрый взгляд, предназначенный мне…
— Как это трогательно! — раздался чей-то насмешливый голос. Мы обернулись и увидели главаря. — Взрослые мужики, а ведут себя как дети! Ладно, у нас все готово. Кто первый? — спрашивает он так, как будто речь идет не об убийстве, а о каком-то обыденном явлении.
— Давайте кинем монетку, — предлагает какой-то худой и высокий блондин. — Если орел, то первый Новицкий, если же решка — тогда Крохин.
Они так спокойно говорят, кого первого убивать! Даже собираются сыграть в орлянку на это! Сердца у них нет! Тем временем блондин вытащил из кармана монетку и подбросил ее. Сердце мое замерло. Я напряженно следил за монетой, какой стороной она упадет. Орел или решка?
— Решка! — объявил блондин.
Господи помилуй… Ну и что с ним сейчас сделают эти сумасшедшие? Его взяли под руки медик и тот брюнет со шрамом и повели наверх. Он отчаянно сопротивлялся, не желая умирать таким образом, но эта парочка легко удерживала его, поскольку и медик, и брюнет были мужики крепкие… Я только провожал его сочувственным взглядом. Что я мог сделать, когда меня самого держали двое мужчин? Радзинский и предложивший этот жуткий способ выбора медик-садист повели меня вслед за ними, чтобы я смотрел на то, как моего друга будут убивать… Как бы я хотел не видеть этого!..
Нас привели в какую-то небольшую комнату. Едва я взглянул на то, ЧТО там стояло, то с ужасом посмотрел на Лешку. А тот тоже стоял и немигающим взглядом смотрел на стоявшее посреди комнаты ложе, рядом с которым был резервуар с серной кислотой… Навскидку, там было где-то около трех литров… От резервуара шел шланг. Для чего? Куда этот шланг они денут во время…? Ах, лучше об этом не думать…
Я видел, как медик и его спутник раздевали Лешку, а он, мертвенно бледный, стоял и смотрел то на ложе, то на меня. Я попытался было улыбнуться, чтобы хоть как-то его подбодрить, но у меня вышла только какая-то кривая усмешка, и я от стыда перевел взгляд в пол. Не хотел, чтобы Лешка подумал что-то не то…
А тем временем эта парочка уложила его на это кошмарное ложе и привязала его кожаными ремнями. Вставили ему кляп и начали вставлять шланг. При первой же минуте этого их занятия я закрыл глаза, поскольку это мне живо напомнило мое собственное изнасилование. Вот и Лешка не избежал такой участи… Только меня изнасиловал человек, а его… шлангом…
Вот сейчас нажмут на кнопку — и все. Не будет больше моего друга… Нет! Не позволю этим тварям убить невиновного человека! Внезапно такая решительность меня одолела, что я и сам удивился. Я вырвался из рук главаря и блондина и бросился на медика, уже готового нажать на кнопку.
— Не смей, сука! — крикнул я, отталкивая его. Радзинский хотел было схватить меня за руку и оттащить от резервуара с кислотой, но я врезал ему ногой в пах. Не зря, ох не зря я когда-то занимался карате… Он кулем свалился на пол. Блондин тоже кинулся ко мне со своим жутким намерением, но я так дал ему, что он отлетел на несколько метров и врезался в стену. Остальные двое предпочли спастись бегством.
Внезапно я заметил лежавший на полу складной нож, выпавший из кармана Радзинского. И снова встал передо мной выбор: оставить мафиози в живых или же убить их? Если оставить им жизнь, то они нас поймают и на этот раз доведут свое дело до конца… А если убить, то на моей совести будет уже семь трупов. Эх, была не была… Жизнь другого, к тому же близкого мне человека для меня важнее, чем своя репутация! Я схватил нож и вонзил его в шею главаря, затем блондина. Потом разрезал ремни, удерживавшие Лешку на его смертельном ложе, вытащил кляп и шланг — с последним мне пришлось помучиться, но через несколько минут я его вытащил. Взглянув другу в лицо, я сильно испугался: выглядел он так, как будто пережил тяжелейший стресс: зрачки расширены, лицо бледное и перекошенное от ужаса, шрамы заметны как никогда, на лбу капли пота… Да что я говорю «как будто пережил тяжелейший стресс»? Это так и есть: сами посудите. Когда ты на волоске от смерти и уже готов к ней, вдруг завязывается драка, в результате которой ты остаешься жив, а твои палачи гибнут…
Я схватил его за руку и, совершенно забыв о том, что мы оба раздеты донага, метнулся вниз по лестнице к выходу. На улице нас пытаются остановить остальные двое, но два удара ножом исправляют эту ситуацию. Я бросил нож на землю и побежал неизвестно куда, таща за собой Лешку, который уже мало что соображал и вообще не понимал, что происходит. Куда мы бежали? Не знаю. Что мы будем делать, я тоже не знал. Главной целью для нас было убраться как можно дальше от дома Радзинского.
***
Сколько времени мы бежали — неизвестно. Я просто старался уйти от ненавистных мафиози. И только когда мы добрались до какого-то леса, я решил там отдохнуть. И тут я понял, в каком виде мы убежали: раздетые, со следами ран от розог, а несчастный Лешка вообще выглядел ужасно… Да, хороши мы… Теперь понятно, почему за все время, пока мы бежали, мы ни разу не встретили людей: наверное, все разбежались, увидев такую картину маслом.
Лешка же, как только мы добрались до леса, просто обессиленно повалился на траву и все еще продолжал лежать на ней.
— Ты как? — спросил я у него. Он слабо улыбнулся и ответил:
— Господи, неужели я жив… Да вроде ничего… Вадим, спасибо тебе большое. Если бы не ты…
Да, если бы я не вспомнил приемы карате, Лешка бы уже был мертвый, а я бы лежал на его месте и тоже был бы на волосок от смерти. Правда, теперь я уже окончательно и бесповоротно стал серийным убийцей. Все-таки семь трупов — это вам не шутки! Но, признаюсь, убийство мафиози я не принял близко к сердцу, поскольку я их ненавидел всей душой! Всех, а особенно главаря после того, ЧТО он со мной сделал! Скажу честно, когда я всадил нож в шею Радзинскому, я даже почувствовал какое-то облегчение, что ли…