Страница 14 из 16
На улице уже светало. За стеклом неторопливо падал крупными снежинками снег, увеличивая собой и так не маленькие сугробы во дворе перед домом. Погодка, самое оно, для новогодних праздников, которые лично для меня прошли просто ужасно. На душе было до муторного тошно, до отчаянного хотелось, чтобы все оказалось просто страшным сном и я проснулся опять ночью тридцать первого декабря, до того, как загадал те три своих желания.
Когда в дверь совершенно неожиданно, но довольно вежливо постучали, опять было задремавший я, нервно дернулся и с перепугу чуть не грохнулся на пол.
– Эй, парень, ты там еще живой? – Услышав спокойный насмешливый голос Геннадия Анатольевича, я несколько расслабился и вызывающе нагло ответил:
– Живее всех живых, так что не дождетесь.
– Выходи давай. Нам нужно серьезно поговорить. – Уже немного сердито, прикрикнули на меня из-за баррикады.
– Говорите, Геннадий Анатольевич, не стесняйтесь, я вас и отсюда прекрасно слышу, – отвечаю, не меняя тона.
– Парень, не борзей и выходи по-хорошему. А не то Андрюха все-таки выломает эту чертову дверь, как и собирался. И тогда у тебя будут ну оо-оочень большие проблемы.
Очень смешно! Можно подумать, если я выйду сам, проблем и неприятностей у меня будет гораздо меньше. Но свои сомнения предусмотрительно держу при себе и не озвучиваю. Сижу молча, отчаянно надеясь, что меня все-таки оставят в покое и все это безумие рассосется как-то само-собой.
– Выходи давай. – Не желал униматься настырный дяденька и вкрадчивым тоном добавил: – Мы просто сейчас все сядем и всё спокойно обговорим. Я с Андрюхи потребовал, чтобы он и пальцем тебя не смел тронуть. Так что, давай, выползай, пока он еще не передумал.
А вот эта информация уже заслуживала рассмотрения. Геннадий Анатольевич, несмотря на то, что имел глупость дружить и вести бизнес с таким придурком как извращенец, сам выглядел мужиком адекватным и внушающим некоторое доверие. Его словам хотелось верить. Да и на самом деле… не могу же я прятаться в этой комнате бесконечно, даже если и очень хочется. А тут мне вроде бы выдвигают не совсем уж и плохие условия для капитуляции. В общем, решаюсь рискнуть.
Запыхавшись и проклиная все на свете, еле сумел разгородить проход. После чего настороженно открываю дверь и обнаруживаю за ней совершенно спокойно ожидающего моего появления мужчину. Геннадий Анатольевич был один и это обстоятельство уже обнадеживало и вселяло определенную надежду на то, что убивать меня все же не планируется. По крайней мере, не сразу же…
На этот раз меня отконвоировали в рабочий кабинет. Большая комната в темных тонах, с массивной дубовой мебелью и с восседающим за столом мрачным по самое не могу извращенцем, произвела на меня крайне тягостное впечатление. Да еще настолько, что если бы не предусмотрительно остававшийся за моей спиной Геннадий Анатольевич, я предпринял бы очередную попытку сбежать из этого дурдома. Пускай и практически голышом. А так, пришлось молча усесться в кресло, стоящее как раз напротив Андрея Викторовича, куда меня впихнул конвоир, не менее мрачный, чем его друг.
Сидим. Извращенец таращится на меня, я же в упор рассматриваю стоящую на его столе абсолютно абстрактную стальную статуэтку. Молчим. Начинаю психовать все сильнее, да еще до такой степени, что меня начало опять колотить морозным ознобом. Нервно кутаясь в свое одеяло и все-таки решаюсь настороженно посмотреть на хозяина дома. Видимо зря я это сделал, так как Андрей Викторович тут же воспринял это действие как сигнал к немедленному наступлению.
– Ну что, детка, рассказывай, кто же ты все-таки у нас такой? – холодным требовательным тоном поинтересовался у меня извращенец, на что я еле слышно и совершенно неожиданно даже для себя самого пробормотал:
– Я и сам этого не знаю. Ничего не помню.
Глава 9
После этого моего заявления обалдели все присутствующие и я сам включительно. Извращенец, так вообще во все глаза на меня вытаращился, закипая прямо на глазах.
– Парень, ты ничего хоть ненамного умнее придумать не смог?! Что-нибудь гораздо более правдоподобное… А не этот бред? – довольно быстро сумел взять себя в руки мужчина и медленно поднявшись из-за стола, возмущенно на меня гаркнул: – Или, по-твоему, я похож на идиота?!
Дипломатично молчу в ответ, не желая комментировать и так для меня очевидное.
– Последний раз спрашиваю… Кто ты такой!? – Орет этот неадекватный мудак, нависнув практически над моей головой и в ярости шлепает по столешнице раскрытой ладонью. Искренне надеюсь, что он зашиб ее конкретно… Псих буйный! Да с ним разговаривать нормально вообще не получается. Не верит он… Можно подумать, расскажи я про загаданные на Новый год тупые желания, он бы тут же все это воспринял как непреложную истину. А идея с потерей памяти, кстати, была при дальнейшем размышлении совсем даже недурственной. На нее можно было спихнуть практически все. Эта версия сразу же избавляла меня от необходимости изворачиваться и придумывать объяснения тому, что объяснить было просто нереально. Поэтому гордо выпрямившись в кресле и, упрямо вздернув голову вверх, тихо, но твердо повторяю:
– Я не помню кто я такой. И это правда.
– Да я тебя сейчас…
– Андрей, не горячись. – Геннадий Анатольевич, шустро метнулся наперерез бросившемуся ко мне извращенцу и благородно закрыл конкретно струхнувшего меня своей здоровенной тушей. – Ты же обещал, что вы пообщаетесь без рукоприкладства…
– Он сам напрашивается! Щенок наглый....Врет и не краснеет!
Теперь на меня внимательно таращатся уже оба. Один с ярко выраженной злобой, второй с задумчиво-изучающим видом. Задолбали! Демонстративно перевожу взгляд на уже облюбованную мной статуэтку и показываю всем своим видом, что закидоны окружающих неадекватов мне абсолютно безразличны. Искусство превыше всего… Даже такое стремное: Спиральная проволочка, какие-то странные штуковины похожие на сломанные гвозди и припаянная ко всему этому херовина, отдаленно напоминающая розу… Ндааа… это какой же конкретный выверт мозга нужно иметь, чтобы на подобную "красоту" ежедневно по собственной воле любоваться?
– А если парень не врет? – с сомнением тянет Геннадий Анатольевич и вопрошающе смотрит на своего друга.
– Ген, это даже не смешно… Ты же взрослый мужик.
– Ты тоже вроде бы взрослый, но при этом ведешь себя как озабоченный малолетка.
– Это ты сейчас к чему сказал?
– Подумай сам и догадаешься.
После этих слов Геннадий Анатольевич сердито махнул головой в мою сторону, тем самым обозначая предположительную причину неадекватного поведения своего компаньона.
Возмущенно фыркнув и одарив друга крайне недовольным взглядом, извращенец неторопливо вернулся на свое место за столом и уже оттуда язвительным тоном у меня поинтересовался:
– И когда же ты умудрился память-то потерять, прелесть моя ненаглядная? Не хочешь с нами поделиться своими остроумными соображениями по этому поводу?
Вопрос был не то, чтобы неожиданным, но ответ мне все равно пришлось придумывать на ходу:
– Не знаю точно, но, скорее всего, перед тем как приехать сюда.
– Оригинально, ничего не скажешь… – презрительно скривился мужчина и ехидно хмыкнув, с нажимом поинтересовался: – А как ты тогда узнал, куда именно нужно было ехать и для чего?
– Вчера утром я проснулся в незнакомой квартире один. На мобильник, что валялся рядом с кроватью позвонил какой-то мужик, назвался Барским и сказал, что нужно срочно убрать в доме, к которому меня должны были отвезти на такси.
– Да, только вот звонил Барский не тебе, звонил он Вадику Кореневу. Парню, чей паспорт я нашел в твоих шмотках и который на тебя не похож совершенно. Как ты объяснишь все это?
Молчу, в голову совершенно ничего правдоподобного не приходит, поэтому опустив голову вниз недовольно бурчу. – Не знаю.
– Просто замечательно! – Непонятно чему радуется извращенец и склонившись ко мне еще сильнее с явной ехидцей в голосе переспрашивает: