Страница 15 из 21
Я хочу как и прежде смеяться.
Я хочу как и прежде смеяться.
И как прежде хочу я любить.
Вновь закатами дня любоваться.
О любви не стыдясь говорить.
Позабыл о стеклянных бутылках.
Заливали что раны в душе.
И о дыме в затертых курилках.
Променяв все на рай в шалаше.
Я устал от фальшивого смеха.
Что дурные порой выдают.
Отзывается старое эхом.
Там где годы бесследно сгниют.
Я хочу как и прежде смеяться.
И как прежде хочу я любить.
Вновь закатами дня любоваться.
О любви не стыдясь говорить.
Среди тусклых огней ресторана.
Табачный дым, духов дешёвый запах.
Застыли вновь в кабацкой суете.
И сотни рыл, сидящих в старых шляпах.
Бросают взгляд на вырез декольте.
Окурок жжёт твои худые пальцы.
И терпкий дым, как прежде бьёт в глаза.
А годы лишь усталые страдальцы.
Теряют масть, под тяжестью туза.
И голос твой, давно не слышен в зале.
Он растворился, как дым от сигарет.
Но все же ты, сидишь в объятьях славы.
И хитрый взгляд малюет твой портрет.
Тебе уже, наскучило быть песней.
Что все поют, и каждый на свой лад.
Твоим плечам, весь этот мир стал тесен.
Вся красота твоя как сладкий яд.
Ты вновь уйдешь, оставив в тёмном зале.
Своих духов, пьянящий аромат.
Помады след, он кровью на кинжале.
Ворвется в мир, как страсти дерзкий взгляд.
Люцифер Адольф Иосифович.
Есть такой парень на свете.
Он готов прийти сразу на помощь.
Его фото мелькают в газете.
И красив словно спеленький овощ.
Но фамилию всем он лишь скажет.
Все готовы попадать со страху.
Все кричат ''Тёмной силой шабашет ''
И бегут всей толпою к монаху.
-''Просто немец, ну что тут такого''.
Испугавшимся парень кричит.
Нету вил, и кинжала стального.
Я не тот кто всем адом грозит.
Добродушно старухе поможет.
Тяжеленные сумки, нести.
В холодильник продукты все сложит.
И цветам всем даёт зацвести.
Только имя старушка услышит.
Перекрестившись, к комоду сбежит.
В КГБ докладную напишет.
С пистолетом над парнем хрипит.
Что ж , ты бабка стоишь с пистолетом.
Я не родственник фюреру знай.
Не успел стать фашистским кадетом.
Своим ''Вальтером '' ты не махай.
Просто деда тогда шоколадом.
Один фриц из добра угостил.
Рассказал за стеклянным фасадом.
В оккупации как дед прожил.
Паспортист шутником оказался.
Моё имя по правде Адоль.
В документе шутя расписался.
Написал мне зловеще '' АДОЛЬФ''
С выпивохой соседом Степаном.
Рюмку водки пропустит с лихвой.
Тот расскажет как был атаманом.
И бежал по Берлину босой.
Только отчество Степа узнал.