Страница 35 из 136
Особенно среди них выделялся один. Угольно черный, как волосы Амора, с белоснежными рогами, копытами и всеми этими «кисточками» на теле. Смотрелось это невероятно красиво. У остальных животных таких контрастов в расцветке не наблюдалось – «кисточки», рога и копыта, как правило, были либо на несколько тонов светлее, либо темнее основной масти. По тому, как они с Альдаром посмотрели в глаза друг другу, я поняла, кто хозяин этого красавца еще до того, как разглядела характерные трилистники на белоснежной попоне. Кстати, на этих удивительных животных, кроме попон ничего не было – ни узды, ни стремян, ни седла.
Скакун Альдара поднял красивую гордую голову и издал переливчатый свист, похожий ни птичью трель, приветствуя хозяина, причем в глазах у него было выражение совсем, как у наших собак. Он даже своим шикарным хвостом слегка вильнул.
Альдар улыбнулся:
- Его зовут Азур. И ты ему нравишься. До такой степени – что он согласен нести нас обоих. А учитывая, что до сих пор Азур никому, кроме меня, садиться на себя не позволял… даже понять не могу, в чем тут дело. Похоже, он воспринимает нас с тобой, как нечто единое.
- Как называются эти животные?
- Хайгаки. Мы говорим о них: хайгак – продолжение альфара. Похожие выражения есть и у людей, и у аруков. Даже если хайгак по какой-то причине падает сам – он и тогда не уронит своего наездника. Точнее – упадет так, чтобы не причинить ему увечий.
По тому, как альфары смотрели на своих хайгаков, а те на них, я сразу поняла, где чей скакун. Темно-шоколадный, с рогами и «кисточками» цвета кофе с молоком, например, совершенно точно был – Амора.
Альдар повернулся к Веларгу:
- Ну, что, царственный брат мой, будем прощаться?
Веларгу явно не хотелось прощаться, но он ничего не сказал, с каким-то пронизительно-щемящим выражением глядя на Альдара. И тогда Альдар сделал то, что явно и очень сильно удивило и альфаров, и людей – он обнял Веларга, и какое-то время они молча так стояли. Потом альфар немного отстранился и сказал, глядя в глаза человеку:
- Мы ведь скоро увидимся, Веларг. И, сам понимаешь – будет лучше, если не я, а ты к нам приедешь в Радужный Лес.
А после этого Альдар сделал то, что уже не удивило – повергло в шок и людей, и альфаров. Он наклонился к Веларгу и поцеловал его в губы – не страстно, не глубоко, просто коснулся губами губ. Некоторые из присутствующих даже совершенно непроизвольно прикоснулись к собственным губам, как будто это не Веларга, а их поцеловал царственный альфар.
Владыку же альфаров, судя по всему, реакция и мнение окружающих в данном вопросе совершенно не волновали, точно так же, как не обременяли свойственные людям комплексы. Он первым направился к своему хайгаку, легко взлетел ему на спину, казалось – едва коснувшись холки рукой, и бросил выжидающий взгляд на Амора.
Я опомниться не успела, как оказалась на руках у этого самого Амора. Сердце гулко застучало – такого тесного контакта между нами еще не было, и мне с трудом удалось удержаться от искушения поцеловать его в шею, пока он нес меня к Альдару. Амор же вдруг наклонился и прошептал мне на ухо:
- Знала бы ты, как и куда я целую тебя в своем воображении…
Пожалуй, тогда мне не показалось – что-то от Сатаны в нем определенно было. Справиться с возбуждением, вызванным его словами, мне так и не удалось, когда я оказалась на спине хайгака впереди Альдара. Альдар же, словно почувствовал мое состояние – его руки обвились вокруг моей талии и прижали к нему покрепче. Даже сквозь несколько слоев ткани – своей и его одежды я ощутила, каким он стал твердым и горячим. Мой царственный альфар поцеловал меня в висок и тихо сказал:
- Потерпи немного, сердце мое. Хайгаки бегут быстро. Вот отъедем немного от человеческих поселений…
Глава 9 Дорога в Радужный Лес.
Наконец, мы отправились в путь. Хайгаки и в самом деле бежали необыкновенно быстро – сравниться с ними в скорости могли разве что земные гепарды. И как они бежали! Как будто летели над землей. Очень скоро я поняла, что ни седло, ни стремена не нужны для того, чтобы удержаться на спине этого животного.
Мы уже отъехали на приличное расстояние от Миро – по сторонам лишь иногда мелькали небольшие человеческие поселения, и чтобы как-то отвлечь и себя, и его от нашего с ним возбужденного состояния, я решила поговорить с Альдаром на отвлеченные темы:
- Альдар, а эти альфары, которые с нами едут, они кто – твои ближайшие советники?
- Ну… можно и так сказать. Они домены – главы Высоких Домов. Как и мы с Амором. Всего в Радужном Лесу Высоких Домов двенадцать, так что перед тобой все домены Радужного Леса. Тебя заинтересовал кто-то конкретно?
Я улыбнулась:
- Нет. Хотя все они интересные, каждый по-своему. Скажи, а все альфары маги?
- Маги?
- Ну, маги, колдуны, я не знаю, как у вас это называется.
- А, я понял. Да, сердце мое, владение Силой – это наша природная особенность. Ученые мудрецы считают, что так происходит оттого, что фактически Сила нас и создает в утробе матери.
- Подожди… ты хочешь сказать, что родители в этом не участвуют?
Альдар рассмеялся:
- Почему не участвуют? Еще как участвуют! Просто ребенок альфара развивается и растет в материнской утробе за счет Силы, а не за счет питательных веществ, которые ему поступают от матери, в отличие от человеческого ребенка. И во время родов альфара испытывает ощущения… скажем так – противоположные тем, которые испытывает человеческая женщина.
- В экстазе бьется, что ли?
- Именно так, сердце мое. И это одна из причин, по которой наши дети растут и воспитываются в Школе Взросления, а не с кем-то из родителей.
- Это из-за того, что родители… слишком любят своих детей?
- Сердце мое… пока не появилась ты, Альфаир не знал, что такое любовь. Но при этом очень хорошо знал, что такое чистая, безудержная, разделенная страсть. И дитя альфаров – это всякий раз дитя такой страсти. Для того, чтобы зачать ребенка, мужчина и женщина должны не просто захотеть этого, принять такое решение, как люди или аруки – они должны захотеть зачать ребенка в момент соития. Наши женщины рассказывают, что это похоже на желание оторвать от мужчины кусочек и сохранить его в себе, мужчины – оторвать кусок от себя и оставить его в женщине. Сама понимаешь – детей у нас рождается не много. И вот из-за этих особенностей зачатия, беременности и родов, родители начинают воспринимать своего ребенка… даже не знаю, как сказать. Как еще одного себя, как живое продолжение себя – что-то, в этом роде. А правда заключается в том, что ребенок – самостоятельная личность, со своими неповторимыми особенностями. И когда он начинает вести себя не так, как вели бы себя в такой ситуации отец или мать – в их отношениях неизбежно возникает непонимание. Поэтому еще в стародавние времена одним из моих предков было принято решение о создании Школы Взросления. Чтобы тебе было понятнее – ребенок альфаров узнает о том, что у него есть родители, и каким образом он появился на свет, в десятилетнем возрасте. Так надо еще и для достижения внутреннего и внешнего баланса Силы. Баланс Силы устанавливается примерно в этом возрасте, и до тех пор, пока ему не исполнится десять лет, маленький альфар ничего не должен знать о том, что у него вообще было какое-то начало.
- А сколько альфары живут? Или вы бессмертные?
- На этот счет даже у мудрецов нет однозначного мнения. В среднем, проходит пять тысяч лет с момента рождения до момента, когда альфар слышит Зов и уходит за Грань. И если бы не мой праотец Азраил, у нас, наверно, не было бы оснований всерьез задумываться о своем бессмертии. Считай сама – наши Первые появились на Альфаире примерно шестьдесят тысяч лет назад. Азраил же, один из них, услышал Зов и ушел за Грань две тысячи триста лет назад. При этом, когда альфар уходит, он действительно уходит – мертвого тела, как у людей или аруков не остается.