Страница 32 из 136
Я повернулась к мужчинам и улыбнулась Альдару, задержавшись взглядом на его губах и почему-то вспоминая, как эти губы жарко и сладко меня целовали:
- Альдар, мы уже уезжаем?
Альдар улыбнулся в ответ, точно так же – глядя на мои губы:
- Да, сердце мое. Я вижу – ты готова. Хочу тебя познакомить кое с кем. Знакомься, Алина – Амор ин Менар, мой близкий и мой первый… помощник. Знакомься, Амор – Алина. Девушка из другого мира. Девушка, которая сама – мир…
- Вижу… - машинально ответил черноокий красавец, с непередаваемым выражением глядя мне в глаза. От звука его голоса, такого же мелодичного, как у Альдара, но более низкого тембра, с едва уловимой хрипотцой, у меня мурашки по спине побежали.
Наверно, нужно было что-то сказать, подходящее к случаю – ну, «очень приятно познакомиться» или что-нибудь в этом роде. Я же молчала – как будто забыла, что вообще умею говорить.
Никто из мужчин не смотрел на меня так, как Альдар. И точно так же, никто из них не смотрел – как Амор ин Менар. На какое-то краткое мгновение у меня возникло ощущение, что я смотрю в глаза… самому Сатане.
Если в его глазах и была нежность, она притаилась где-то на дне, в глубине, взгляд же его выражал что-то непостижимое: безграничный, сокрушительный, ослепительный восторг, сравнимый по силе разве что со вспышкой молнии, и такую же безграничную, безудержную страсть. Не похоть, не вожделение – а именно страсть, которая в равной степени испепеляет и того, кто ее чувствует, и того, на кого она направлена. Страсть, которая сжигает дотла…
Все указывало на то, что я нарвалась на самых сильных и незаурядных мужчин этого мира. И мне тогда было не до того, чтобы задаваться вопросом, что такого выдающегося они во мне нашли, потому что я вдруг обнаружила, что реагирую на этого «демона» … как на мужчину. Как будто во мне самой, где-то глубоко, вдруг обнаружилась точно такая же страсть, вынырнула на поверхность, глотнула воздуха и поплыла навстречу… в то время, как в моей, слегка пришибленной этим фактом голове, вдохновенно грянул цыганский хор: очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные…
Отрезвляющий голос рассудка, впрочем, тут же вернул на грешную землю: это что я такое только что сделала – предала свою чудом обретенную любовь, которая даже не была для меня вопросом веры или неверия? На душе стало паршиво. Я опустила голову, с преувеличенным интересом рассматривая носки своих сапог и не находя в себе сил посмотреть в глаза Альдару.
В следующий момент его чуткие изящные пальцы, бережно коснулись моей щеки и спустились к подбородку, вынуждая меня поднять голову и посмотреть ему в глаза.
- Что с тобой, сердце мое? - в его глазах светилась неподдельная тревога и… непонимание?
Он не мог не заметить, не мог не понять – почему же тогда реагирует так спокойно и… странно? И вдруг я поняла, что не хочу притворяться, не хочу ему лгать, и пусть хоть все женщины вселенной сочтут меня дурой – плевать:
- Альдар… ты хочешь сказать, что ничего не заметил, не понял?
Он улыбался, откровенно любуясь мной и невесомыми касаниями лаская мое лицо:
- Почему не заметил – заметил. Заметил, и как… воспринял тебя Амор, и как ты на него отреагировала.
- И тебя это… не смущает?
Соболиные брови взлетели вверх:
- Смущает? Я не уверен, конечно, что правильно уловил смысл этого слова, но, в любом случае – почему это должно меня смущать? Меня это даже не удивляет – мы же с Амором близкие…
Близкие? И что бы это значило? Неужели… хотя, по большому счету, ничего удивительного в этом нет – если таких шикарных мужиков потянуло друг к другу физически.
- Ты хочешь сказать, что вы… любовники? – вот честное слово – на Земле я бы ни за что не стала задавать мужчине подобных вопросов.
- Любовни-ки? – по слогам переспросил он, - Что такое любовники?
Я вспомнила, что в этом мире не знают, что такое любовь, и, вздохнув, ответила:
- Ну… это когда мужчины спят вместе.
На секунду Альдар озадаченно замер, а потом до него дошло:
- Нет, сердце мое – мы с Амором не любовники. Видишь ли, между мужчинами альфарами подобная… близость невозможна.
- Почему? Вы считаете это чем-то ненормальным?
За Альдара ответил Амор:
- Дело не в этом… ослепительная. Просто сущность и, соответственно, тело мужчины альфара не реагирует на мужчин так… как реагирует на женщин. Мы природой такими созданы, что хотим женщине себя отдать – отдать целиком, без остатка. Для мужчин, наверно, уже ничего не остается – отдавать уже нечего.
При звуках его голоса, я опять почувствовала, что хочу этого мужчину, хочу именно так, как он об этом сказал – всего, целиком, без остатка… И тут же оказалась в кольце рук Альдара, которые сначала успокаивающе и невероятно нежно гладили меня по спине, потом – привлекли к груди, а потом он склонился ко мне, и я снова ощутила на своих губах его сладкие, жаркие губы… Откровенно говоря, в свои двадцать семь лет, я считала себя не слишком темпераментной барышней, но тут… приходилось признать: я не просто темпераментная, а, судя по всему – сексуально озабоченная. Как-то так…
Явно с большим трудом оторвавшись от моих губ, Альдар какое-то время всматривался в мое лицо, придерживая меня за плечи, а потом сказал:
- Сердце мое… ответь мне на один вопрос – мне действительно важно… знать. Скажи, мне это не кажется – ты и в самом деле, как будто пытаешься бороться со своей природой, когда реагируешь на Амора?
Я молча кивнула.
- Но… почему? В нем есть что-то такое, что тебе… не нравится?
Мой взгляд совершенно непроизвольно устремился на Амора:
- Разве что-то в нем может не нравиться? Просто в такие моменты я чувствую себя так, словно тебя предаю…
У моего царственного альфара явно не сходились в голове какие-то пазлы:
- Предаешь? Кажется, теперь – я вообще ничего не понимаю… Сердце мое, объясни мне: какое отношение слово «предательство» имеет или может иметь к тому, что происходит между мужчиной и женщиной? Мужчина хочет женщину – женщина отвечает на его желание. И происходит это – в силу их природы, независимо от их воли. Если не дать им утолить это желание, или разлучить до того, как они его утолят – и мужчина, и женщина медленно, но неизбежно сойдут с ума, и отправятся за Грань… Помнишь, Амор, однажды был такой беспрецедентный случай?
Амор машинально кивнул, всматриваясь в меня так, как будто пытался прочитать мои мысли.
- Понимаешь, Альдар, в нашем мире принято считать, что женщина должна хранить мужчине верность, если она любит его. Даже в своих мыслях.
Альдар снова повернулся ко мне, глядя на меня во все глаза:
- В вашем мире считают, что женщина мужчине… что-то должна?… Разумные вашего мира считают себя… умнее природы?… Или ставят себя выше нее?… Ничего не понимаю… сердце мое, что означает это слово – любит?
Я не стала ему ничего говорить о том, что практически каждый человек на Земле, хотя бы однажды в жизни, испытывает это чувство, которое почему-то редко становится счастьем всей его жизни – если вообще становится. И кажется – любовь на Земле была всегда, но до сих пор никто не знает, что она такое. А в наше время так вообще – нашлись какие-то, то ли психически неполноценные, то ли эмоционально ущербные, которые на полном серьезе считают ее психическим заболеванием… Вместо этого я сказала проще, понятней и короче:
- Любит – значит, чувствует любовь. А любовь – это чувство, из-за которого тебе кажется, что твое сердце бьется для меня.
Его губы снова нашли мои и выдохнули – прямо в губы:
- Мне это не кажется, сердце мое. В том-то все и дело – что не кажется… Амор, ты слышишь? У этого чуда есть название. И даже производное действие. А значит, определение – тем более есть… Как мужчина думает о женщине, когда ее любит? – спросил он уже у меня.
- Любимая… любимая женщина.
- Любимая… Какое мягкое, плавное, красивое слово… Ты чувствуешь это, Амор? Сущность на него почему-то реагирует так… как будто ее называют по имени.