Страница 5 из 12
– Хорошо, – Тата не моргнула глазом, хотя удивилась сильно.
– Отлично, договорились. – На лице Геннадия Петровича опять появилось выражение упрямства.
Когда Тата вернулась в отдел, Елена Федоровна вкрадчиво осведомилась:
– Начальник не сильно вас, Таточка, задержал. С чего бы это?
– У него было всего одно поручение, – охотно отреагировала Тата.
– Какое? – поймалась на удочку Елена Федоровна.
– Он просил передать вам все мои клиентские договора.
– А как же мои?
– И ваши у вас останутся. И мои теперь будут.
– А вы чем заниматься будете?
– ВИП-клиентами, – ласково улыбнулась Тата.
Предоставив коллегам переваривать новость, она уставилась на экран монитора.
В том, что ее пригласили на свидание, она не сомневалась. Просто это было неожиданно и как-то неуклюже. Неужели они будут и вправду обсуждать проблемы реорганизации? Тата задумалась. Конечно, принимая во внимание одержимость «Степлера» работой, может статься, что встреча будет сугубо деловой. Но, с другой стороны, Тата давно чувствовала что-то, чему не могла найти определение, но что заставляло ее по утрам более тщательно укладывать волосы.
«Пожалуй, я уйду минут на пять раньше, загляну в торговый центр, а уж потом пойду в бар. А то совсем нелепо будет выглядеть наша встреча», – подумала Тата и ровно без пяти шесть попрощалась с коллегами. Те проводили ее озадаченными взглядами.
Никогда время не тянулось так медленно. За полчаса, которые у нее были, Тата обошла все отделы верхней одежды и трикотажа, заглянула в товары для дома и посетила парфюмерный отдел. Там она, забывшись, подушилась сразу несколькими ароматами. Когда же она посмотрела на часы, до встречи оставалось еще минут семь. «Так, ходьбы тут пять минут, и надо появиться позже», – подумала она и, изнывая от волнения, еще раз зашла в парфюмерный. Разглядывая флаконы, она вдруг пожалела, что согласилась на эту странную встречу.
В шесть сорок пять Тата подошла к бару. Через больше окно она увидела Рябцева. Тот сидел за столиком и листал какую-то папку. «Значит, работа все-таки!» – подумала Тата и толкнула дверь.
Первое свидание, даже если для него выбран деловой предлог, – это что-то вроде собеседования при трудоустройстве на работу. Обе стороны внимательны, придирчивы, но крайне вежливы и улыбчивы. Увидев Тату, Геннадий Петрович привстал, усадил ее и жестом подозвал официанта.
– Я предлагаю перекусить. Ну, и, если не возражаете, немного вина?
– Не возражаю, – улыбнулась Тата.
Принесли меню.
– Что вы будете пить? – спросил Рябцев.
– Я бы выпила какое-нибудь розовое.
– Что можно даме предложить? – Рябцев посмотрел на официанта.
– У нас есть очень хорошее… Испанское. Рекомендую.
– Отлично, а для меня бокал красного.
В баре обслуживали быстро. Очень скоро им принесли вино и поджаренный стейк.
Тата попробовала вино и нашла взглядом официанта.
– Это не то розовое, о котором вы говорили. Это не Испания. Это Чили. И сюда добавлен сахар. Если можно, принесите мне еще раз меню, я выберу сама.
Официант что-то попытался сказать, но Тата так на него посмотрела, что тот чуть ли не бегом кинулся за меню.
А Геннадий Петрович с удивлением уставился на Белозерову.
– Откуда вы так разбираетесь в винах?
– Это долгая история, – загадочно ответила Тата и поняла, что тем самым совершенно «купила» начальника. Она вдруг на мгновение увидела то, что было скрыто от посторонних глаз. А именно – дикую упорядоченность и предсказуемость жизни Рябцева. Его дни, недели, месяцы и даже годы были похожи на те самые пластмассовые линеечки, которые он так любил видеть на столах подчиненных. В жизни Геннадия Петровича было все разлиновано и расчерчено. Характер ли, привычки ли, страх сбиться с намеченного плана или мама, не упускающая из виду своего взрослого сына, а может, все вместе, делали будни этого человека до ужаса предсказуемыми.
– Нет, правда? Скажете? Как вы определили, что это вино не испанское, а чилийское?
– Почти угадала, – рассмеялась Тата.
– Вы издеваетесь, я же понимаю, что…
– Я учусь на сомелье. Это у меня такое хобби. Пока, во всяком случае, – сказала Тата, опасаясь, что он примет ее за человека уж слишком увлеченного спиртным.
– Да вы что? Сомелье?! – ахнул Рябцев.
– А что в этом странного? – теперь уже удивилась Тата. – В Москве, между прочим, полно школ и курсов, которые дают вполне приличные знания в этой области. Кто-то для себя это изучает, кто-то профессионально хочет этим заниматься. Кто-то собирается коллекционировать вино…
– Да, да, я слышал об этом, – важно сказал Геннадий Петрович, – многие даже специальные холодильники для хранения вина покупают.
– Есть такие. Они просто называются винными шкафами. Но я должна сказать, что в этой области, как и в мире канцелярских товаров, полно забавных вещей.
Рябцев покачал головой.
– Вот и вы смеетесь над моим увлечением офисными принадлежностями. Не отрицайте, – запротестовал он, видя, как Тата собралась что-то возразить, – я совершенно не обижаюсь. У каждого свои заморочки. Вот, например, наша Елена Федоровна все время копирует все документы. Зачем она это делает – ума не приложу. Одного экземпляра вполне достаточно…
– Елена Федоровна вас боится. Боится потерять бумаги. Поэтому и копирует.
– Меня боится?!
– А я не хотела задеть вас, – игнорируя вопрос, – сказала Тата, – я хотела подчеркнуть, что наука о вине очень интересная, а «винные» аксессуары порой забавны.
– Например?
– Например, есть маркеры для бокалов.
– Что?
– Маркеры. А есть еще специальные фломастеры. Ну, представляете корпоратив в банке? Сколько там народу, и все с бокалами ходят с места на место. Можно и перепутать. А специальным фломастером можно подписать бокал. А еще лучше – маркер. Забавный цветочек и фигурка в виде клипсы. И никто не выпьет из чужого бокала.
– Хорошая идея. Почему я никогда такого не видел?
Тата еле удержалась, чтобы не сказать: «Потому что вы на вечеринках не бываете!» Но она промолчала и вместо этого спросила:
– А как по-вашему, зачем столько разных бокалов выпускают? Я не про рюмки или стаканы, я про бокалы для вина.
– Ну, чтобы выбор был. Чтобы красиво было на столе. Я знаю, почему коньячный фужер специальную форму имеет. Чтобы можно было согреть в руках напиток. Он тогда душистый становится.
– Про коньяк правильно. А бокалы разные, потому что даже сухие вина наливают по-разному. Например, красное вино наливают в большие бокалы и всего треть бокала.
– Почему?
– Оно должно подышать. Оно нуждается в воздухе, чтобы раскрылись нюансы. А белое вино можно налить в меньший бокал. Белому вину не требуется столько кислорода. Но есть еще такая штука, как вакуумизатор. Он используется для устранения воздуха из бутылки. Это если необходимо хранить открытую бутылку длительное время.
– Все продумано. Удивительно.
– А есть и полная ерунда, которая, как мне кажется, совершенно не нужна. Такая, как коллектор для винных пробок.
– Коллектор?
– Да, какая-то емкость, коробка… Туда складывают винные пробки. На мой взгляд, сомнительное украшение интерьера.
– А мне кажется, главное, чтобы эта емкость не заполнялась быстро, – рассмеялся Рябцев.
– Очень верное замечание. Кстати, среди сомелье, а также коллекционеров вина нет людей, зависимых от алкоголя. Ничего удивительного. Сомелье пробует вино, но не пьет.
– Интересно, никогда не знал.
– В этой области много удивительного. А какое вино вы любите? – спросила Тата.
Рябцев задумался.
– Не знаю. Я вообще пью мало. И если пью – шампанское. – Он хотел добавить, что если и пьет, то с мамой за столом по праздникам. Например, на свой или ее день рождения. – А вы?
– Я еще не знаю. Я любила вино, которое делал папа. Домашнее. Ну, как любила, мне никто его не давал – мала была. Но я любила смотреть, как давильный пресс работает, как пена появляется, как отец разливает его по бутылкам. Знаете, это такой длительный процесс, начиная с весны, когда лоза просыпается.